Сердце Кровавого Ангела. Дилогия (СИ) - Снежная Марина

Впрочем, она тут же обратила все свое внимание на Кровавого Ангела, игнорируя мою персону. Ее улыбка опытной искусительницы вряд ли могла оставить равнодушным любого мужчину. Любого. Но не Адена. Лицо последнего осталось абсолютно непроницаемым.

— Давно не виделись, Аден.

— Действительно, давно, — произнес он таким тоном, словно осталась недосказанной мысль: «Еще бы век не видеться». Это так не вязалось с его привычной безупречной обходительностью, что я пораженно замерла. Тут же захотелось исчезнуть куда-нибудь, оставляя этих двоих наедине, но я будто приросла к полу. Сама не понимая, почему, не могла решиться уйти и так и не узнать, что же между ними происходит.

— Думала, ты подойдешь, чтобы поприветствовать нас с Бурром. Хотя бы по старой дружбе, — прозвучало явной издевкой, и Аден едва заметно нахмурился.

— А я думаю, что у вас и так нет недостатка в тех, кто желает примкнуть к числу ваших друзей, — уголки губ Кровавого Ангела чуть приподнялись в вежливой улыбке, почему-то больше напомнившей готовый обнажиться оскал.

— Ты прекрасно знаешь, чье общество мы бы предпочли обществу многих, — зеленые глаза красавицы слегка прищурились. — Но вижу, ты предпочитаешь наделять своим вниманием всякую шваль.

Я так и замерла, чувствуя, как то бледнею, то краснею от такой явной грубости. Дамия, по-видимому, как и Красс, тоже считала, что правила приличий не для нее. Но сама я вряд ли бы осмелилась возражать подруге того, кто стоит на одном уровне с моим господином. Таким, как я, полагается помалкивать и знать свое место. Да и сейчас все, чего хотелось, это опрометью броситься прочь в желании оказаться как можно дальше от всех этих напыщенных снобов. Да уж, Красс превзошел самого себя в попытках сделать мне «приятное»! Век не забуду! Хотя в моем случае понятие «век» звучит почти насмешкой. Я уже хотела незаметненько так отойти в сторону, найти секретаря и попросить отвести меня обратно на тайную половину, но рука Адена сжалась на моем запястье. Я замерла, ощущая, что еще немного — и просто сгорю со стыда.

— Ты всегда была дурно воспитана, моя дорогая, — чуть насмешливо проговорил Аден. — Даже пять столетий не смогли сделать из тебя аристократку, как ты ни пыталась этого добиться.

— Может, если бы мой любимый наставник не бросил дело на полпути, все было бы по-другому, — она улыбалась, но что-то в ее взгляде выдавало скрытую горечь.

— О, моя дорогая, ты ведь с легкостью нашла себе другого наставника, так что не стоит винить кого-то в собственном выборе!

Улыбка Дамии стала еще шире, а потом она беззаботно рассмеялась.

— Ты все такой же колючий! Хотя лучше это, чем твоя излюбленная маска ледяного ангела. По крайней мере, сейчас можно понять, что ты чувствуешь на самом деле.

У меня даже уши горели, настолько неловко было присутствовать при этом несомненно интимном разговоре. Для них сейчас не существовало кого-то еще. Даже Аден, продолжающий сжимать мою руку, словно забыл о том, что я рядом. Все его внимание было приковано к дерзкой красотке, ведущей с ним одну лишь им двоим понятную пикировку.

— Вряд ли мои настоящие чувства бы тебя порадовали, — с очаровательной улыбкой проговорил Аден. — Так что не советую пытаться их разгадать.

— А я бы все же попробовала… — Дамия медленно провела рукой по его груди, не отводя призывного горящего взгляда. — Не хочешь сбежать отсюда?

— С тобой? — в этот раз он даже не пытался скрыть презрения в голосе и взгляде. — Прости, но единственная женщина, которая интересна мне среди присутствующих в этом зале, уже и так оказала честь, удостоив своим вниманием.

Он посмотрел в мою сторону и чуть склонил голову в церемонном кивке. Потом, окончательно деморализовав меня, поднял мою руку и поднес к губам. В том месте, которого они коснулись, будто вспыхнуло пламя, и я едва подавила прерывистый вздох. Тут же с опаской посмотрела на Дамию и содрогнулась от неприкрытой враждебности, сверкающей в кошачьих глазах. К ее чести, она довольно быстро овладела собой, принимая невозмутимый вид и ничем больше не выдавая досады.

