Подземные коридоры встретили нас сыростью и прохладой. Брижина, не дожидаясь инструкций или объяснений, какие коридоры мы уже успели обследовать, коснулась кончиками пальцев стены. Стала медленно двигаться вдоль коридора, ведя пальцами по шершавой поверхности камня. Это зрелище вызвало во мне всплеск странных и болезненных чувств. Казалось, я уже где-то это видела.
Коридор, проснувшись, зароптал, а потом и вовсе зазвучал голосами.
– У-у-у… пришли… у-у… пришли-и…
Брижина двигалась, уверенно сворачивая на развилках, и привела нас в ту часть коридоров, где мы ни разу не бывали. Они располагались глубоко под резиденцией и по ощущениям уходили вбок. Будто ныряли в середину горы.
– Кажется, здесь находится ось, – сказала я неуверенно.
– Да, – подтвердила Брижина. – Центральная ось Иль-Нойер. Нам ниже, – она показала на открывшийся за поворотом пролёт ступеней, и на мгновение мне показалось, что сестра дрожит. – Идите первыми, – пригласила она меня и Освальда. Помедлив немного, я начала спускаться. А Брижина и Эмельен слегка отстали.
Этот пролёт ступенек упирался в следующий. Они напоминали мне перемещающуюся лестницу Нутра, по которой я спускалась в Чрево и Лабиринт видений. Но эта не двигалась и состояла в основном из непрозрачного камня.
– Думаешь, мы нашли рубку? – спросила я, оглядываясь на сестру.
– Уверена, – ответила она сдавленным голосом.
И я снова напомнила себе, что надо поговорить с Брижиной тет-а-тет и выбить объяснение. Как у неё получилось с первого раза найти то, что мы с Освальдом не могли отыскать на протяжении многих дней? И почему она была так уверена, что не ошиблась? Слишком много вопросов.
Спустя несколько пролётов лестница вывела нас на обширную круглую площадку с высоким – очень высоким – потолком. Эту площадку посередине, словно топором, разрубала пропасть. И только узкий каменный мост соединял две половины. Потолок над мостом заостряющимся куполом уходил куда-то ввысь, казалось, к самой вершине горы. Но отсюда было не разобрать, как и когда он заканчивался. Похоже, мы и правда вышли к рубке, громадной, но совершенно не отличающейся от обычных пещер.
– И как же, интересно, она управляет Иль-Нойер? – подивилась я, подходя ближе к пропасти. Слегка наклонилась, пытаясь разглядеть дно. Но оно, как и вершина потолка, было слишком далеко. Отступила на шаг, чтобы ненароком не рухнуть в эту бездну.
– Может быть, на другой стороне что-то есть? – предположила Брижина, появившись на площадке вслед за нами. Но Эмельена по-прежнему не было видно.
– Может быть, – согласилась я и, набравшись смелости, направилась к мосту. Наступила осторожно, но камень показался мне надёжным. Потом сделала ещё несколько шагов – мост держался крепко. – Похоже, его заговорили. Иначе он не простоял бы так долго.
– Здесь заговорили примерно всё, – сказала Брижина. Она к этому времени тоже подошла к пропасти и заглянула вниз, отшатнулась сильнее, чем я. И вообще, выглядела бледной.
Освальд, осмотревшись, шёл за мной по мосту. Противоположная площадка, куда я успела дойти первой, ничем не отличалась. Никаких штурвалов или других инструментов управления на ней не было. Я оглянулась, собираясь сказать, что здесь тоже ничего, но застыла от дурного предчувствия. Сестра сидела на корточках у моста и, приложив руки к камням, что-то шептала. Стены затрясло, а мост, по которому шёл Освальд, начал расшатываться из стороны в сторону, будто оживая.
– Что ты делаешь? – закричала я испуганно, бросаясь к мосту.
– Вызываю тебя на бой! – Брижина поднялась на ноги и воздела руки к потолку, от которого, повинуясь ей, отломилась каменная глыба. Она полетела вниз, рассыпаясь на несколько булыжников поменьше. – Сражайся, если хочешь, чтобы твой Освальд выжил. – Мост снова затрещал и начал рассыпаться. Я едва успела подбежать к нему и удержать камни. Вернуть им прежнюю форму.
– Что происходит, Брижина? Зачем ты это делаешь?
– Зачем? – в её голосе проступили нотки истерики. – Я бы и сама хотела знать, зачем, – ответила она с горечью. – Но мы с тобой заложницы нашей силы. Перед тобой перерождённая десе-нари. – Она замолчала, и только скрежет летающих над мостом булыжников нарушал тишину.
