— Только попробуй, — оскалился Лек.
Оказавшись в коридоре, Вилт нащупал в кармане браслет связи, принадлежавший Лие. Надо отдать. Помириться с женой.
предатель…
Вздохнув, Вилт шагнул в сторону жилых боксов. Но только шел он не домой…
* * *
Обида и злость на мужа прошли почти сразу. На следующий день своей вынужденной изоляции Лия осознала, что едва не натворила, и пришла от этого в ужас. Что она наговорила Вилту помнила плохо. Как будто это было во сне.
Страх за Айна и информационный голод стали ее спутниками. Теперь у нее не было даже браслета связи… оторванная от всего мира, Лия чувствовала, как в ней вновь поднимается злость.
Уже на себя. Оправдывать свой идиотский поступок не было смысла. Да, она сорвалась. Да, она в чем-то была права. И если бы не благоразумие Вилта, возможно, она сейчас сидела бы в изоляторе. Впрочем, жилой бокс мало отличался от тюрьмы. Экран был отключен от Сети и мог транслировать только запись того, что уже было загружено в его память. Например, огонь.
Она вспоминала, как когда-то заставляла голографические языки пламени пылать прямо на кровати… тогда она думала, что Вилт мертв.
Какая же она идиотка!
Вселенная подарила ей чудо, и она тогда пообещала себе, что не упустит этот подарок! А в итоге… Вилт тоже не выходил на связь.
Она была уверена, что Лек не запрещал ему с ней общаться. Она сама выгнала мужа. Сама.
Как же иногда легко все разрушить! Каким же хрупким оказывается счастье! И она сама все разбила.
И теперь ей нужно все склеить. Но как? Как ей это сделать, если она сидит здесь без возможности связаться хоть с кем-нибудь?
Почему-то только оказавшись в изоляции, она поняла, что Лек никогда бы не поступил с ней подло. Если бы он решил убить Айна, она бы узнала об этом первой.
Стало бы ей от этого легче? Нет. Возможно, поэтому Лек и избегал разговоров о ее брате. Просто не знал, что с ним делать. Ведь убить Айна — это убить доверие и поддержку Лии. А то, что глава сопротивления относится к ней очень тепло, не подлежало сомнению. Они слишком много времени проводили вместе.
На пятый день сидения в жилом боксе к волнению за Айна и щемящей тоске по мужу прибавилась тревога за Лека.
Конечно, он мог часть ее обязанностей скинуть на Акрейда, но… но Лия была уверена, что это не так. Лек всегда подчеркивал, что даже на Пределе у него слишком мало людей, которым он доверяет безоговорочно.
И Лия была одной из них.
Продукты в холодильнике потихоньку заканчивались, и ко всему прочему прибавились раздумья: а как же ей дать знать о том, что ей скоро нечего будет есть? Вряд ли ее собираются морить голодом…
Но в один прекрасный момент проблема решилась сама собой. Как и многие другие. Так, по крайней мере, показалось Лие.
Когда дверь открылась, и на пороге появился Айн, она не сразу поверила своим глазам. Облаченный в кожаные штаны, черную футболку и такую же черную кожаную куртку, он выглядел так, как обычно выглядел на Солле.
«Вот и видения пошли», — отстраненно подумала она. Здесь, на Пределе, Айн носил пилотский мундир.
Она застыла напротив улыбающегося иллюзорного брата и не могла выдавить улыбку в ответ. Зачем ее улыбка галлюцинации?
— Лия… — галлюцинация, кажется, растерялась. — Что с тобой?
Голос был, как настоящий, и она незаметно ущипнула себя за предплечье. Было больно. Иллюзия не распалась.
— Это… Айн, ты настоящий? Тебя… он тебя отпустил? — решив, что материальных иллюзий не бывает, она бросилась к нему в объятия.
— Ну как… из изолятора — да, — от него пахло вином.
Он крепко обнял ее в ответ, окончательно убедив в своей реальности.
С души будто камень свалился. Значит, теперь все будет хорошо!
— Я… я так боялась, что тебя убьют, — на глаза набежали слезы, и Лия не стала им сопротивляться. Плакать от счастья даже приятно.
— Мой братец и не собирался этого делать, — за спиной Айна оказалась Нейра, держащая в руках огромный пакет, в котором что-то позвякивало. — Не стойте на пороге, пообниматься вы и внутри сможете!
