Даже те артефакты, что имелись у стражи, не дали им найти след похитителей.
Картинка происходящего сама складывалась в голове. Некто желал заполучить оборотня. Для этого нанял головорезов и потратился на артефакты. Леди Эверсон должна была выйти на встречу. Виен не видел записки, но подозревал, что в ней было всё, чтобы юная леди потеряла голову и согласилась на сомнительное свидание. Ночью ей должно быть страшно идти одной. Она зовет телохранителя-оборотня. И когда леди похищают, телохранительница пытается освободить её. И попадается в ловушку сама. Чтобы никто не мог помешать их планам, они путают следы артефактами. Но зачем кому-то понадобился оборотень, предположений не было. Если, конечно, некто не хотел использовать одаренного, держа в заложниках его хозяйку. Виен положил руку на свой браслет. Он знал, что такое боль за неисполнение приказов. И как жжет магический браслет, если телохранитель допускает, что с его хозяином что-то происходит.
В общую картину не вписывались лишь предыдущие нападения на девушек. Хотя, казалось, что убийца был один и тот же, выбор разных целей не поддавался никакой логике.
Они добрались до места, когда уже стемнело. Еще издали Виен почувствовал запах дыма. Было видно, как языки пламени вспыхивают то и дело, сжигая сухую траву. Почуяв неладное, он подстегнул лошадь и первым оказался возле той самой поляны.
— Проклятье! — выругался Виен, осматривая сквозь плотные сумерки бывшее поле боя. Явно сожгли магическим пламенем. Заметали следы или случайный маг решил отправить в последний путь погибших и сжег их тела? От разбойников и убийцы остались лишь пепел. Ни с чем они отправились в обратный путь и вернулись уже за полночь.
Пришлось еще зайти к Альвиану и вкратце рассказать о произошедшем. К начальнику стражи — отчитаться об увиденном и поделиться своими размышлениями. Затем навестить дворового целителя. Тот уже спал, и Виен долго стучался в дверь, чтобы разбудить его. И лишь потом он смог вернуться в дом на окраине парка.
Здесь было тихо. Все его обитатели спали. Не проходя в собственную комнату, Виен заглянул к Алише. Он тоже спала. Лежала в своей постели, заботливо укрытая одеялом. Альвиан заходил к ней?
Виен развернулся к выходу. Он вышел, неуверенно оглянулся на закрывшуюся штору. И уже через несколько минут появился в комнате снова, неся собственные вещи и одеяло. Пусть принц, его хозяин и друг, думает и говорит, что захочет — спать он будет здесь. Он должен выполнить приказ хозяина и спасти девушку. Истинный враг, кем бы он ни был, еще не пойман. Потому Виен не верил, что Алиша, как и все они, теперь в безопасности.
Глава 21. Несказанные слова
Проснулась я отдохнувшей и готовой к новым подвигам. Волчий нос уловил чье-то присутствие в комнате, а уши — тихое размеренное дыхание спящего человека. Можно было не оборачиваться. Чутье волка было достаточно сильным, чтобы понять, кто здесь. Но все же я перевернулась и посмотрела на Виена. Комната была достаточно большой, чтобы можно было свободно размеситься вдвоем или даже больше. Но он расстелил свою постель слишком близко — протяни руку, и можно коснуться его. Хоть сейчас я и была волком, но все же несколько смутилась.
Хотелось пить. И банально звала природа. Но я не представляла даже, как утолить свои потребности, будучи зверем. Я встала. Снова оглянулась на Виена и все же попробовала вернуть человеческий облик. Опять ничего не произошло. Со вздохом я пошла к выходу. Было раннее утро, и я надеялась остаться незамеченной.
Раненая лапа болела, хотя не так сильно, чтобы это мешало двигаться. Я покосилась на неумелую перевязку. И вспомнила о других визитерах. Казалось, что это был лишь сон. Но я помню, как слышала их голоса. И видела, чуть приоткрыв глаза, как Мелания взяла Альвиана за руку, а тот в ответ сжал её пальцы. Хотелось улыбнуться: моя хозяйка делает успехи. Но ту же испугалась: она видела меня такой. Теперь она знает!
Через некоторое время я вернулась в комнату. Всё это время старалась не думать о том, что теперь со мной будет. Спать больше не хотелось. Делать было нечего. Потому просто легла на пол и уставилась на своего соседа.
Время тянулось медленно. С наступлением утра в доме стало шумно и оживленно. Приходил целитель, проверить раненых стражей. Кто-то отправился назад, нести службу во дворце. Кто-то остался. Новых раненых не прибавилось. Это значит, что ночь была спокойной.
Виен проснулся поздно. Он резко сел и огляделся. Бесстыдник был без рубахи. Если я стала волком, можно забыть о том, что я девушка?
Свежие бинты показали, что он уже побывал у целителя. Я окинула взглядом его тело — на поляне в лесу, когда я перевязывала его, прикасалась к его теплой измазанной в крови коже, меня это не смущало. Но лишь потому, что некогда было смущаться. И в тот раз, когда он почти поймал убийцу… Поэтому он не стал больше утруждать себя с лишней одеждой?
— Ты здесь, — сказал, когда нашел меня взглядом. Он протянул руку и потрепал меня между ушей. Предупреждающе зарычала — нечего руки распускать. Он лишь улыбнулся и встал. Его вещи тоже уже были здесь. И он начал одеваться.
«Ты что, жить тут собрался?» — рыкнула я. Но Виен будто и не заметил моего возмущения. Однако планами поделился:
— Сиди тихо. Из комнаты лучше не выходи. Я не уверен, что те разбойники действовали самостоятельно. Ты все еще в опасности. Будет лучше, что никто не узнает, что ты здесь.
Будто в моем виде вообще стоит показываться людям.
Одевшись, он присел напротив меня и продолжил:
— Я поживу пока с тобой. Ты же не против?
«Против!», — снова зарычала. Но Виен лишь усмехнулся:
— Буду считать, что ты согласна.
Закатила глаза — он неисправим. И протянула ему перевязанную лапу.
— Что? Это не я сделал.
Ткнула его лапой еще раз и для убедительности погрызла перевязку.
— Снять? — и он развязал бинт. — Я приду днем. Попробуем с этим сделать что-то. Сейчас я должен быть с Альвианом. Сиди тихо.
И я изо всех сил сидела тихо. Было невыносимо скучно. Единственным развлечением было наблюдение за залетевшей мухой. И очень хотелось есть — когда я вообще ела в последний раз? Еще до похищения. Виен, как и обещал, пришел днем. Принес обед и бинты. Намазал подсохнувшие раны чем-то резко пахнущим — я даже чихнула — и аккуратно перебинтовал руку… то есть лапу.
— Вот так лучше, — он