– Ты заклинательница Смерти? – переспросила я, отчего-то чувствуя себя глупо. – Мама оставила послание и тебе?
– Оставила, – подтвердила Брижина, и горечи в её голосе стало больше. – Ты же знаешь, что у нас противоположная суть? Нам суждено повторить судьбу предшественниц. Поэтому, Каталина, сражайся во всю силу. Я тоже не стану жалеть ни тебя, ни твоего супруга, ни себя саму. – Мост снова заходил ходуном, и Освальд, оступившись, чуть не рухнул в пропасть.
– Он тут ни при чём! – закричала я. – Отпусти его и сразимся.
– Нет. За себя ты не будешь биться и вполовину так же отчаянно. Добавим этой истории огня. Поставим на кон то, что тебе дороже жизни! Супруга и остров. Проиграешь – они оба пойдут ко дну.
Её слова казались мне бредом сумасшедшей. Ни один человек в своём уме не рассуждал бы так.
– Но тогда и ты умрёшь, – возразила я и почувствовала, как от горечи и страха по щекам покатились слёзы. – И Эмельен тоже.
– Если ты проиграешь, да. Таков наш удел. Сражайся, Каталина! – она взмахнула рукой, и один из булыжников полетел в сторону моста. Я судорожно схватила с земли камень, и запустила его навстречу. Он не разбил тот большой, но изменил его траекторию. Булыжник пролетел мимо.
– Это сумасшествие. Мы с тобой сёстры. Зачем нам сражаться? Что нам делить?
– Бейся! – призвала меня Брижина опять. – Мы с тобой сражаемся за будущее.
И если до этого я тешила себя надеждой договориться с сестрой, воззвать к её благоразумию, то в следующее мгновение моя надежда рухнула. Ещё несколько булыжников полетели к мосту и один из них попал. Камни под ногами Освальда начали рассыпаться вновь.
В отчаянии я вскинула руки и, сама не зная что могу, остановила разрушение, даже не прикоснувшись к камням. Соединила мост.
– Этого недостаточно! – крикнула Брижина гневно. – Ты слишком слаба! – Она опустилась на корточки и ударила кулаком по площадке. Пещера содрогнулась, кое-где по стенам пошли трещины.
– Прекрати! Иначе мы все здесь погибнем.
– Вот именно, – согласилась Брижина и, вздохнув, коснулась пола ладонями. От её рук начала расползаться чернота. Она показалась мне знакомой. Оказывается, вот как как выглядит сила десе-нари.
– И что ты будешь делать после? Когда убьёшь эти камни?
– Отпущу их, – она кивнула на зависшие в воздухе булыжники. – На мёртвый мост не подействует обычная сила. Сначала тебе придётся его оживить, – Брижина криво улыбнулась, как будто знала, что мне не удавалось овладеть силой вие-нари, заклинательницы Жизни. – Страшно? Тогда сражайся что есть мочи!
Тёмные разводы смерти начали расходиться по мосту, и я, понимая теперь, что сестра не блефует и не шутит, тоже вжала ладони в пол.
«О Твердыня», – взмолилась я, – «если во мне есть хотя бы толика силы вие-нари, позволь ей пробудиться. Не дай этим камням умереть». Я прикрыла глаза и представила, как из моих ладоней в камни перетекает энергия. И пальцы начало покалывать прохладой. Приоткрыв глаза, я увидела, как светлые всполохи схлестнулись на мосту с тёмными разводами. Они бились вместо нас. Сражались за каждый камень.
– Спускайся на эту половину, – крикнула я Освальду. Нужно было воспользоваться моментом, пока мост не дрожал и не рушился. Но супруг стоял неподвижно. Его будто пригвоздило к середине моста. Взгляд направлен в никуда, руки слегка разведены. – Быстрее! – поторопила его, но он не откликался.
– Мы в рубке, – напомнила Брижина. – Он, наконец, почувствовал себя эрром Иль-Нойер. У него здесь своя битва. Нам с тобой тоже не сто́ит отвлекаться, – чернота хлынула на мост с удвоенной силой, и свет захлебнулся ею. Угас. – Да сражайся же! – разозлилась сестра.
– Я сражаюсь! – вместо отчаяния меня тоже захлестнула злоба, и в ответ на черноту я вылила на камни столько же света. Они вспыхнули голубым, оживляя мост. Удерживая его целым.
