— Всё! — Кайс торопливо махнул рукой, не в силах более слушать подобной дикости. — Удивительно, как вы при таких варварских нравах умудряетесь быть сильной державой. Только не говори мне про порядок и подчинение. Слышать не могу! — симиэрец поднялся. — Я тебе обещаю, что позабочусь о тебе! Может, я и не настолько богат, но смогу сделать, чтобы ты ни в чем не нуждалась. В конце концов, у меня всегда в доме найдется место для тебя.
В этот момент раздался сигнал вызова, и Кайс, чертыхнувшись, поторопился проверить откуда пришел сигнал и выскочил из медотсека. Если бы он так не спешил и посмотрел на Котоми, то увидел бы расширившиеся от удивления глаза на изумленном лице и задался бы вопросом — а что он собственно только что натворил?
Котоми сидела на стуле, устроив руки перед собой на столе. Кайс же внимательно изучал изуродованную кожу на запястьях девушки. После памятного разговора о наложницах и женах прошло уже четыре дня. С тех пор поведение девушки значительно изменилось — она больше не шугалась каждого его движения и старалась слушаться.
— Да, плохо на тебе заживает, — Кайс печально покачал головой. — Нужна операция, а то и две. Придется наращивать кожу…
— Нельзя, — Котоми подняла на него сосредоточенный взгляд. — Мой организм отторгнет любые чужеродные ткани.
— Почему?
— Такая специфика организма, — пожала плечами девушка. — Это наследственное.
— Котоми, — Кайс накрыл руки девушки своими. — Пожалуйста, прости меня.
— Я говорила, что ты не виноват, — тэйнорийка через силу улыбнулась. — Главное я могу двигать руками, а остальное приложится.
Кайс не нашелся, что ответить, только положил регенерирующий гель и начал перевязку. Котоми, не сводя глаз, следила за ловкими пальцами симиэрца. Каждый раз она поражалась, как кто-то такой огромный может так легко справляться с тонкой хирургической работой. Не каждая тэйнорийка обладала достаточной ловкостью, как этот гигант.
Вот уже четыре дня, как он объявил себя ее амалифом, но пока ни разу не попробовал воспользоваться своим правом. Почему интересно? Разумеется, она была немного этому рада. Все же он не оставил ей ничего кроме боли. А если это всегда так больно? Ужас, хотелось бы, чтобы он требовал ее в постель пореже.
— Я много думал о том, что ты мне рассказала про семейные устои твоего мира, — Кайс осторожно накладывал повязку. — И не мог понять одного, как же может быть, что ты бастард?
— Бастарды — редкость, — девушка пожала плечами. — Обычно такое случается только с аристократами. Видишь ли, чем древнее род, тем сильнее генные изменения в его потомках. Например, мой организм отторгнет любые яды. Именно поэтому мне не вылечить шрамы, поэтому на меня так плохо действует медикаментозное лечение. Своего рода побочный эффект. Когда мой отец, лорд Ардейл, воспользовался услугами куртизанки, он не учел, что противозачаточные тоже своего рода яд. Когда выяснилось, что она беременна, лорд принял на себя все обязательства. И меня забрали у матери после рождения и приняли на воспитание дома Ардейл.
— И ты никогда не видела свою мать?
— Нет, куртизанки — низшее сословие, пусть некоторые из них и живут лучше императриц. Куртизанкам не позволено иметь детей. Если бы лорд Ардейл не признал меня, ее бы казнили. Мне всегда было это непонятно, но лорд не объяснял своего поступка. — Девушка говорила немного отрешенно, словно это была не ее жизнь.
— Может, он ее любил?
— Сильно сомневаюсь, что лорд способен на это чувство.
— А ты пыталась поговорить с отцом?
— Бастарду запрещено самому встречаться со своим родителем, — тэйнорийка дернула плечом. — Лорд Ардейл изъявлял желание видеть меня всего несколько раз и никогда не поднимал эту тему. А если бы я захотела увидеться с матерью или она со мной, то ее бы немедленно подвергли публичной казни.
Кайс не нашелся, что сказать. Все это было дико и не понятно. Он даже представить не мог, как бы жил на Тэйнори. Дикая и варварская страна. Котоми молчала, погрузившись в воспоминания.
— Послушай, Котоми, — его голос оторвал от раздумий. — Может, тебе надоело сидеть в медотсеке? Хочешь прогуляться по кораблю?
— Я… — она замялась, не зная как бы ему сказать, что отчаянно трусит показываться на глаза другим симиэрцам.
— Разумеется, ты можешь пойти одна, — по-своему расценил ее заминку Кайс.
— Нет! — слишком поспешно выпалила девушка. Мужчина даже оторвался от перевязки.
— Почему?
— Я… — Котоми мучительно пыталась придумать как бы помягче сказать, что от него она хотя бы знает, чего ожидать. — Я… я боюсь заблудиться. Пожалуйста… пойдем вместе.
— Хорошо, — Кайс хмыкнул. Если честно он ожидал, что девушка будет просто-таки счастлива от него избавиться. Осталось самое неприятное. — Только… — Он зафиксировал повязку и достал из ящика стола браслеты наручников. — Приказ капитана, чтобы ты не ходила по кораблю без них. В медотсеке можешь их не надевать, но…
Котоми несколько секунд смотрела на ненавистные браслеты, а потом с деланным равнодушием протянула руки.
— Я все понимаю, — девушка хладнокровно продолжила. — Никто не отменял, что я пленная.
— Не совсем, — уклончиво пробормотал Кайс. — Капитан решил, что я буду заботиться о тебе.
Очень осторожно, чтобы не потревожить раны и не сбить повязку, он застегнул браслеты на запястьях девушки, не удержался и погладил ладонь. От такой простой отнюдь не интимной ласки у Котоми все сжалось внутри. Причем девушка не смогла понять от страха это или от… чего-то другого?
Из медотсека они вышли вместе, но буквально через мгновение, Кайс заметил, что девушка идет так, чтобы в случае чего спрятаться ему за спину. Это несколько позабавило и обрадовало симиэрца — обычно защиты ищут у того, кому доверяют.
— Ты не возражаешь, если сначала мы зайдем к капитану? Он хотел с тобой поговорить, — Кайс глянул на девушку, заинтересованный ее реакцией.
— Хорошо, — тэйнорийка пожала плечами.
Кайс хотел сказать еще что-то, но тут его внимание привлек приближающийся к ним симиэрец. От угрожающего рыка Котоми испуганно подпрыгнула и сбилась с шага.
— Костас, зараза, когда явишься на осмотр?
Юный симиэрец тяжело вздохнул, явно покоряясь злой судьбе, и замер на месте, поджидая разгневанного корабельного врача.
— Доброго утра, Кайс, — трагично кивнул головой юноша. — Я уже говорил тебе, что со мной все в порядке.
— Нисколько не сомневаюсь, но вчера ты пропустил перевязку и осмотр.
— На мне все уже зажило. Когда ты перестанешь бухтеть, как старый космический двигатель и представишь меня своей очаровательной спутнице? — Костас добросердечно улыбнулся девушке.
