снегу лежал молодой мужчина с открытыми глазами. Было видно, что он мертв, но я все же убедился в этом. Пульса не было.
— Поехали, — сказал я сестре.
Она вышла из машины и что-то собирала на снегу.
— Галь, — крикнул я. — Тане нужно в больницу.
— Бегу, — ответила она, направляясь ко мне.
Пока мы ехали — я позвонил отцу, чтобы он оповестил полицию, где держали Таню. А также, что нашли мертвое тело. Пусть разбираются. Я то и дело смотрел в заднее зеркало, и постоянно спрашивая Галю о состоянии Тани. Сестра пересела на заднее сиденье и, положив голову Тани себе на колени, гладила ей волосы.
— Мне кажется, что она спит, — отвечала она.
Я гнал, как мог. И, наконец, мы подъехали к приемному покою.
Таня.
Я сладко потянулась после пробуждения. Мне было так легко, словно мое тело было невесомым. Глаза открывать совсем не хотелось, но пришлось. Солнечные лучи слепили глаза даже сквозь закрытые веки. Прикрыв их ладошкой, я осторожно обвела комнату взглядом. — Опять больница? — удивленно сказала я вслух.
Как и в первый раз, когда я только попала в этот мир, вокруг были белые стены, кровать и тумбочка. Только того пикающего аппарата, что стоял рядом с кроватью и раздражал меня, не было.
Я совершенно не помнила как здесь оказалась. Последнее, что всплыло в памяти: ритуал, Луна, снег, свечи и огромная сила, что полностью раскрылась мне. Улыбнувшись своим воспоминаниям, стала прислушиваться к себе. В груди что-то екнуло и разлилось приятным теплом по всему телу, словно поздоровавшись со мной.
— И тебе доброе утро, — поздоровалась я со своей силой, что теперь жила во мне. Было так необычно, но дискомфорта мне не создавало. Теперь нам предстоял этот симбиоз до конца моих дней. Но меня это совершенно не напрягало. Я полностью приняла это как данность.
— Ну, и как мы сюда попали? — спросила я ее. Вдруг в моей голове возникла картинка: словно со стороны, я увидела себя стоящей в круге из свечей. Было немного странно смотреть на себя. Затем я увидела как подъехала машина, и из неё вышел Максим. Он подбежал ко мне и, взяв на руки, бережно отнёс в машину.
Затем увидела Галю, которая собирала со снега руны. И Василия, лежащего на снегу с открытыми глазами, на которых застыло удивление и непонимание. Он был мёртв.
— Зачем ты так с ним? — спросила я с укором. — Он совсем не виноват в том, что произошло.
В моей голове прозвучал ответ: — «он выполнил своё предназначение».
— Это жестоко, — не согласилась я. — Он мог ещё жить.
Но сила не согласилась со мной:
«Такова его судьба».
Поняв, что спорить с ней бесполезно, стала вставать с больничной койки. Мое тело было полным сил. Хотелось танцевать и смеяться.
— Где мои вещи? — спросила я, осматривая себя.
На мне была больничная сорочка и все. Правда под кроватью стояли больничные тапочки. Я растерянно встала посреди палаты, не зная, что мне делать. Выходить в коридор в таком виде не очень хотелось. Нужно как-то позвать медсестру.
Тут дверь открылась, и в палату буквально ввалились сразу два человека, одним из которых был Максим. Они встали как вкопанные, с изумлением меня рассматривая.
— Ну вот. С ней все в порядке. Я же говорил вам, что это просто здоровый сон, а вы вытащили меня с важного совещания, — размахивая руками, сказал мужчина в белом халате.
По всей вероятности это был доктор. Тут мой жених отмер, и на меня градом посыпались вопросы:
— Таня, ты встала?! С тобой все хорошо? Как ты себя чувствуешь? Голова не кружится?
— Со мной все отлично, — улыбаясь ответила я.
— Вот видите? Я же вам постоянно повторял, что она просто спит, — сказал доктор и, подойдя ко мне, взял мою руку и пощупал пульс.
— Здоровый человек не может спать три дня! — категорично ответил ему Максим.
У меня от удивления открылся рот.
— Сколько? — ошарашено спросила я.
— Родная, ты спала три дня, — повторил он. — И не представляешь, как я волновался. Тебя ничто не могло разбудить. С тобой правда все хорошо?
— Лучше, чем когда либо, — ответила я ему, а у самой в голове не укладывалось. Как я могла столько проспать?
— А можно принести мою одежду? — спросила я доктора.
— Да, конечно, — ответил он. — Не вижу смысла вас здесь держать. Вы абсолютно здоровы. Максим смотрел на меня с недоверием, словно я могла снова уснуть, но ничего не сказал. Он вышел из палаты, и через некоторое время принёс мне мою одежду.
Я быстро оделась, подписала нужные бумаги в кабинете врача и мы поехали домой.
Всю дорогу он странно на меня косился, но ничего не спрашивал. Я понимала, что должна была объяснить своё исчезновение, но пока собиралась с мыслями, заметила, что мы едем в другую сторону от моей квартиры.
— А куда мы едем? — спросила я, озираясь по сторонам.
Максим со вздохом ответил:
— В наш дом.
От удивления мои брови взлетели вверх.
— Но мы обсуждали этот момент и решили, что я перееду к тебе в день нашей свадьбы, — ответила я.
Максим припарковал машину на обочине дороги и, повернувшись ко мне, взял мои ладони в свои руки.
— Танюш, после твоего исчезновения я места себе не находил. Ты даже не представляешь, что я пережил за эти дни, — вглядываясь в мои глаза начал он.
И правда, на его висках я заметила серебристые пряди, а вокруг глаз темными кругами легли тени от бессонных ночей. В груди кольнуло от угрызения совести. Какая разница где я буду жить, лишь бы вместе с ним. Осторожно вынула свою ладошку и коснулась его щеки. Она была шершавой от отросших волос.
— Прости, — тихо ответила я. — Я веду себя как эгоистка. Наверное нужно забрать мои вещи? — Максим нежно поцеловал мои пальчики, перехватив их своей рукой.
— Все твои вещи я перевёз в наш дом. Тебе не о чем беспокоиться. — ответил он.
— Я люблю тебя, — искренне сказала я.
Когда меня похитил Василий, я не знала, смогу ли сказать ему эти слова. И сейчас не удержалась.
— Родная моя! — выдохнул он мне в губы, и впился голодным поцелуем.
Он целовал меня так неистово, что в какой-то момент, мне стало не хватать воздуха. Но оттолкнуть его не было сил, я плавилась в его руках, словно мёд. Максим почувствовал это и отпустил меня. Прикоснувшись ко мне лбом, переводя сбившееся дыхание, сказал:
— Я очень тебя люблю!
