время общается? Сумки он за ней таскает (а ведь всего раз было!), за одним столом едят, еще и в учебе помогает! Мира где пыталась объяснить, что все не так, как видится, где отшучивалась, но в конце концов устав от повышенного и недоброго к себе внимания, скопировала поведение драгоценной соседушки: задрав нос с высокомерным видом «ну да, и что?», игнорировала все подколы и вопросы. В Яшмовой Академии Артур Нортон, конечно, очень популярен, но до этого дня Мира и не подозревала, насколько тщательно фанаты обоих полов следят за поведением и общением своего объекта обожания!
К концу дня лесовичка решила, что ни в какую комнату старост не пойдет, а самому старосте скажет: замоталась-забыла… Не сложилось — простодушный Шазр на всю учебку напомнил ей об утреннем уговоре. Поблагодарив «брата» кривой улыбкой, Мира под взглядами и перешептывание студентов нехотя собрала сумку и поплелась прочь нога за ногу. Потеряться в дороге, а потом сослаться на шалости Коридорного? Или собраться с духом и объяснить Артуру, что его доброту и внимательность, за которые она, конечно, очень и очень благодарна, могут истолковать (уже истолковали!) неправильно, а потому не может ли он быть к ней как-нибудь… попрохладнее? Да, так ему и скажет! Артур всё поймет и не обидится. Ободренная столь разумным планом, Мира зашагала быстрее.
В комнате старост ей бывать еще не приходилось, и девушка оглядывалась с удовольствием и удивлением. Или начальство так заботится о старостах Академии, или прошлые и нынешние поколения сами натаскали и наколдовали эти обитые деревянными панелями и тканью стены, мягкие кресла и диваны, плотные вишневые портьеры, прикрывающие от сквозняков, дующих из-за наборных разноцветных окон… А главное — огромный бездымный камин, так и манящий подсесть к нему поближе! Если кабинет и задумывался как рабочий, то превратился в место, куда можно, наоборот, удрать от своих обязанностей, еще и с друзьями! Вон перед камином на маленьком столике стоят блюдца с сахарно-коричным печеньем и кувшин с… (Мира потянула носом) с кавой, очень дорогим и очень вкусным бодрящим и согревающим напитком.
— Мира, пришла? — Артур выглянул из-за спинки стоящего у камина кресла. — Иди сюда, наверняка ведь замерзла…
Серьезный разговор может и подождать, тут же решила девушка, радостно плюхаясь в соседнее кресло (мягкое какое!) и протягивая ледяные руки к огню. Пожаловалась:
— А у нас в комнате так чадит! Вот наколдовали бы по всей Академии если не тепла, то хоть бездымных каминов!
— Наша госпожа ректор, как обычно, экономит. Чтобы наладить обогрев жилых и учебных комнат, денег ей жалко, а любое заклятье, сама понимаешь, нужно периодически обновлять, то есть опять же тратить либо свои, либо силы приглашенных. Так что Марго решила, ничего с нами, студентами, не случится. — И старшекурсник очень похоже передразнил ректоршу: — «Кровь горячая, молодая, не замерзнут, пусть просто двигаются побыстрее!»
Кава была вкусной, печенье просто таяло во рту, Артур говорил столь непринужденно, расспрашивал о жизни в Академии и Пуще с таким интересом и так ненавязчиво, что у Миры всё не находилось ни времени, ни возможности, ни… желания произнести задуманное. Спохватилась, лишь когда напольные часы гулко пробили семь.
— Ой, уже на ужин пора!
— Идем, — легко согласился Артур, отставляя чашку и поднимаясь.
Тут же представив, как вновь придется продираться через частокол взглядов и недобрых реплик, Мира прикусила губу и начала нерешительно:
— Знаешь, я хотела сказать…
Но парень заговорил одновременно с ней:
— Мира, еще минутку, я собирался тебе кое-что сказать… О, сначала ты!
— Нет, лучше ты. Что?..
И они услышали за спиной:
— Да говорите оба сразу, мне тоже интересно!
Вот тебе и… здрасьте! Как же не вовремя Криспин явился — не запылился! Стоит в дверях, глядя на них, по своему обыкновению, исподлобья.
— А ты чего тут? — невежливо вопросил его друг.
— А вы тут чего?
— Ты же терпеть не можешь этот «занудный клуб старост»!
— Да и ты никогда сюда девчонок не приводишь!
Мира переводила взгляд с одного на другого. Оба выглядели раздраженными: Артур понятно, договорить не дали, а Криспин с чего? Или она опять нарушила какое-то неписаное правило: например, никогда не дружить со старостой Академии и… Что еще? Не пересекать порог этой комнаты? Не распивать с ним каву? Не греть у камина натруженные замерзшие лапки?
— Ну ладно, — живенько сказала девушка. — Я на ужин, а то еще и мою порцию слопают, придется ложиться спать с пустым животом!
И сбежала, притворившись, что не слышит окликов Нортона.
* * *
— Ты, смотрю, или отчаянно смелая, или окончательная дурочка!
Амариллис так давно с ней не разговаривала (не считая случаев, когда надо было довести до сведения Миры нечто типа «кто-то опять раскидал свои туфли у порога, я чуть шею не свернула!», произносимое в пространство), что лесовичка не сразу сообразила, что сейчас обращаются как раз к ней. Когда замечание повисло в воздухе, даже огляделась, отыскивая баронессиного собеседника.
— А? Это ты мне?
Продолжавшая умащивать лицо (Мира привычно попыталась по запаху определить состав бальзама: роза, масло льна, душица) соседка покривила губы:
— А ты видишь здесь кроме нас еще кого-то?
— Нет-нет, — поспешно открестилась Мира: вот радость-то, Ама наконец с ней заговорила! Пусть и непонятно. — А… почему?
— Почему смелая или почему кретинка? — высокомерно осведомилась Амариллис. — Хотя ответ все равно одинаков — хватило же у тебя наглости связаться с самим старостой Академии!
Мира затараторила, что всё совершенно не так, они с Артуром просто друзья, но соседка остановила ее величественным жестом руки.
— У меня нет никакого желания выслушивать твои оправдания!
Мира заморгала — она ведь и не собиралась оправдываться! Ибо не в чем.
— Понятно, будь ты хотя бы вроде этой Джули, — продолжила баронесса, заметно скривившись при произнесении имени соперницы: война двух «королев», хоть и вышла из своей опасной для жизни (прежде
