Пальцы Гермионы дёргаются, но это не та дрожь, которая преследует её после встречи с Беллатрисой. Это недоверие, предвкушение, надежда в одном движении, потому что Гермиона понимает, что на самом деле он предлагает, но не может выразить эмоции никак иначе.
— Ты шутишь.
Он покачивает головой, серьёзно глядя на неё.
— Полный план поместья не знает почти никто. Но я хочу, чтобы он был у тебя на всякий случай. Поделись с Поттером, но не показывайте никому больше.
Гермиона медленно кивает, наконец встречаясь с ним взглядом. В этот раз в его серебристых глазах отражается непоколебимая уверенность.
— И где он?
Он издаёт лающий смешок и показывает себе на голову:
— Вот здесь.
Она застывает и, не моргая, смотрит на него несколько секунд, пытаясь осознать его слова.
— Ты дашь мне свои воспоминания?
Усмешка скользит по его губам, но быстро исчезает, когда Малфой покачивает головой:
— Нет уж, всё проще и сложнее одновременно.
Один многозначительный взгляд — и Гермиона вспоминает плавные и уверенные движения Снейпа, лечившего Драко, когда тот был ранен. Малфой не мог говорить, и она тогда не добилась от него вразумительного ответа, пока Снейп попросту не…
Догадка простая, но удивительная.
— Легилименция? — Гермиона приподнимает брови. — Ты хочешь, чтобы я заглянула тебе в голову?
Изумление наполняет её. Она почти уверена, что неправильно поняла его, потому что подобное предложение кажется безумным.
Но Малфой лишь кивает.
— Ты сама посмотришь все нужные воспоминания.
Несколько мгновений Гермиона не может сложить звуки в слова, а слова — в предложения.
Они никогда не говорили об этом, но она знает: Драко Малфой уже пустил её в своё сердце, но теперь он предлагал открыть ещё и разум.
Гермиона отдаёт себе отчёт, что не увидит ничего лишнего, но одного факта достаточно — он пустит её к себе в голову. Она никогда не делала этого прежде, но представляет себе процесс достаточно интимным и уязвляющим.
Раздумывая об этом, она справляется с немотой и спрашивает:
— Ты знаешь, что сегодня за день?
Настаёт его черед удивляться. Малфой непонимающе хмурится.
— М?
Гермиона слегка улыбается, пытаясь справиться с накатившей нервозностью и неловкостью от признания.
— Сегодня мой день рождения.
Конечно, он сразу улавливает иронию. На его лице появляется ответная улыбка, но в ней больше горечи, чем веселья.
— О. Ну да, конечно. Само собой, — Малфой фыркает и шумно вздыхает. — Тогда можешь считать это моим подарком. Прогулка по поместью Малфоев.
— И по твоим мыслям.
— Не то чтобы я планировал дать тебе развернуться, — ехидно поправляет он, и Гермиона хмыкает в ответ.
Но тут же слегка смущается и, отведя взгляд, неуверенно бормочет:
— Есть один нюанс.
— Какой же?
— Я никогда этого не делала, — кончики ушей Гермионы слегка обжигает, пока она, всё так же не глядя на Малфоя, сумбурно добавляет: — Я… читала учебник. И знаю, как всё должно происходить, ну, в теории. Но мне было не на ком тренироваться.
— О, ну это признание точно займёт особое место в моей голове, — с бесстыдным удовольствием в голосе протягивает Малфой, — Гермиона Грейнджер признаётся, что чего-то не умеет, как долго я ждал.
Гермиона вспыхивает.
— Я не говорила, что не умею, я просто не пробовала!
Он многозначительно приподнимает одну бровь, и Гермиона отмахивается от него, слегка вскидывая подбородок:
— Я справлюсь.
— Не сомневаюсь. — Малфой переступает с ноги на ногу и окидывает её долгим взглядом, а после быстро смотрит на диван и снова на Гермиону. — Ладно, Грейнджер, — говорит он; тон становится деловым и немного озабоченным. — Ты знаешь, что делать, а я постараюсь облегчить тебе задачу.
— Нам, наверное, лучше сесть, — предлагает Гермиона, проследив ещё один взгляд Малфоя в сторону дивана.
Он кивает; она достаёт палочку, но никто из них не двигается с места ещё несколько долгих секунд.
