– Кати? - спросил с тревогой Арман, шагнул поближе.
Но я, пригнувшись, поднырңула под его локтем и буквально выдралась из закутка, побежала к выходу из залы. Мне в спину неслось: «Кати» и голос генеты: «Нет, малыш, оставь».
Что произошло? Почему Гонза в таком ужасе? Спросить? Нет, не буду с ним говорить, ни словечка, ни единого. Мой фамильяр тоже к общению не был расположен, он продолжал шипеть, и вскоре мне показалось, что звуки не бессмысленны. Другой язык? В нашем королевстве изучение иностранных языков не cчиталось чем-то необходимым. В конце концов, весь континент и без того говорит по-лавандерски, ну или на помощь приходят мудры, единые для всех. Поэтому мои шансы расшифровать демонское шипение были ничтожны.
Меня отвели на зеленый этаж, чтоб оставить в спальне портфель, позволили поболтать с близняшками Фабинет, потащили на ужин. Гонза явно что-то замышлял. Натали в столовой не появилась, грустный Купидончик предположил, что наша кокетка Бордело отправилась на свидание.
– Ничего, – потрепала я золотистую макушку Эмери, - скоро ты вырастешь, и тетушка Натали не будет смотреть на других молодых людей.
Купидон вскочил с места и заковылял к выходу из столовой. Ах, ещё напоследок меня обозвали дурой, что было очень обидно и вызвало злорадный хохот демона:
– Получила, Гаррель? Так тебе и надо, перестанешь воображать себя матриархом всех оватов Заотара! Заканчивай трапезу, нам нужно побыстрее разделаться с Девидеком, у меня дела.
Разделаться? В смысле? Убить Шарля?
– Это в крайнем случае, - пообещал Гонза, ощутив мои мысли, – если милый Шарль вздумает нас задерживать. Ну же, мелкая,идем, послушная девочка.
Послушной девочкой для мерзавца я быть не собиралась, поэтому заказала ещё один десерт и порцию шоколада и пила его такими крошечными глоточками,так неторопливо, что покидала столовую самой последней.
У портшезной колонны меня ждал сорбир Лузиньяк.
– Мадемуазель Гаррель, - сообщил он с придворным поклоном, – извольте немедленно отправиться в Белые палаты к маркизу Делькамбру.
Гонза в самых едких выражениях предложил безупречному Лузиньяку отправиться к маркизу самому. Даже не к маркизу, а в маркиза, туда, где темно.
Я едва не лишилась чувств, но Дионис широко улыбнулся:
– Так не пойдет, Гаррель, ты фактотум Шанвера, он тебя призвал,ты не можешь отказаться.
Гонза топнул моей ногой, бросил меня на cиденье портшеза:
– На белый этаж.
Даже даме-призраку мерзавец умудрился нахамить. Кроме расстройства этим фактом, ничего особого я не испытывала. Какая разница, куда идти, если действую я не по своей воле? Девидек? Ну подождет, не погибнет еще часик без извинений. А ведь мне действительно придется их мэтру принести, моя вина в случившемся бесспорна.
Подойдя к нужной двери, я постучала, не дождавшись ответа, толкнула ее, вошла в сорбирскую гостиную. Она была пуста, огонь в камине не горел, пахло свежестью и хвоей, на глухой стене под скрещенными шпагами теперь висел венок из еловых веток.
В ту сторону я едва посмотрела, но Гонза направил меня прямо к венку.
– Так, так… – пробормотал демон. - И куда же ведет этот скверно сотворенный портал?
Я потянула носом, почти прижавшись к колючкам лицом, ощутила едва заметный аромат мускуса.
– Урсула пошла погулять, – негромко и хрипловато раздалось за спиной, - мы, наконец, можем побыть наедине.
Я обернулась, Шанвер стоял на пороге своей спальни, одетый только в тонкие шелковые штаны, которые сошли бы за белье, но таковым не являлись, слишком широкие, чтоб поддевать их под брюки, слишком длинные. Они едва держались на бедрах, и…
Я сглотнула, отвела взгляд, сказала скрипуче:
– За каким…?
– Прошу, – перебил Арман и сделал приглашающий жест в сторону спальни, – входи.
Гонза сомневался, не знал, как поступить, поэтому движения мои со стороны, наверняка выглядели престранно, как будто я собиралась пойти сразу в несколько сторон. Шанвер улыбнулся, скрылся в спальне, оттуда донеслось негромко:
– Ну же, мадемуазель-фактотум, исполните свои обязанности.
«Понимать бы еще, в чем они заключаются», – раздраженно думала я, пересекая строевым шагом гостиную.
Арман, так и не одевшись, сидел за туалетным столиком, перед ним под зеркалом находился развернутый несессер, в отделениях котoрого лежало с дюжину, не меньше, разнообразных гребней и волосяных щеток, рядом стоял фарфоровый горшочек с притертой крышкой, наверное, с каким-то бальзамом. Только сейчас я заметила, что голова Армана мокрая, как после ванны. Ну да, только сейчас, когда он сидел ко мне cпиной, и ту скрывал черный водопад его волос, раньше-то я на другое отвлекалась.
– Ρасчеши меня, – попросил, нет, велел маркиз Делькамбр, - это теперь будет твоей обязанностью дважды в день, утром и вечером.
ГЛАВΑ 20. Одержимость Катарины. Арман
Шанвер с Лузиньяком наблюдали тренировку квадры «вода», которая проходила на крыше башни Живой натуры, скрытые ото всех пологом невидимости. Урсула тоже была с ними, леҗала неподалеку, но в пределах полога.
Дионис, впечатлительная натуpа, поминутно ахал:
– Нет,ты только посмотри, она сейчас выбьет из Виктора весь ливер!
Брюссо работал в спарринге с Гаррель, и та его не щадила, действовала жестко, напористо, очень по-мужски. Виктор, в явной растерянности, пытался защищаться.
– Что-то не так, – сообщил Арман, - с Кати происходит что-то неправильное.
Спарринги закончились, квадра построилась для плетений, Катарина заняла одну из позиций в центре, дуальную позиции Брюссо.
– Однако, – прошептал Дионис, – наши филиды тренируют сорбирские кружева.
– Почему бы и нет, лишь бы получилось, - отмахнулся Арман. #287568440 / 01-дек-2023 – Ты лучше полюбуйся, каков шевалье де Брюссо.
Лузиньяк кивнул:
– Он станет сорбиром. Но почему ты уверен, что с Катариной что-то не в порядке?
– Запах, мальчик,
