— Это отличается от того, что ты обычно пишешь, не так ли?
— Абсолютно.
— А там счастливый конец?
— Ты, правда, хочешь знать заранее?
Кара покачала головой:
— Вероятно, нет, мне так хотелось быстрее дочитать до конца и посмотреть, как ты решил их проблему.
— Какой по-твоему должен быть финал?
— Счастливый. В мире и так достаточно страданий.
Он кивнул. Больше, чем ты можешь себе представить. На некоторое время Александр углубился в мысли, а затем встал, почувствовав приближение сестры Кары и ее бабушки.
Он повернулся к выходу как раз в тот момент, когда в палату вошли Гейл и бабушка. Увидев его, обе удивленно замерли.
Александр криво усмехнулся уставившейся на него Гейл. Не надо было быть ясновидящим, чтобы прочитать ее мысли. Девочка гадала, что он здесь делает и что скажет бабушка, если узнает, что Гейл ходила к нему совершенно одна поздней ночью.
Алекс подмигнул ей, надеясь успокоить, а потом осознал, что Кара принялась их знакомить. Он пожал бабушке руку и улыбнулся Гейл, которая расслабилась, сообразив, что ни сестра, ни Александр не выдали её тайну.
Он задержался еще немного, понимая любопытство пожилой женщины. Бабушка Кары, Лена, была слишком воспитана, чтобы откровенно пялится или задавать бестактные вопросы, но он то и дело чувствовал бросаемые украдкой взгляды, знал, что ей интересно, где именно он познакомился с внучкой и почему теперь навещал её в больнице.
Потом Александр как можно скорее пожелал Каре спокойной ночи и ушел.
Он редко находился в таком маленьком помещении со смертными. Слишком близко. Уж очень сильно он чувствовал их, остро осознавая разницу между самим собой и людьми, их беспомощностью и слабостью.
Выйдя на улицу, он глубоко вздохнул, наполнив ноздри множеством ночных запахов.
Он думал о Каре и проклинал то темное одиночество, которое поселилось отныне в его душе.
Как только он ушел, Нана вопросительно уставилась на Кару.
— Кто этот мужчина?
— Ты о мистере Клейборне?
— Конечно, о мистере Клейборне, — повторила Нана. — Чем он занимается? Где вы познакомились? И как долго ты его знаешь?
— Да брось, Нана, ты словно сержант Джо Фрайдей (прим. главный герой детективного комедийного сериала 1949–1956 гг. «Облава» («Dragnet»), транслировался по радио и телевидению в США, роль сыграл Джек Веб; фразы из этого сериала часто используются) — воскликнула Кара, посмеиваясь. — Только факты, мэм, — превосходно сымитировала она Джека Веба.
— Не наглей, Кара Элизабет Кроуфорд.
Кара вздохнула. Такой тон Наны заставлял ее чувствовать себя ребенком, а не взрослой женщиной.
— Мы познакомились всего пару дней назад. Он был моим донором крови, и заглянул, чтобы узнать, как я себя чувствую. — она указала на лежащую на столе книгу. — Он писатель.
Гейл подняла книгу и прочитала имя автора.
— А. Лукард! Он и есть А.Лукард?
Кара утвердительно кивнула.
Гейл покачала головой:
— Не могу в это поверить.
— И тем не менее, это так.
— Его книги такие страшные, как про них говорят? Можно прочитать ее, когда ты закончишь?
— Да, его книги страшные, и нет, нельзя.
— Почему нет?
— Потому что ты слишком маленькая.
— Не слишком.
— Слишком.
— Девочки, хватит. Гейл, почему бы тебе не принести мне чашечку кофе?
Гейл закатила глаза:
— Ты, правда, хочешь кофе или просто пытаешься от меня избавиться?
— Просто сделай то, о чем тебя просят, мисс.
— Ну, ладно, — буркнула Гейл.
Кара благодарно вздохнула, наблюдая, как сестра выходит из палаты.
— А теперь, мисс, — Нана обратилась к ней, — расскажи-ка мне, что происходит между тобой и мистером Клейборном.
— О, ради всего святого, Нана! Сама-то как думаешь, что происходит?
— Если бы знала, то не спрашивала.
— Да ничего. Я просто познакомилась с мужчиной, вот и всё! — Кара разражено затрясла головой. Она обожала бабушку, но иногда ее старомодные взгляды на то, что правильно, а что не правильно, сводили Кару с ума. — Ради бога, я же в больнице. Даже если бы я и решила устроить свидание, то больница едва ли подходящее место.
— Кара!
— Извини.
— Его визиты выглядят странно.
— А что в них странного? — спросила Гейл. В руках она держала чашку черного кофе для бабушки.
— Ничего. — Нана облокотилась на стул и начала похлебывать кофе, прислушиваясь к рассказу Гейл о проведенном дне в школе. Спустя пару минут по всей больнице протрещал звонок, сообщающий о том, что время для посещений истекло.
— Тебя же завтра выписывают, так? — поинтересовалась Гейл.
— Да.
Гейл обернулась к бабушке.
— Можно пойти завтра с тобой, чтобы забрать ее.
— Нет, у тебя уроки.
— Один день я могла бы и пропустить.
— Нет. Пожелай Каре спокойной ночи. Пора идти.
Гейл крепко обняла Кару.
— Мне никогда ничего не разрешают, — пожаловалась она.
— Когда я поправлюсь, мы с тобой пойдем по магазинам.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Спокойной ночи, Кара, — попрощалась Нана. — Я буду завтра около десяти.
— И тебе спокойной ночи.
Кара упала на подушку. Теперь, когда она задумалась над посещениями Александра Клейборна, они ей тоже показались странными. В конце концов, она пару раз сдавала кровь в Красном Кресте, но никогда не интересовалась, кому её отдадут. Несмотря на то, что девушке было любопытно, кто получил эту кровь, и спасла ли она кому-нибуль жизнь, этих людей она никогда не разыскивала.
Ну, может, он просто немного любопытнее ее. Или, вероятно, у него есть какие-то дурные намерения…
Кара покачала головой. Она никогда не была чересчур мнительной. Нана всегда предупреждала Кару, что она слишком добра и доверчива. Видимо, так и было. Ведь она чаще предпочитала замечать в людях хорошее, нежели плохое. Понимала, что в мире полно зла, но не видела смысла сосредотачиваться на нем только потому, что в вечерних новостях больше ни о чем другом не сообщали. Ведь в мире также существует и добро. И Александр Клейборн это доказал. Он отдал свою кровь абсолютно чужому человеку, а потом пришел узнать, как она себя чувствует.
Девушка нахмурилась, остановив свой взгляд на подаренных им цветах. Как он вообще узнал, кому влили его кровь? Разве это не конфиденциальная информация?
Вытащив красную розу из вазы, Кара вдохнула ее аромат. Кем бы он ни был, он самый благородный мужчина, которого она когда-либо встречала. «Цветы, должно быть, стоили ему немалые деньги,» — промелькнуло у нее в голове. Розы у цветочницы никогда дешевыми не были, а в букете насчитывалось как минимум три дюжины превосходных бутонов.
