— Рэтта, — поправила его. — И я умывалась.
Почему-то слова про грязь меня задели больше всего.
— Да кто же спорит? Вещи тоже специально для дворца подбирала? — ехидничал хам.
Мне его ироничный тон не понравился: худощавый, с выбритым лицом и идеально уложенной прической. Он был красив, но его красота была вычурной, за гранью мужской привлекательности.
— Можно посмотреть?
Не дождавшись моего разрешения, схватил чемодан и раскрыл его. Засунул руки и тут же брезгливо отдернулся — его ладонь была в крошках. Я покраснела от пяток до кончиков ушей — теперь все присутствующие будут считать меня неряшливой.
— Это мои личные вещи! Что вы себе позволяете?! — выхватила чемодан, закрыла и прижала его к себе.
— Голубушка, я же из лучших побуждений, ты же на пугало похожа. — Он дернул за ручку, но я держала чемодан цепко. — Отдай. Это нужно сжечь.
То ли нервы сдали, то ли меня задело хамство, но я не задумываясь ослабила хватку. Незнакомец довольно улыбнулся, а я со всего маху ударила его кулаком в глаз.
— Ай! Что за животное?! Что за манеры?! — запричитал побитый, закрывая место ушиба рукой.
Я перепугано прижала свое богатство к себе, когда Гавриил и Вацлав громким хохот взорвались. Кажется, помощник императора даже прослезился. Незнакомец обиженно надул губы — не ту реакцию он ожидал.
— Я с этой дикаркой работать не буду! — манерно сложил руки на груди.
— Станис, не накручивай! Это всего лишь девчонка, — обратился к нему Гавриил.
Лицо Станиса смягчилось.
— Ради Вас, император Гавриил, готов стерпеть любые вероломства, — и с прищуром посмотрел на меня.
Я ответила ему тем же «теплом» во взгляде.
Мобиль остановился. В борьбе за чемодан я даже не обратила внимания, куда меня привезли. Дверки распахнулись, и я вышла на улицу.
Огромные арки из вьющихся растений подсвечивались светом высоких фонарей на тонких латунных ножках. Белые бутоны украшали лиственный свод. Легкий ветерок поднимал опавшие лепестки и разносил по уложенным ровной брусчаткой аллеям, ведущим к огромному сияющему фонтану, за которым открывалось великолепие императорского дворца.
Гавриил резко дернул меня за плечо, оборачивая к себе. Вацлав и Станис пошли вперед.
— Это не значит, что я поощряю твои деревенские выходки. Не забывай, зачем ты здесь. Я не позволю тебя обезьянничать, ты должна выполнять свои обязанности, — с резкими нотками в голосе обратился ко мне император.
Я уничижительно посмотрела на его руку на моем плече. Гавриил заметил это и, разжав пальцы, убрал ладонь.
— Я не игрушка, чтобы со мной обращались, как кому вздумается. Да, у меня обязательства, но не рабский контракт, — мой голос подрагивал, я деликатно подбирала слова, понимая, что могут быть последствия. — Пожалуйста, Вы и Ваши слуги, соблюдайте дистанцию, иначе у нас ничего не получится.
Его черные глаза пронизывали насквозь, Гавриил смотрел на меня внимательно, изучающе, словно вымерял по голосу, сколько в моих словах правды и лжи.
— Ты не только претендентка Марьяна. Нельзя, чтобы тень твоих выходок легла на мое имя. Не разочаровывай меня, Софи. Тебе же хуже будет, — угрожающе произнес он.
Мой ответ застрял в горле. Гавриил развернулся и ушел, прекращая нашу перепалку. Вслед за ним бесцветной тенью последовал Вацлав.
Глава 3
Третья глава
— Кх-кх… — прозвучал мужской голос над головой.
Я открыла глаза и натянула одеяло чуть ли не до носа. Растерялась: где я, почему не дома, и кто стоит возле моей кровати, отгороженной тонким балдахином?
— Ты подниматься собираешься, милочка? Или пролежишь в кровати до конца отбора? — произнес Станис.
Понемногу пришло понимание, где я нахожусь: вчера после разговора с Гавриилом он привел меня в эту комнату и сказал, что на время отбора она моя. Я была настолько утомлена перелетом, что ничего не спрашивала. Да и, чего скрывать, у нас со Станисом возникла обоюдная неприязнь.