— Ты хоть понял, кто это? Я вот не преминула задать этот вопрос секретарю Красса. Он ведь сам составляет списки гостей, так что прекрасно осведомлен о том, кто здесь кто. Тебе бы тоже не мешало сначала интересоваться, кому собираешься уделить внимание, — следующие слова Дамии заставили замереть. Как и Аден, я уставилась на вампиршу в ожидании продолжения.

— Разве это имеет значение? — холодно проговорил Кровавый Ангел. — Я никогда не сужу о людях по их социальному положению.

— В этот раз это сыграло с тобой злую шутку, — хмыкнула женщина и чуть посторонилась, встав по другую руку от Адена. Наклонившись прямо к его уху, жарко зашептала. Достаточно громко, чтобы слышала и я. — Обрати внимание, каким взглядом смотрит на вас Красс Падернис!

Теперь это заметила и я, до того полностью поглощенная разговором Кровавого Ангела с вампиршей. Господин никогда не считал нужным скрывать эмоции, и от выражения его мрачного лица к горлу подкатила дурнота. Черт! Трудно не заметить, что он недоволен. Увидев, что к нам уже спешит секретарь Красса, я и вовсе сникла. Что я сделала не так? Он ведь сам предоставил меня собственной участи, велел развлекаться. Я всего лишь разговаривала с Аденом, не больше. Но по выражению глаз господина не сомневалась, что он думает иначе. И наверняка уже придумывает какое-нибудь наказание, чтобы знала свое место. Может, вся эта затея с приглашением меня на прием и была задумана с этой целью? Получить новый повод для наказания? Нет, полный бред! Это слишком даже для Красса Падерниса!

Странно, что Аден все равно не выпустил моей руки даже после слов Дамии. Напротив, невозмутимо улыбнулся.

— По-видимому, это и есть ваш покровитель, моя прекрасная незнакомка, имени которой я до сих пор не знаю, — мягко обратился он ко мне. — В таком случае в следующий раз он сто раз подумает, прежде чем бросать вас на растерзание всем этим волкам.

— Ты не понял, Аден, — елейным голосочком произнесла вампирша, и у меня внутри все сжалось. — Она не его официальная спутница. Она его вещь, подстилка, существо с тайной половины. Не знаю, чем руководствовался Красс, выпустив ЭТО сегодня к приличным людям, но я возмущена. К счастью, запятнать себя общением с подобным ничтожеством я не успела. Пойдем лучше к остальным! Не хочу, чтобы тот, кого несмотря на все наши разногласия, я глубоко уважаю, и дальше делал из себя посмешище, оказывая знаки внимания отребью.

Пальцы Адена, обхватывающие мое запястье, медленно разжались, и я тут же ощутила, как на плечи обрушивается весь мир. Господи, да я бы предпочла подвергнуться худшим истязаниям со стороны Красса Падерниса, чем снова увидеть этот застывший взгляд, совершенно безразличный и ледяной! Тот, в котором еще недавно проскальзывало едва уловимое, но все же тепло по отношению ко мне. Не сомневаюсь, что за ледяной маской, в которую снова превратилось лицо Кровавого Ангела, теперь скрываются презрение и гадливость.

Игрушка для утех, которую можно использовать так, как только заблагорассудится господину — вот, кто я такая! Бесправное существо, у которого нет права на жизнь и свободу, которое принято скрывать от всех, как постыдную тайну. Кукла для выполнения самых порочных и жестоких фантазий, которые никогда не озвучат другим. Я прекрасно знала, как вампиры относятся к таким, как я. И то, что Аден отвернется от меня, едва узнав о том, кто я такая, не стало сюрпризом. Правда, от этого легче не стало. И все же он пока не отошел. Продолжал смотреть, не отрываясь, будто стараясь проникнуть в самую душу этим взглядом. Хотел что-то сказать, но в этот момент рядом оказался Церетр Тарн и резко дернул меня за руку:

— Господин велел тебе возвращаться к себе… — Он тут же церемонно склонился перед Аденом и Дамией и фальшиво улыбнулся. — Прошу прощения, господа!

Женщина милостиво махнула рукой, Кровавый Ангел же стремительным шагом двинулся прочь, рассекая толпу. Я поймала себя на том, что с тоской смотрю ему вслед, а перед глазами все заволакивает пелена слез. Только не это! Я не должна плакать сейчас, когда на меня все смотрят. Чудовищным усилием воли сдержала слезы и высоко вскинула подбородок, следуя за секретарем к выходу. По сторонам не смотрела, а все звуки сливались в один непрерывный неразборчивый гул. Хотелось одного — пусть это наконец-то закончится! Сейчас я даже не боялась смерти, а сочла бы ее избавлением от позорной незавидной участи живой игрушки. Снова и снова вспоминала последний взгляд Адена Лареса, и каждый раз это будто проворачивало нож в сердце.