Золотые глаза игриво засветились, а ладонь погладила ее бедро.
— Я бы не отказался от столетия или двух, пока наши ночи будут похожи на эту.
Его голос что-то делал с ее сердцем, оно стало таять, как это часто бывало в его присутствии. Алекс хотела бы рассердиться, но правда заключалась в том, что, если бы у нее были такие ночи, как эта, она точно бы захотела столетие или два с ним не расставаться.
— Я читаю твои мысли, — поддразнил он ее, лаская голосом.
— Пора остановиться. Тебе совсем нечем заняться?.. Но ты же не думаешь принимать решения вместо меня, даже не обсудив это со мной? — посмотрела она на него с подозрением. — Что еще ты можешь делать без моего ведома?
Эйдан потянулся и поцеловал ее, медленно, наслаждаясь вкусом ее губ.
— Ты спрашиваешь что, cara? Я могу сделать это.
Алекс резко отстранилась и шлепнула его по руке, которая зарылась в ее локоны.
— Не хвастайся, Эйдан. Это нехорошо.
— А я думаю, это просто замечательно. У меня столько уловок, чтобы держать тебя в узде. Я жду этого с нетерпением, Александрия.
— Ты забываешь о моих плохих привычках, а я думаю, их станет еще больше.
Он застонал.
— Ты собираешься изменять меня к лучшему?
— Ну, кому-то же надо этим заняться. Я привыкла к некоторой свободе, Эйдан. Мне это необходимо. И я никогда не буду счастлива, если ты станешь ее ограничивать.
Он взял ее за подбородок, всматриваясь в голубые глаза.
— Я не знаю, что такое компромисс, но нам обоим придется идти на него, Александрия. Я не жду этого только от тебя. Но, я надеюсь, ты простишь мне несколько ошибок.
Она кивнула. Он мог похитить ее сердце одним взглядом. Несколькими словами. А его голос! Чистая магия.
— Как я могу одновременно сходить с ума по тебе и бояться тебя?
— Ты любишь меня, — сказал он спокойно.
Алекс захлопала ресницами, потрясенная, словно даже не думала об этом.
— Это намного сильнее, Эйдан. Ты всю меня перевернул, причем против моей воли.
— Ты любишь меня, — повторил он.
Алекс откатилась от него.
— Я слишком плохо знаю тебя, чтобы полюбить.
— Разве? Ты была в моем сознании. Ты разделила мои мысли, мои воспоминания. Ты знаешь обо мне все, и плохое, и хорошее. Ты отдалась мне. Ты не смогла бы сделать это, если бы не любила.
Она сглотнула. Не хотелось думать об этом прямо сейчас, это было слишком. Она попробовала перевести разговор в более легкомысленное русло.
— Это только секс.
Его брови поползли вверх.
— Ты хорошо танцуешь, — добавила она.
— Я был в твоем сознании, cara mia. Нет смысла скрывать от меня правду.
Лицо Александрии приняло надменное выражение, она накинула на плечи одеяло.
— Это действительно так трудно — признаться, что любишь меня? — настаивал он.
— Разве это так важно, что нужно обсуждать это прямо сейчас? Я же с тобой и никуда не собираюсь.
— Это важно для тебя. Ты считаешь, что никого не можешь любить, кроме брата.
— Я и не могу.
— Думаешь, ты хочешь меня потому, что я гипнотизирую тебя своим голосом? Да, я связал нас, как принято у нашего народа, но я не смог бы сделать это против твоего желания. Ты моя истинная Спутница жизни. Ты отдала мне свою жизнь, чтобы сохранить мою, даже когда не доверяла мне.
Алекс вздернула подбородок.
— Я думала, что все равно умру, я не хотела жить как вампир. Не забывай, я думала, что ты вампир и сделал меня вампиршей.
— Но тогда почему ты спасала вампира, если я был этим злобным существом?
Она зажала ладонями уши.
— Ты хочешь меня запутать, Эйдан.
Он нежно обхватил ее запястья и отвел их, чтобы поцеловать ее в шею.
— Глубоко в душе ты знаешь, что я тот самый. Вот почему твое тело отвечает мне. Ни древние клятвы, ни твоя благодарность за то, что я спас тебя и Джошуа, тут ни при чем. Твои тело и душа узнали меня раньше, чем разум и сердце. Твой рассудок был в шоке от того, что случилось. Не помогло даже то, что я боялся за твою безопасность. Откуда тебе было знать, что у тебя на сердце?
— То, что я чувствую к тебе…
У Алекс не было слов, чтобы описать то, что она чувствовала.
— Это очень сильное чувство. Совсем не такое, какое ты ожидала. И поэтому ты не хочешь его признать. Ты больше не человек с человеческими ограничениями. Для тебя расширились все границы, твои эмоции, наслаждение, боль, голод — все это может тебя подавлять, пока ты не приспособишься. Помнишь, в самом начале новые особенности слуха были для тебя невыносимы?
Алекс кивнула. Это было так недолго, что она уже забыла об этом.
— Через некоторое время ты научилась смягчать свой острый слух или пользоваться им настолько, насколько нужно. Со временем ты будешь владеть своими новыми способностями так же легко, как и я. Связь между нами будет только усиливаться. И это не волшебство, Александрия. Это любовь.
Голос Эйдана был таким нежным и добрым, таким уверенным, что Алекс почувствовала, как бьется ее сердце.
Океанские волны поднимались высоко, неслись к берегу, превращаясь в пену и тучи брызг после удара о скалы, и снова обращались в бегство. Александрия наблюдала за ними, пропуская песок сквозь пальцы. Поздний час и сильный ветер гарантировали, что на пляже она будет в одиночестве.
Алекс сидела на песчаной дюне, уткнувшись подбородком в колени и наблюдая за волнами. Ей всегда нравился океан, но после встречи с вампиром она не думала, что снова испытает эти чувства.
Эйдан изменил это. Он снова принес красоту и надежность в ее мир. Она могла просто сидеть здесь, в темноте, окруженная завыванием ветра и звуками моря, и даже зловещие облака, которые собирались на небе, не портили великолепной картины. Эйдан был занят какими-то своими делами, и Алекс вышла из дома, чтобы немного побыть одной. При всей ее любви к Эйдану ей было не очень комфортно, когда он присутствовал в ее сознании, ведь она привыкла к свободе, привыкла все решать сама. Ей нужно было просто посидеть, привыкая к новым ощущениям.
Эйдан не был счастлив с нею. Она почувствовала отзвук его несогласия. Он был там, в ее голове, притихший, пока она не подумала это.
Я счастлив.
Александрия улыбнулась.
Это лучшее, что ты сделала. Ты понимаешь, что я не имею в виду Джошуа.
А что? Одну из моих дурных привычек? — Она громко рассмеялась, и ее смех разнесся по пляжу. — Смотри, кое-что может войти у меня в привычку.
Будешь делать так, как я скажу.
Его голос вибрировал, ласковый черный бархат.
Алекс почувствовала, как по телу разливается тепло.
