Наконец, я оторвала взгляд от чашки.
- Я хочу чтобы ты знал.
Его глаза следили за мной, моими пальцами, крепко сжимающими кружку, моими коленями подпрыгивающими под столом.
- Ты уверена? - Я кивнула и пожелала самой себе успокоиться, чтобы перенестись в то самое место, в которое бы уничтожило меня просто достаточно. Это всегда начинается одинаково - выбирая предмет, на котором можно было бы сосредоточится; в этом случае, моя чашка коффе. Затем, я сделала глубокий вдох, чтобы успокоить себя так, что когда я смогла говорить, я была в состоянии владеть голосом, а не трещать или пищать.
- Кем он был? - тихо произнес он.
- Учитель из моей старой школы.
- Что произошло? - спросил он, осторожно нажимая.
- Он оставил меня после занятий, чтобы обсудить эссе, которое я не очень хорошо написала. - И я просто позволила своему разуму вернуть туда, предоставляя ему полную свободу, что я делала редко....и вдруг мне снова четырнадцать, я попала в ловушку в его кабинете, жалкими попытками стараясь отразить его нападения. Я могла почувствовать как его пальцы впиваются в мои руки, удерживая меня. Могла видеть безжалостное намерение в его глазах; запах дешевого, пряного лосьона смешанного с запахом его скользкой, потной кожи.
- В любом случае, - быстро проговорила я, заставляя оторвать себя от образов. - Вошел другой учитель. Вообще-то, это было странно. Она работала в другом крыле школы и не помнила, почему она вернулась. Она сказала, что просто знала что что-то не так и почувствовала себя вынужденной проверить ту классную комнату.
- Погоди. Она сказала, что почувствовала себя вынужденной? - спросил Линкольн, широко раскрыв глаза.
- Ага, что-то вроде этого.
- Кто-то вмешался, - произнес он, почти про себя, качая головой, словно не мог понять. Когда он увидел вопрос на моем лице, он одернул себя. - Что произошло....я имею в виду....с ним?
- Его уволили с работы, он больше никогда не сможет работать с детьми.
- Поэтому ты просто перешла в другую школу, когда мы впервые встретились.
- Да. - Поружилась со Стеф и начала занятия по кик-боксингу с Линкольном, что дало мне основания снова надеяться.
Было слишком стыдно признаться ему, что прежде, чем они появились в моей жизни, меня окружало облако ничтожности, и я не была уверена что смогу выбраться из него. Он молчал некоторое время, но я смогла услышать как ее дыхание стало глубже, так было всегда, когда он был расстроен. Затем он задал вопрос, который я знала что он задал бы. В конце концов, он попытался.
- Ви...он....он не? - Это не так то просто спросить напрямую кого-то об изнасиловании. Можно подумать что это просто вопрос, но на самом деле, слова отличаются. Это был вопрос о том какой ужасный опыт я получила из наблюдений, как много людей старается воскресить в себе мужество, чтобы спросить. Даже если люди думают, что ты полностью поправился, на самом деле это не так.
- Нет. Я имею в виду, они вовремя остановили его, но...- я запнулась. - Мне нужно еще коффе.
Когда я присоеденилась к нему на диване, Линкольн протянул руки и обнял меня, на мгновение прижимая меня крепче. Я расслабилась и позволила себе положить голову ему на грудь, принимая то, что он говорил мне по своему - я была в безопасности. Он убрал прядь волос с моего лица, засовывая ее за ухо, и тихонько заговорил, его теплое дыхание порхало по моей шее. Оно пахло сладким коффе.
- Клянусь тебе, он больше никогда не причинит тебе вреда. Ты....я никогда не позволю ему приблизиться к тебе, - прошептал он. Я поверила ему. Даже не смотря на то, что меж нами была дружба, я знала, что это было правдой.
Он знал меня, понимал меня. Как прежде никто и никогда не потрудился. Он всегда понимал то, что мне нужно быть сильной, и что я не могла убежать от каких-то вещей, даже если до сих пор он не совсем понимал почему. Он никогда не ставил это под сомнение или заставлял меня чувствовать себя глупо. Вместо этого, он помог мне, сделал меня сильнее.
- Линк?
- Да.
- На счет другой вещи, которую сказал тебе мой отец. - Я поежилась.
- Что еще он должен был подумать? - спросил он с улыбкой в голосе. - Ты здесь все время. Если не тренируемся, так тусуемся. Я удивлен, что он не предупредил меня раньше. Приятно видеть, что он обращает внимание.
И, похоже он закончил разговор - просто и ясно. Но вот только это заставило меня хотеть его еще больше и задать вопрос "А что еще мне было думать?"
Глава 4
" Существует столько же ночей как и дней, и одна из них так длинна, как и остальные в году, конечно же. Даже счастливая жизнь не может быть без толики тьмы, а слово "счастье" потеряло бы свое значение, если бы оно не уравновешивалось печалью."
Карл Юнг
Я загрузила в лоток с красками грунтовку и утсановила ее в начале стены. Как бы сильно мне не хотелось остаться на диване, моя причуда все же взяла верх. Прямо сейчас, для меня это было лучшее место в мире: лицом к стене, спиной к миру. Это была одна из причин, по которой я так сильно любила живопись. Я вошла в хороший ритм.
Но даже устойчивый темп не мог задвинуть воспоминания. Слезы тихо струились по моему лицу. Я ненавидела, что он мог бы сделать со мной. Все еще. Стараясь дотянуться до верха, я начала терять терпение. Я ощущала как все это закипало, а затем рука на моей руке и все тело содрогнулось от страха. Это была реакция, которую я не смогла остановить, и за одно это я себя ненавидела. Реакция жертвы. Рука Линкольна не отпускала мою. Вместо этого, он осторожно опустил мою руку и осторожно вынул кисть из моей негнущейся руки.
- Я сделаю это.
- Все НОРМАЛЬНО. Я могу... - Он он прервал меня, передвинувшись лицом ко мне. Я не смогла взглянуть на него.
- Позволь мне позаботиться о тебе. - Он пригладил мои волосы и я судорожно выдохнула, боясь отпустить. - Пожалуйста. Только сегодня. Прежде...., - произнес он, чуть громче, чем шепот. Я подняла глаза и была захвачена напряженностью в его сияющих зеленых глазах. Я почувствовала как мое тело расстаяло в ответ. Последние воспоминания поблекли.
- Прежде что? - пробормотала я. Он моргнул и сделал шаг назад.
- Ничего. Ты еще не решила что будешь рисовать? - Он взобрался на табурет. Я сидела на полу и смотрела как он заканчивает грунтовать стену, мышцы на его загорелом предплечье изгибались с каждым взмахом. Просто рядом с ним дела шли лучше. Так было всегда. Я еще полностью не решила что собиралась нарисовать, но я хотела чтобы это напоминало то, как дом Линкольна всегда ощущался для меня, и , я полагаю, мне хотелось чтобы он знал что он заставляет меня чувствовать.