Айн и Лия послушно отступили, впуская Ней в бокс.
Сгрузив пакет на стол, сестра Лека фыркнула.
— Вот поистине вы родственники! Этот тоже постель не заправляет!
Лия действительно не убирала постель. А зачем? Тем более, последние два дня она взяла за привычку обнимать подушку Вилта, уткнувшись в нее носом и вдыхая запах, что на ней остался.
— У тебя были в этом сомнения после ее выступления? — хмыкнул Айн, а Лия с удивлением поняла, что: во-первых, он знает обо всем случившемся, а во-вторых, кажется, нашел с Нейрой общий язык.
Когда успел? Он же сидел в изоляторе!
— Сообщение Вилту я уже отправил… он, правда, не ответил, но думаю, придет, — продолжая улыбаться, сказал Айн. — Устроим вечеринку на четверых!
Нейра опять фыркнула. А Лия подумала о Леке.
— А как же твой брат? — спросила она у Ней. — Или он теперь меня ненавидит?
Нейра вытащила из пакета несколько бутылок вина и саморазогревающиеся контейнеры, в которых, судя по всему, была еда из бара.
Получается, она первой узнала об освобождении Айна? И судя по тому, что она здесь, она этому рада?
Когда Айн успел ее заарканить?
— Вряд ли Лек сюда придет, — ответила Ней. — Во-первых, он не особо хочет видеть Морино, а во-вторых, у него куча дел. Он вообще из кабинета не вылезает… только по ночам. И то идет не спать, а… сторожить.
— Сторожить? — не поняла Лия.
Нейра мотнула головой.
— Не забивай себе голову. Мой братец… немного помешан.
Лия снова прижалась к Айну.
— Когда ты успел найти с ней общий язык? — шепнула она.
Айн подмигнул.
— Кстати, у меня теперь десятый уровень доступа, — громко сказал он. — Даже в тренажерный зал нельзя, не то, что в ангары.
— А ты думал, Лек тебя отпустит и по головке погладит? Ну уж нет… Пусть твои сообщники помучаются совестью.
— У меня не было сообщников, — напомнил Айн.
— Да, конечно, — покладисто кивнула Нейра.
И Лия поняла. Поняла, почему после стольких дней изоляции Айна отпустили. Поняла, почему Лек не разрешал никому контактировать с ее братом.
Жутко хотелось спросить, что будет с теми, кого они вычислили (в конце концов, Айн и его сообщники, кто бы они ни были, задумали убийство). Но Лия промолчала.
Она надеялась, что ей удастся поговорить с Леком начистоту.
Но для начала она хочет немного побыть с братом.
А когда придет Вилт, она хочет помириться с ним.
Он ее любит.
Он ее обязательно простит.
* * *
— Ты уверена, что это необходимо? — спросил Вилт.
Тейла насмешливо на него взглянула.
— Боишься, что меня сразу же изловят? Я как-то раньше прекрасно справлялась.
Вообще-то Вилт мог поспорить. Тейла была на грани, когда они покидали Нортон.
— Бездна, какой же ты зануда! — вздохнула Тейла. — Я знаю, что делаю. И это ненадолго. Я вернусь, хотя, скажу честно, у меня нет никакого желания этого делать. Успокоился?
— Не особо.
— Отдохнуть тебе надо, — посочувствовала Императрица одному из разрекламированных лидеров сопротивления. Вилт невольно усмехнулся абсурдности ситуации.
— Ты и правда скверно выглядишь, — заметила Тейла после недолгого молчания. — Не стоит загонять себя… И вам бы помириться. Видно, что вы подходите друг другу.
Вилт пожал плечами, и Тейла не стала больше ничего говорить. Но ее слова почему-то задели. Хотя обычно Вилт оставался безучастен к пересудам и попыткам сблизиться с ним на почве сочувствия ситуации. Судачил весь госпиталь, всем хотелось знать подробности. С Вилтом особо и не церемонились, считая, что его размолвка с женой — всего лишь временные неудобства. Для всех, потому что доктор Стэр стал вдвое больше придираться к окружающим по поводу соблюдения правил.
А тут вдруг — напрягло. Может быть, Вилт заподозрил, что Тейла сочувствует искренне. Или она как-то узнала, что Вилт вместо того, чтобы отправиться на семейную встречу решил проводить ее? Бездна знает что!
