этаж.
Анфилады пустых помещений. В лучах солнца играют пылинки и вокруг неестественная тишина.
Скрипнувшая половица заставила вздрогнуть.
— Лавка наполовину находится в сумраке, причем в глубинных слоях, — прошептала Белладонна. — Тьма мне чужда.
Старушка обхватила плечи руками и зябко поежилась. Действительно, здесь было намного холоднее, чем внизу.
— Мы постараемся управиться побыстрее. Но сколько комнат!
Я начала обходить стены, простукивая их костяшками пальцев.
Белладонна осторожно стучала по полу носком туфельки, в надежде наткнуться на пустоту под паркетом.
Не найдя ничего в первой комнате, мы переместились во вторую.
На подоконнике возник Оливер и выгнулся дугой, встав на пальчики.
Чем дальше мы продвигались вглубь дома, тем сильнее тревожило густое безмолвие. И только присутствие кота-всезнайки успокаивало.
— Не бойтесь, достопочтенная госпожа Белладонна, — галантно произнес он, семеня следом. — Не потеряетесь. Я вас выведу.
А что — мы можем здесь потеряться?!
Где-то в четвертой комнате, — мамочки, сколько их тут! — наши старания оказались вознаграждены.
У стены одиноко стоял книжный шкаф, забитый разного рода документами, тетрадями и свитками. Я бросилась к нему, как путник в пустыне бросается к оазису. Мы выгребли оттуда всю макулатуру и поспешили обратно. Оливер шел впереди и не давал нам заблудиться в этом призрачном пространстве.
— Линорочка, тебе бы научиться переходить в сумрак самостоятельно.
— Зачем мне такие умения, Оливерчик?
— Чтобы выживать, естественно, — успокоил меня котейка.
Многочисленные бумаги я свалила на кровать в спальне и только тогда облегченно выдохнула.
— Мне уйти? — спросила Белладонна.
— Нет, прошу вас, останьтесь. У меня есть к вам пара вопросов. Вы ведь работали в лавке с самого начала. Вы знали Ромину Дени?
Белладонна присела у туалетного столика и отрицательно мотнула головой.
— Нет. Меня призвала в лавку жена Гектура Бенжамена, Самайа. Многие были ей должны. В том числе и моя сестра, Мелисса. Но она была слаба здоровьем, и я вызвалась отработать долг вместо нее. А потом осталась и… втянулась.
— Вы не рассказывали этого. Постоянно уходили от конкретного ответа.
— Я… я боялась сболтнуть что-нибудь лишнее, Линора. Самайя была ведьмой. Брассы и Бенжамены же пытались забыть об этом.
— Вы думаете из-за моего срыва на площади исчезли покупатели?
Белладонна пожала плечами.
— К ведьмам отношение неоднозначное. Их… боятся. Тебе повезло, что рядом Скорпион.
Да-да. Еще одна неоднозначная личность и его кото-дракон.
— А Ромину Дени вы не встречали?
— Нет. Знаю только, что этот дом раньше принадлежал одной аристократке. Может, и Ромине Дени.
Хорошо. Я раскрыла первую тетрадь. Это был дневник Абрила Брасса.
Глава 60
Абрил Брасс и Гектур Бенжамен были слугами Ромины Дени.
Роскошная красавица, любовница магистра Фогеза, одна из самых влиятельных аристократок своего времени — Брасс сыпал лестью и эпитетами в попытках набросать ее портрет. Властная и нетерпеливая, она шла рука об руку со своим любимым через пятисотлетнюю войну. Она оттеснила от Фогеза даже супругу, мать его сына.
Ага, крысеныш Мануэль Фогез, значит, рожден в законном браке.
А затем произошла трагедия. Фогез погиб. Дориан Шеварр уничтожил его и отнял разум. Абрил Брасс скрупулезно описывал мучения своей хозяйки, поклявшейся отомстить. Ее горе, вырвавшись наружу, исказило, изуродовало дом. Сами собой появились потайные комнаты и лишние этажи.
Слуги со своими семьями спрятались в подвале и только беременная жена Гектура не боялась.
Она с радостью впитывала в себя скорпионью магию, метавшуюся в пространстве.
Далее, аж на нескольких страницах, Брасс ругал «эту безумную и порочную женщину».
Сам ты порочный, старый болван!
«И я оказался прав», — восклицал подлец. — «Она родила урода»!
Простите? Как это урода? А, в фигуральном смысле.
В общем, придя в себя и узнав, что все артефакты рассеяны по миру, а Шеварр стал новым магистром, Ромина созвала слуг и наградила Брасса и Бенжамена даром охотников.
Они должны были искать артефакты Фогеза по всему свету и приносить хозяйке. Только они могли видеть метку — фиолетовую розу, украшавшую и герб Дени.
План Ромины был прост — вернув сокровища любовника, возродить орден под своим началом.
Абрил в цветистых подробностях рассказывал, как ругалась она, призывая всех демонов, когда узнала, что Скорпионы преклонили головы перед Шеварром. Мало того, поклялись кабрийским богам.
Но в один несчастливый день Шеварр пришел и к ней. И потребовал клятву.
Ромина в гневе отказалась, — дальше шла отборная витиеватая брань — и напала на второго магистра.
Перчатки у нее, конечно же, уже не было.
Брасс чуть ли не подвывая, — это чувствовалось даже через века и бумагу — повествовал об их ужасной схватке. Ромина была побеждена и, совершенно обезумев от ран и горя, прыгнула в зеркало.
Ну в то самое, что стоит в гостиной и ведет в сумрак.
Там она и осталась, превратившись в сущность дома, напитав его своей силой и жизненной энергией.
Гетур и Абрил растерялись. Они не понимали, как использовать дар. Ведь они привыкли быть всего лишь слугами.
Но ведьма, жена Гектура, — этот Роминин подхалим никогда не называл ее по имени — предложила выход. Превратить часть дома в лавку. Находить артефакты, которые вдруг стали редкостью, и продавать.
Ведь многие секреты были утеряны во время войны, и Кабрия оказалась практически без артефакторов. Их магия истощилась.
Самайа позвала первых работников — своих должников. Она уже много лет активно лечила, гадала и ворожила, но обращались к ней обычно тайно и в самых крайних случаях. Помощь ведьмы считалась зазорной и… опасной. Платить за нее приходилось дорого и всю жизнь.
Ведьма создала и колоду, привязав работников печатью, придав ей форму той самой розы.
И даже призрак Ромины припахала, заставив служить лавке!
За это Брасс ее особенно поносил. Ведь его гордая воительница внезапно обратилась в пушистую зайку с амнезией.