— Может, ты отвернешься? Я вообще-то в ночной сорочке.
Хмыкнув, развернулся ко мне спиной и стал рассматривать картину на стене, но его противный голосок, казалось, звучал над ухом.
— Это мешок, а не ночная сорочка. Я такой тряпкой не стал бы даже мыть мобиль.
Я торопливо спряталась за ширму. При дневном свете все казалось другим. Кровать — верх роскоши, большая, с мягким матрасом. Диван и два кресла на позолоченных ножках. Рядом небольшой кофейный столик. На стенах деревянные панели с вырезанными розами и завитками, на полу — паркет. И собственная ванная — туда я и заскочила, схватив платье.
— Ты меня теперь всегда будешь сопровождать? — крикнула ему из комнаты.
— Еще чего! Я императорский портной, отвечаю за гардероб Гавриила. Он попросил меня сделать из замухрышки из глубокой канавы более-менее приличную барышню. У тебя в обед открытие отбора. Вот я и пришел, чтобы сводить деревенщину по магазинам.
И без того недоброе утро портилось с каждой секундой.
— А где будет открытие?
— В рубиновом зале дворца. Ты там долго? У меня своих дел много, еще и тебя навязали.
Я надела новое, но смятое голубое платье. Щелкнула пальцами — и складки расправились, а крошки пропали. Улыбнулась отражению и вышла.
— Я никуда с тобой не пойду. Спасибо императору за заботу, обещаю — голой по дворцу бегать не буду.
Подошла к туалетному столику, села на мягкий пуф, видя в отражении недовольное лицо портного.
— Не сильно и хотелось, — Станис вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Взяла щетку и стала расчесывать белоснежные пряди. Гребешком заколола волосы набок. До обеда было еще время, но сидеть в четырех стенах не хотелось. Робко вышла из комнаты, наложила на дверь заклинание — оно не пустит никого, кроме меня. Еще вчера нужно было это сделать, и тогда капризные портные не будили бы меня по утрам.
Я оказалась в просторном коридоре. На стенах — портреты монархов в золотистых рамах. Вокруг тишина. Я решила поискать того, кто подскажет дорогу в рубиновый зал.
Вышла к двойной лестнице с золотистыми вензелями на балюстраде. И мне, наконец, встретился лакей. В его глазах проскользнуло непонимание, но потом он посмотрел на браслет на моей руке, смягчился и предложил посетить ботанический сад или сходить в музей, расположенный в другом крыле — рубиновый зал был еще закрыт для приема гостей.
Я решила пойти в сад — от помпезной роскоши дворца рябило в глазах.
Клумбы тянулись вдоль дорожки к стеклянному зданию. Его скрывали кроны ив, и пока я шла в их тени, разглядывала причудливые объемные рисунки, образованные хорошо подобранными растениями. Наконец, мне открылся вид на похожее на дворец строение: с башнями и шпилями, литыми горгульями, и стенами, имитирующими кирпичную кладку. Возле полукруглой двери виднелась табличка: «Ботанический сад Леопольда Соколова». Я вошла внутрь и сразу спугнула стайку бабочек — они взметнулись под стеклянный купол. Прошла дальше, и в страхе отступила назад — дерево сакуры колыхнулось с такой силой, что показалось живым. Только я уняла сердцебиение, как клок зеленой травы, торопливо перебирая корнями, перебежал дорожку. Он походил на ежика. За ним следовали еще три пучка, как маленькие ежата.
Возле меня вдруг появилась любопытная колибри, я протянула руку, и она села на палец.
— Какая ты красивая, — сказала ей, рассматривая необычный окрас.
— Сюда посторонним вход воспрещен.
Из кустов вышел садовник с серой рабочей рубахе и штанах и высоких сапогах. Он оказался молод, широк в плечах и высок. Русые волосы с легкой рыжиной падали на испачканное землей лицо длинными прядями, а глаза его просто невероятные — бледно-голубые.
— Простите, я сейчас же уйду. Лакей сказал, что я могу посмотреть ботанический сад, видимо, я не туда зашла.
— Он говорил про другое место. Это закрытые владения… Постой. Ты, вообще, кто такая?
— Меня зовут Софи. Я участница Крылатого отбора.
Протянула ему руку, давая рассмотреть обручальный браслет.
