всего окружающих) стадии, все равно продолжала тянуться. С переменным успехом. — Какая-никакая, а все-таки в Академии известная! А то просто… — добрая соседушка сверху вниз указала рукой на Миру, — ты!
Лесовичка машинально пригладила волосы и расправила складки на платье: судя по взгляду баронессы, это не слишком помогло, не сделало ее более достойной парой для главного старосты Яшмовой Академии.
— Ты бы для начала узнала, что случается с теми, кто связывается с самыми популярными парнями!
— А что с ними случается? — послушно отозвалась Мира.
Амариллис выразительно наставила на нее указательный палец, как преподаватель, добившийся наконец правильного ответа от нерадивого студента. Ответила всеобъемлюще, хоть и крайне размыто:
Да-а, если припомнить, что выпадало ей как подружке баронессы! Соседка кивнула, удовлетворенная тем, что Мира аж передернулась.
— Вот-вот! Так и быть, первокурсниц по старой дружбе я придержу, а вот старших берегись! И вообще, мой тебе совет — немедля расстанься с Нортоном! Он тебе не по зубам и не по чину!
Когда Мира вновь попыталась прояснить свои отсутствующие со старостой «отношения», получила в ответ испепеляющий взгляд и гневное фырканье:
И баронесса отвернулась к зеркалу, посчитав разговор (выговор? предупреждение?) законченным. Мира с открытым ртом глядела в ее непреклонную спину: ну конечно, Амариллис априори считает каждого «статусного» парня своей собственностью!
Уф.
Глава 15
Ловушка
До поры до времени Миру никто из ревнивиц особо не доставал. Или она была настороже; натренированная «кампанией королев красоты», благополучно избегала ловушек разных уровней сложности (Амариллис говорила даже, что какую-то не в меру активную воздыхательницу Артура однажды окунули головой в отхожее место!). Да и на шипение, ругательства, угрозы и насмешки тоже иммунитет выработался: ощущалось как легкое пощипывание раздраженной кожи — неприятно, но не смертельно же! Правда, по Академии Мира перемещалась в компании преданного Шазра либо всё тех же друзей-пятикурсников, будь они неладны! Что за роль ей досталась на первом курсе — без вины виноватой, вечно за чужие грехи… то есть симпатии-антипатии отвечающей!
Но однажды Мира все-таки попалась. Расслабилась, потеряла бдительность. Как раз перед этим провела час в компании старосты и, разумеется, его приятеля. Тай, всегда находящийся рядом с ним, уже воспринимался как привычный фон, как неизбежное зло. Или тень? Тень, да, решила для себя лесовичка, буду реагировать на него именно так!
Однако про тень-то можно преспокойно забыть, а вот про Криспина Тая — фиг с два. Казалось, что он постоянно за ней наблюдает, хотя при взгляде на старшекурсника неизменно обнаруживалось, что тот смотрит либо в книгу, либо в сторону, либо вовсе в пространство. Значит, все-таки казалось. Может, Тай ревнует к ней своего друга? Или просто приглядывает, чтобы лесовичка ничего эдакого не сотворила с драгоценным академическим старостой. Вроде пожилой тетушки, приставленной к юной девице для надзора, как у аристократов положено. Сравнение здоровенного, взрослого, уверенного в себе Артура с неопытной изнеженной девочкой, а недоброго огнеопасного Криспина — с хлопотливой компаньонкой-наседкой Миру от души повеселило. В кои-то веки встретившись взглядом с Книжником, она даже понимающе и успокаивающе ему улыбнулась и покивала: мол, понимаю твое волнение, но ничего зловредного не замышляю, будь спокоен! Парень не стал уточнять, что именно она намеревалась всей этой пантомимой сказать, просто, по своему обыкновению, отвернулся. Никак не хочет приручаться, что ж такое!
В этот вечер Артур предложил научить Миру какой-то хитрой карточной игре: мол, впереди вся зима, чем еще заниматься долгими вечерами! «Тренировками», — тут же вставил верный себе преподаватель Игнисологии. Двое дружно от него отмахнулись, и вскоре холл первого этажа под главной лестницей, где стояло несколько кресел и столиков, сотрясался от общего смеха и возмущенных криков постоянно проигрывавшей лесовички. Еще и любопытствующие-сочувствующие подтянулись. Хорошо, Криспин неожиданно пересел на подлокотник ее кресла, а то бы и вовсе Мире на спину улеглись, заглядывая в карты со своими шуточками и советами. В общем, вечер удался, под конец девушке даже удалось выиграть — Артур радовался этому больше самой Миры.
Гигантские напольные часы в холле гулко, с эхом, отбили девять, и староста с явным сожалением поднялся.
— На сегодня хватит, мне надо еще кое-что сделать…
— Конечно-конечно! — поддразнила собиравшая колоду лесовичка. — Как начал проигрывать, так сразу и пора, да?
— Да я просто поддался, — снисходительно пояснил Артур, — до выигрыша тебе еще как до Риста пешком!
— Ах ты!..
Засмеявшийся Нортон ушел по своим важным старостовским делам, Тай поднялся в общежитие, остальные студенты тоже постепенно разбрелись. Мира немного потренировалась, раскладывая на столе выигрышные комбинации карт: надо записать, пока не забыла, в следующий раз ух и задаст же она Артуру! Собралась уже отправиться в комнату, как пробегавшая мимо с озабоченным видом третьекурсница бросила:
— Ты же Черемная, да? Там тебя староста зовет.
— Зачем вдруг? Он же только-только ушел…
Девушка — Инга? Ирма? Ильма? — пожала плечами:
— Представления не имею! Не хочешь — не иди!
— Эй, эй! — закричала Мира в ее удалявшуюся спину. — А где Артур-то?
Коротко обернувшись, студентка махнула рукой на темную арку, ведущую к пустым сейчас аудиториям.
— Там! Сказал тебя позвать!
Мира проводила ее взглядом и потопала на встречу со старостой.
В ловушку прямиком.
* * *
Темнота обрушилась на нее разом — словно нахлобученный мешок. Спеленала по рукам и ногам удушающей ватной массой, не давая не то что шевельнуться — сделать вдох поглубже, ойкнуть, позвать на помощь кого-нибудь… даже собственную магию. Ее куда-то повлекло — не дай боги, такие же недоучки трансгрессией развлекаются, сейчас ка-ак зашвырнут куда-нибудь в далекие далека, где и сама ректор разыскать не сможет!
Однако услышав рядом бубнящие голоса, Мира немного успокоилась: ее просто переносят «на