Гермиона нервничает не сильно, но заметно. Будто перед экзаменом, к которому она готова, но всё же могла ещё разок повторить материал. Просто для закрепления. Тревога вызывает покалывания вдоль позвоночника и сворачивается в животе.
Гермиона садится, и Малфой тут же опускается следом.
— Ты права, так будет удобнее, тем более это займёт много времени. И тебе поможет зрительный контакт.
Он вдруг оказывается слишком близко.
Их колени соприкасаются, и Гермиона едва отстраняется, пытаясь образовать между ними пространство, достаточное для манёвра: она хорошо помнит движение руки, а палочка приятно вибрирует, готовая к заклинанию. Только вот сама Гермиона не торопится, с волнением изучая Малфоя.
Свет пламени всегда укладывает странные тени на его лице. Оно становится заострённым и более выразительным.
Гермиона смотрит Драко в глаза, вглядываясь в серую радужку. Он так близко.
Наконец она набирается решимости.
— Легилименс!
Заклинание будто подбрасывает её, и Гермиона влетает в пространство, одновременно мягкое и плотное. Оно сдавливает её со всех сторон, вытягивается, обрастает стенами, которые моментально разжижаются и стекают вниз. Гермиона пытается вздохнуть, но воздуха вокруг не хватает, и она теряется в череде каких-то отрывков, цветных пятен и неразличимых образов.
Уши закладывает, но она всё равно слышит отдалённые звуки и дёргается от них прочь, испуганно возвращаясь в реальность.
— Грейнджер, — шипит Малфой, сердито глядя на неё. — Не надо так метаться.
Его взгляд помутневший, а скулы слегка алеют.
— Тебе больно?
— Ты… немного неповоротлива. Я не пытаюсь вытолкнуть тебя, поэтому приходится приспосабливаться.
— И… Извини?
— Ох, поверь, бывало и хуже.
Стараясь не вдумываться в смысл услышанного, Гермиона вновь поднимает палочку.
Малфой открывает свой разум, встречая её нужными воспоминаниями, но Гермиона с непривычки пытается развернуться и увидеть больше.
В этот раз он сам выталкивает её из головы.
В тот же миг идея присесть сразу кажется Гермионе почти гениальной, так как она не уверена, что устояла бы на ногах. Она морщится, пока Малфой потирает лоб с болезненным выражением лица.
— Не суетись так, Мерлин, Грейнджер, — он прикрывает глаза. — Я тебя проведу.
— Проведёшь? Ну конечно, может быть проводишь под руку? — беззлобно ворчит она, раздражённая отсутствием мгновенного успеха.
Малфой тихо цокает языком.
— Я покажу тебе нужные воспоминания, тебе нужно лишь следовать за ними и запоминать. Не пытайся прорваться сама.
Гермиона глубоко вздыхает.
Взмах палочки, и она снова погружается в его сознание, и в этот раз Малфой не позволяет ей своевольничать, сразу выстраивая стены. Гермиона напрягается, но удерживает внимание. Постепенно всполохи вокруг замедляются и выравниваются, образуя конкретное воспоминание.
Она стоит на пороге старинного особняка.
Вот так. Кажется, получилось.
«Поместье большое, так что нам потребуется какое-то время», — слышит Гермиона.
Мерлин, этот голос, он у неё в голове?
Нет же, это она — в его.
Гермиона вздрагивает от осознания: она слышит мысли Малфоя. Может ли она слышать всё, о чём он думает? А если он может слышать её? Если он проникнет к ней в разум? Если он уже там, а она не чувствует, потому что слишком отвлечена, и…
«Грейнджер, я чувствую твою панику», — раздаётся голос; Малфой звучит напряжённо и измотанно.
Она судорожно вздыхает и пытается расслабиться.
Потому что на самом деле в этом нет ничего страшного. Да, она в его голове, но просто посмотрит воспоминания, пролистает их как страницы книги, знакомясь с поместьем. Ей нужно успокоиться и сосредоточиться, чтобы всё запомнить. Удерживать контакт несложно, просто немного волнительно, но она справится.
Она со всем справится.
«Так-то лучше, — тихо говорит… нет, думает Малфой, и Гермиона слышит, что он и сам расслабляется. — Мы начнём медленно, и ты всегда можешь прерваться».
