— Соер, — задумчиво повторил Тьер, — а откуда она?
— Третье королевство, — услужливо пояснила Айшарин.
И выражение лица магистра изменилось. Выпрямившись, он хмуро взглянул на женщину, затем произнес:
— Тогда ясно.
— Откуда такой страх? — Айшарин изображала невинность, продолжая хлопать ресницами.
Темный лорд не ответил. Дриада быстренько сопоставила информацию с тем, что знала о захвате Тьером власти в человеческом королевстве, вскрикнула и торопливо прошептала:
— То есть, полагаете, она была там, когда вы ринулись по следу взбешенный попыткой убить вашу невесту? О, Тьер… — она прикрыла рот пальчиками с зелеными коготками, словно пыталась удержать рвущиеся слова, но те все равно прозвучали: — Надо же, и выжила. Странно, да?
Вспыхнуло адово пламя.
Оставшись наедине с бессознательной преподавательницей, дриада задумчиво позвала:
— Тараг.
И едва возрожденный дух появился, указала на Соер и торопливо вышла из кабинета, чтобы вернуться со стаканом воды, который безжалостно распылила над женщиной. Осыпанная мириадами капелек, магианна мгновенно открыла глаза, затем закричала, вскочила, упала обратно на диван и, подтащив колени к подбородку, обняла ноги, чуть раскачиваясь и шепча заклинания успокоения.
— Знаете, дорогая, — Айшарин осторожно присела на краешек дивана, рядом с магианной, — увидеть ярость темнот лорда и остаться в живых, это дорогого стоит. Поверьте, один этот факт сделает вас звездой школы, адепты будут смотреть на вас, приоткрыв рты от удивления. Кстати, как вам удалось спастись?
Соер на мгновение прикрыла глаза, потом повернув голову, прямо взглянула на дриаду и хрипло спросила:
— Вам знаком лорд Тьер?
— Конечно, — беззаботно улыбнулась секретарь, — в свое время в него вся школа была влюблена, и я не избежала цветения весны в душе, к счастью расцвет был кратковременным. Так как же вы спаслись?
Гулко сглотнув, магианна прошептала:
— Глава ковена успел накрыть дверь… мы с адептами не успели войти… повезло.
Айшарин слушала жадно, ловя каждое слово, и едва леди Соер замолчала, торопливо задала следующий вопрос:
— Но что вы там делали, вместе с адептами?
Закрыв лицо руками, магианна срывающимся шепотом ответила:
— Ковен и сильнейшие маги проводили эксперимент, как нам сказали, я и группа наиболее одаренных целителей страховали, готовые в случае необходимости прийти на помощь… Мы никого не спасли.
Третье королевство. Сарда Наирина Сайрен
«Огненная плеть щелкает, огонь, с ревом обвивает новую жертву. Рывок. Куски обо ж женной плати усеивают пол. Чудовищный монстр с черный обезображенным вздувшимися венами лицом делает еще один взмах… Дверь закрывается. Крики. Мольбы о пощаде… Вытекающая из-под двери кровь… кровь течет, касается носков туфелек…»
Я проснулась от собственного крика. Села на постели, растерла лицо. Да, потом нам сообщили, что проводился запрещенный ритуал. Еще позже было объявлено, что это оказалась ответная реакция после нападения Ковена на Темную Империю. Спустя двое суток магианна Соер повторно наложила заклинание забвения. Помогло не всем.
— Леди Сайрен, — Милли спала в моей комнате, и потому мой крик разбудил ее, — как вы себя чувствуете?
— Все хорошо, спасибо, — шепотом ответила я.
И вновь устроившись на постели, пролежала без сна до рассвета. Пережитый страх отпускал с трудом.
А вскоре раздался осторожный стук в двери и голос Германа:
— Найри…
— Да-да, доброе утро, — ответила я и перестала думать о плохом.
О плохом и уже свершившимся. Мне следовало думать о настоящем и планировать будущее. И хотелось, очень хотелось отблагодарить семью Шилли за проявленную ко мне доброту и заботу, хотелось быть им полезной.
Торопливо приведя себя в порядок оделась, собрала волосы в тугую косу и покинула комнату, со спящей и так и не проснувшейся служанкой.
Утренние чаепития в семье Шилли разительно отличались от вечерних — много еды, большие чашки, крепкий терпкий чай, собранность в движениях, суровые выражения лиц. Я точно знала, что братья проснулись не менее двух часов назад, а госпожа Шилли и вовсе в четыре утра — именно она контролировала выпечку хлеба.
— Доброе утро, Найри, — поприветствовала меня вдова.
— Извини, что разбудили, но лучше тебе все объяснить до открытия чайной, — вместо приветствия, произнес Алех.
— Как спалось? — спросил Сэм.
— Плохо, — ответил вместо меня Герман, — она не спала, когда я будить пришел.
Я улыбнулась и церемонно присев в неглубоком реверансе, сказала:
— Доброе утро всем. Алех, я понимаю. Сэм, спалось прекрасно. Герман, я привыкла рано просыпаться.
— Садись к столу, — госпожа Шилли указала на место, рядом с Алехом.
И как оказалось не напрасно:
— Подписывай, — протянул он мне гербовую бумагу.
Гербовую. С орлом раскинувшим крылья поверх заголовка и мечом, воткнутым в землю, являющимся задним фоном бумаги.
— Нововведение властей, — пояснил Алех. — Прочти внимательно.
Я прочла по диагонали, что принимаюсь на работу в качестве управляющей чайной, перечень моих обязательств и обязанностей, среди которых порадовал пункт «свободный график работы в связи с необходимостью продолжать обучение».
— Ты все внес, — с искренним удивлением произнесла я.
— Найри, в наших кругах к тебе не отнесутся с уважением, если узнают, что ты согласилась на работу, просто из дружеских соображений. К тому же тебе предстоит управлять персоналом, и важно чтобы с самого начала к тебе не возникало никаких посторонних вопросов. Так же обрати внимание на перечень обязанностей и сразу учти — не берись выполнять за других их работу, твоя задача руководить, смешивать сорта чая, вести чайную к увеличению прибыли и… и можешь помогать посетителям, точно знаю, что ты не удержишься. Для всего остального у чайной есть работники, которые за свою работу получают оплату, и не маленькую.
Молча взяв перо, я поставила подпись в графе «нанимаемый». Алех расписался в графе «наниматель», что меня удивило — раньше всеми делами заведовала госпожа Шилли.
— Теперь завтракать и поехали, — улыбнулся мне Алех.
— А я к тебе в обед заеду, проведаю, — сообщил Герман.
— Я чуть пораньше буду, — добавил Сэм.
— Я сегодня почти весь день с тобой, — успокоил Алех.
Кивнув, я взяла протянутую госпожой Шилли чашку, затем выбрала булочку с вишневым джемом. В груди разливалось что-то тревожное, и я никак не могла понять что именно. Нехорошее предчувствие, тягостное, и почему-то ощущение, что я в чем-то виновата.
