Он пугает меня.
Он пугает всех. Только Михаил, князь нашего народа, знает его хорошо.
— Я знаю, что Эйдану есть что рассказать обо мне.
Он смотрел на нее, сверкая глазами, словно проникая в душу, но у Александрии было такое ощущение, что его внимание сосредоточено на чем-то еще. Его голос был настолько мелодичным и совершенным, что ей хотелось продолжать разговор.
Порывы ветра поднимали тучи песка, подступая все ближе к Александрии, пока не окружили ее и начали отодвигать назад. А когда она наконец пришла в себя, обрела равновесие и открыла глаза, Эйдан уже стоял перед ней.
— Впечатляет, Эйдан, — констатировал незнакомец с удовлетворением.
— Я не встречал никого из нашего народа много лет, — тихо проговорил Эйдан. — Рад видеть тебя, Грегори.
— Ты используешь свою женщину в качестве приманки?
Он сказал это мягко, но и так было понятно, что это выговор.
Александрия почувствовала, как в ней поднимается волна гнева. Он пытается возложить на Эйдана вину за ее независимость. Пальцы Эйдана безошибочно нашли ее запястье и сомкнулись вокруг него, словно наручники.
Не надо, — предупредил он.
Она отступила, мгновенно почувствовав опасность, витающую в воздухе.
— Еще один предатель среди наших людей. — Грегори кивнул в направлении того, кто разбился о скалы. — Он хотел отнять ее у тебя.
— Он не смог бы этого сделать, — спокойно сказал Эйдан.
Грегори кивнул.
— Да, думаю, что так. Но она слишком рискует, нельзя этого допускать.
Разветвление белых вен осветило небо. Молния озарила лицо и серебряные глаза, и Грегори стал казаться еще более жестоким и голодным.
Пальцы вокруг запястья Александрии напряглись еще сильнее.
Не двигайся, молчи, что бы ни случилось, — предостерег Эйдан.
— Спасибо за помощь, Грегори, — сказал он вслух, его голос стал чистым и гипнотизирующим. — Это моя Спутница жизни — Александрия. Она совсем недавно ступила на путь нашего народа и еще ничего не знает о нем. Ты окажешь нам большую честь, если посетишь наш дом и расскажешь новости с нашей родины.
О чем ты только думаешь? — в ужасе запротестовала Александрия. — Это же все равно что привести домой дикую кошку джунглей. Тигра. Или еще кого-нибудь в этом роде.
Грегори склонил голову в знак того, что услышал ее, но отказ ясно читался в его серебряных глазах.
— С моей стороны было бы не слишком разумно присоединиться к вам. Я бы показался вам тигром в клетке, ненадежным, непредсказуемым.
Его прозрачные глаза смотрели на Александрию, и ей показалось, что он смеется над ней. Но Грегори обратился к Эйдану.
— Мне нужно, чтобы ты помог мне, если понадобится…
Эйдан знал, что хотел от него Грегори, и покачал головой.
— Не надо, Грегори. Ты мой друг. Не ставь меня перед выбором, который я не могу сделать.
Александрия почувствовала боль Эйдана. Его разум переполняли эмоции, и превалировало опасение.
Серебряные глаза вспыхнули и запылали.
— Ты сделаешь то, что должен, Эйдан, как делаю это я уже тысячи лет. Я приехал сюда в ожидании моей Спутницы жизни. Она появится здесь через несколько месяцев с оригинальным шоу. Сан-Франциско стоит в ее графике. Я хочу построить дом высоко в горах, далеко от тебя. Мне нужно пустынное место, высота, где я буду один. Я уже близок к концу, Эйдан. Облавы, убийства — все это переполнило меня.
Он взмахнул рукой, и в океане поднялась волна.
— Не уверен, что смогу дождаться ее. Я слишком близко подошел к краю. Демон почти одолел меня.
Его чистый голос звучал бесстрастно.
— Ступай к ней. Возьми ее. Соедини ее с собой.
Эйдан убеждал, и его настойчивость встревожила Александрию. Словно что-то заставляло Эйдана так говорить.
— Где она? Кто она?
— Она дочь Михаила и Рейвен. Но Рейвен не готовила ее для того, чтобы однажды она была связана с одним из нас. Ей было только восемнадцать, когда я приблизился к ней. Она так испугалась, и я понял, что не смогу стать монстром и связать ее с собой против ее воли. Я не стал давить на нее и поклялся, что дам ей пять лет свободы. В конце концов, быть со мной — все равно что быть с тигром. Не слишком подходит для жизни.
— Ты не можешь ждать дольше.
Александрия никогда не слышала, чтобы Эйдан так настаивал. Она погладила его запястье, напоминая, что здесь решает не он.
— Я поклялся и сдержу клятву. Если она соединится со мной навечно, ее жизнь не будет легкой, поэтому она бежит от этого и от меня.
Голос Грегори был таким красивым, таким чистым. В нем не чувствовалось ни горечи, ни сожаления.
— Она знает, как ты страдаешь?
Серебряные глаза вспыхнули, когда его Спутницу обвинили в эгоизме.
— Она ничего не знает. Это было мое решение, мой подарок ей. Единственное, о чем я прошу, чтобы ты не охотился на меня один. Позови Джулиана. Он становится Темным.
— Джулиан такой же, как я, — вскинулся Эйдан.
— Нет, Эйдан, — поправил его Грегори своим гипнотическим голосом. — Джулиан такой, как я. Вот почему он ищет горы, вот почему он всегда один. Он похож на меня. Он поможет тебе убить меня, если это будет необходимо.
— Поезжай к ней, Грегори, — настаивал Эйдан. Грегори покачал головой.
— Я не могу. Обещай мне, что сделаешь, как я сказал. Ты не будешь охотиться на меня без Джулиана.
— Я никогда не стал бы охотиться на самого матерого волка в одиночку. Держись, Грегори.
В голосе Эйдана слышалась боль.
— Я буду стараться, пока могу, — ответил Грегори. — Но в ожидании таится опасность. Я не смогу сам себя уничтожить, а потом будет уже слишком поздно. Я зайду чересчур далеко. Ты понимаешь, Эйдан. Я всегда думал, что это будет Михаил, но она здесь, в Соединенных Штатах. И она приедет в Сан-Франциско, когда срок действия моей клятвы закончится.
Эйдан кивнул, но Александрия чувствовала слезы, которые жгли его разум и сердце. Она попыталась его утешить, посылая ему тепло, но оставаясь неподвижной, как он просил. Алекс не понимала, что имеет в виду Грегори, хотя догадывалась, что это важно.
— Я займусь этим, уничтожу все следы. — Грегори жестом указал на тело внизу утеса. — Но, Эйдан, он не один. Был и второй. Я посчитал, что будет лучше, если я останусь и защищу твою Спутницу, вместо того чтобы устраивать на него облаву. Я так близок к обращению, что два убийства за вечер для меня опасны.
Его голос звучал размеренно и музыкально, словно они обсуждали погоду.
— Грегори, спасибо тебе за предупреждение и помощь. Не беспокойся о предателе. Это моя работа, хотя, надо признаться, я занимался несколько другими вещами, а не охотой.
