Четыре мира. Оковы души - BMS Fenix

– Думаешь, я не видел все это время твое кокетство со всеми? Ты делала это, чтобы насолить мне?

“О чем он говорит?”

Она хотела как-то ответить, но в этот момент он накрыл ее рот своими губами. Его язык жадно исследовал пространство внутри.

Вырываться было бессмысленно, он был намного сильнее ее физически. Но даже если бы она могла, Зора не стала бы этого делать сейчас. Ни за что на свете!

Ее язык ответил ему. Закрыв глаза, она полностью отдалась этим ощущениям. Напряжение внизу живота нестерпимо жгло, заставляя ее целовать Вольфо еще неприличнее. Ох, лишь бы отец не увидел!

Он отпустил ее руки и запустил их под блузку, гладя талию и поясницу. Соски набухли так сильно, что стали проглядывать сквозь кружевной лифчик и тонкую ткань.

Его губы опустились на шею, а руки полезли выше, расстегивая мешающую застежку.

Еще никогда прежде они не заходили так далеко. Он нащупал сосок и потянул его, отчего она ощутила, как его плоть стала очень твердой с пульсирующей в ней кровью.

Неужели ее первый раз произойдет вот так в подворотне? А вспомнит ли он завтра об этом, когда алкогольные пары выветрятся из его организма?

Несмотря на дикую изнывающую истому внизу живота, несмолкаемые истошные крики ее тела, чтобы она ни в коем случае не останавливалась, собрав всю силу воли в кулак, Зора резко оттолкнула Вольфо и влепила ему пощечину.

– Что ты себе позволяешь? Я не хочу этого! – ее грудь судорожно вздымалась, а сердце готово было выпрыгнуть через горло, внизу живота нестерпимо болело от напряжения. Но другого пути у нее не было.

Он потрогал рукой красный след от удара.

– Не хочешь? Твое тело говорит мне об обратном, – сверля ее насквозь безумными от желания глазами, он опять сделал шаг ей навстречу.

– Пожалуйста, остановись. Мы оба пьяны. Я не хочу, – она выставила руку вперед, отведя взгляд от его лица. Она очень, очень хотела, но только не так.

Сжав руки в кулаки, он сделал еще шаг навстречу.

– Понимаю, – ему тоже понадобилась немалая выдержка, чтобы успокоиться. Он провел рукой по ее губам. – Я все помню, Зора. То наше лето, я все помню.

Небо обрушилось на ее голову в эту секунду. Глаза начали наполняться слезами.

Он наклонился и на этот раз очень нежно поцеловал ее в губы.

– Давай начнем все сначала? – Вольфо опять был в опасной от нее близости.

– Сначала? – ее губы дрожали, а сердце после небольшой передышки снова начало бешено колотиться.

– Ты нравишься мне, весь этот месяц я пытался держать дистанцию, но это выше моих сил, – он провел рукой по ее волосам.

– Я…у тебя так много женщин, зачем я тебе? – она пыталась выискать в ледяном огне его синих глаз что-то, малейшую надежду, за которую можно было бы ухватиться.

– Каких женщин? Не верь всему, что обо мне говорят. Они сами вешаются мне на шею. Но разве за этот месяц ты видела меня с кем-нибудь из них? – он самодовольно ухмыльнулся.

“И правда, я его ни с кем не видела. Он допоздна сидит на работе почти каждый день”, – это был тот самый спасательный круг, за который можно было ухватиться для оправдания своей слабости по отношению к нему, волшебная таблетка, отключающая здравый смысл.

– Вольфо, ты сделал мне очень больно тогда, уехал и даже не зашел попрощаться, – ой, зачем же она ляпнула это? Может, все же не стоит открывать ему свое сердце?

– Я приходил. Но твой отец не пустил меня, сказал, что ты сильно болеешь.

“Отец? Он вполне мог так поступить”, – она закусила губу.

– Пожалуйста, дай мне немного времени. Я не готова тебе ответить прямо сейчас, – да, ей нужно будет все обдумать на трезвую голову, а не с обезумевшим от счастья сердцем, которое вот-вот прорвется сквозь блузку.

Он еще раз провел рукой по ее волосам, поправил на себе одежду и пошел в сторону входа в кафе.

– Пойдем, нас там уже потеряли.

Выходные тянулись целую вечность. У Зоры безумно болела голова от количества выпитого алкоголя, к тому же она не знала, как смотреть в глаза отцу. Ей все время мерещилось, что он все знает. Хотя если бы он знал, простым порицанием она бы не отделалась.

– Ты, наверное, не знаешь, но в юности я и сам любил развлечься. Наша семья жила очень бедно тогда. Мне очень стыдно за тот период жизни. И что было бы с нашей семьей, если бы я не взялся за ум? Я хочу уберечь тебя от своих ошибок. Учеба и работа – все, что тебя должно беспокоить, чтобы прожить достойную жизнь, – Фаро действительно приложил огромные усилия, чтобы направить жизнь в другое русло. Он так вошел во вкус, что теперь, даже работая на руководящей должности в большой компании, он постоянно чувствовал, что мог бы добиться намного большего. И это неустанно пожирало его изнутри, не давая насладиться полученными результатами и заставляя все время ставить перед собой все новые цели.

– А как же личная жизнь? Как мне тогда выйти замуж и родить детей? – Зора была в замешательстве, учитывая, что она сама родилась, когда ее родители были в совсем еще юном возрасте.

– Ты хочешь полностью зависеть всю жизнь от мужа? Быть служанкой в его доме? Вот добьешься чего-нибудь в жизни, сможешь сама себя обеспечивать, потом уже и о замужестве можно будет думать, – отец, как всегда, был категоричен в этом вопросе.

“Ага, в пенсионном возрасте, видимо”.

Понедельник, как обычно, начался с планерки, на которой Вольфо раздавал задачи сотрудникам и желал всем продуктивной работы.

“Как умопомрачительно привлекательно он выглядит в строгом костюме”, – Зора не могла оторвать от него глаз, как завороженная глядя на его безупречное тело, мышцы которого читались под тонкой темной тканью. И помня, какая страсть скрывается под этой официальной внешностью, какой вулкан чувств бурлит под этой дорогой деловой материей, она слегка покраснела и отвела от него взгляд, боясь, что не выдержит и подойдет и поцелует его прямо при всех.

– Зора, – как назло он обратился к ней именно сейчас, когда она безуспешно пыталась усмирить цунами, зарождающееся у нее внизу живота. – Я жду от тебя впечатляющих результатов на этой неделе, – в его глазах танцевала свой дьявольский танец синяя бездна. – Все