– И с ним тоже, – просто ответил я, довольный, что смог скрыть свои эмоции. Похоже, я чем-то разочаровал своего учителя. Или даже обидел. Я хорошо чувствую такие вещи. Я шанар, собиратель душ, я практически мгновенно определяю, как относится ко мне тот или иной собеседник. Я угадываю это по интонации голоса, по тембру звучания, по выражению глаз, по эмоциям, на доли секунд мелькающим на лице. Можно надеть каменную маску, но шанар этим не обмануть. Я вижу, что Мисту мной недоволен. Я вижу, что Рейн, эта упрямая девчонка, отчаянно хочет мне доверять, но запрещает себе даже думать об этом. Но там, в глубине своей темной души, она мне верит. Зря Рейн, очень зря. Я всего лишь остров в океане жизни. Я один. И этого уже не изменить. Но, с другой стороны, я никогда её не обижу. Хотя бы в этом она может быть уверена.
– Я как раз хотел попробовать дать Рейн щит, – как ни в чем не бывало продолжил мой наставник. – У неё неплохо отработана защита. Она в состоянии закрыться практически от любого удара, если ожидает его. Я вот удивляюсь, чего она не стала рыцарем или боевым магом? Почему танцы?
Я не знаю ответа на этот вопрос, и не понимаю, почему учитель решил задать его мне. Покачав головой, я перешел в боевую стойку.
«Я выбрала поддержку, потому что не хочу никого убивать», – ответила она мне. Уверен, мастер Мисту этого никогда не узнает. Я вздохнул. Убивают все. И маги поддержки не исключение.
«Ты все равно должна уметь это делать, – как можно более убедительно сказал я. – Иначе тебе в этом мире не выжить. Будь ты обычной, Рейн, я бы этого не требовал. Ты же знаешь тактику воинов поддержки и лечащих магов? Они ищут себе сильного воина в напарники, и делают его еще сильнее, поддерживают, лечат, накладывают заклинания, а те, в свою очередь, обеспечивают им надежную защиту, берегут и не дают в обиду. Но тебе, с твоей, мягко говоря, необычной внешностью, напарника найти будет сложно. Или, говоря откровенно, ты вряд ли его найдешь».
«Но ты...» – я знаю, что она хотела сказать. И знаю, почему вдруг замолчала. Да, я мог бы принять её такой, какая она есть. Я уже это сделал. Для всего Сумеречного Континента красные глаза – это проклятие Никсы, Тьмой Укрывающей. Или её высшее благословение. Но Никса пала, потеряв свою силу. И считается, что такие дети уже не рождаются. Я знаю, что Рейн придется умереть. Алекс без раздумий принесет её в жертву. Может, ради этого он её и хранит? Чтобы девчонка каким-то образом послужила ключом к печатям, сковывающим Богиню?
Я стойко выдержал её взгляд. Да и чего там выдерживать? В её глазах я стал трусом, не способным в открытую признать правду. Наверное, я и есть трус, потому что первым моим порывом было убить её и навеки похоронить свою постыдную тайну. Может, именно поэтому я пропустил момент, когда она внезапно кинулась в атаку?
Глава 5
Отправившись к целителю, я захватил девчонку с собой. Наворотила дел, пускай расплачивается. По моему боку тонким ручейком стекала кровь, и я с содроганием вспомнил, как едва сдержал свой меч. О чем ты думала, глупая? Хотела показать, что можешь застать палача врасплох? Я ясно дал ей понять одну простую истину: не рань того, кого не можешь убить. Уверен, учитель не раз повторил ей то же самое. Получив скользящий удар по животу, я действовал рефлекторно. Вообще самое сложное – это побороть выработанные годами тренировок рефлексы. Одной Богине ведомо, чего мне стоило перенаправить свой удар. Смертельный, критический удар. Кажется, Мисту попытался как-то прикрыть её своим телом, но я-то видел, что он не успеет. А эта глупая девчонка, похоже, даже не испугалась. Не успела. Я всегда бью молниеносно, из того положения, в котором нахожусь. Раса шанар стремительна, и по скорости с детьми ветра никому не сравниться. Острие моего меча пронеслось в каком-то дюйме от её горла, и по инерции меня развернуло. Тяжелый клинок рассек деревянную ограду арены, заставив всех присутствующих обернуться в нашу сторону. Вот и не привлекли внимания.
Когда я заявил, что тренировка окончена, и мы идем к целителю, Рейн сама вызвалась меня проводить. Она попыталась подставить мне свое хрупкое плечо, на что я лишь рассмеялся. Боль, конечно, адская, и наблюдая, как девчонка вытирает с клинка мою кровь, я заметил, как затрепетали её ноздри. Вот она, жажда крови, бессмысленная и беспощадная. Мы теряем голову от одного запаха и готовы разорвать глотку недавнему другу в порыве неконтролируемой ярости. Самое странное, что кровь, по сути, никто не пьёт. На вкус она отвратительна. А вот от одной капли на языке голова идет кругом.
Стараясь не морщиться от боли, я шел к башне целителей, украдкой бросая взгляды на свою подопечную. Похоже, говорить, кто её обидел, она не собирается. Ну и ладно, я не обязан мстить за неё каждому. Мне хватает этого белобрысого недоноска с его новообразовавшейся свитой. Ну, со свитой я как-нибудь разберусь. Но что делать с ним? Устало вздохнув, я вновь покосился на Рейн. Она угрюмо молчала, терзаясь угрызениями совести. Не стоит, конечно, ей этого делать. Я сам виноват, так глупо подставился. Но утешать её я тоже не нанимался.
«Клауд, – она внезапно оказалась немного дальше. Мы шли рядом, но как будто бы не вместе. Для стороннего наблюдателя мы были всего лишь двумя учениками, направляющимися к целителю. – А ничего, что нас увидят вместе?».
Ага, она никак не может забыть и простить меня. Что ж, я это заслужил, признаю.
«Мне все равно, – холодно отозвался я. – Пусть видят, это еще ничего не значит».
«А что это могло бы значить?» – вполне обоснованно поинтересовалась она.
Я задумался. Это могло значить все, что угодно. Но, взглянув в требовательные, ярко-алые глаза, я решил ответить правду.
«Ты многого не знаешь обо мне, Рейн, – терпеливо ответил я, решив начать издалека. – И, с большой вероятностью, не узнаешь никогда, потому что я не намерен пускать тебя в свою душу. Но в Академии Лексиан у меня сложилась определенная репутация. Скажу сразу, я долго этого добивался. В большинстве случаев я действовал силой и угрозами – это самый действенный метод. Я палач. Я негласный король этой Академии, и моя основная роль – поддержание порядка. Это достигается за счет беспрекословного исполнения моих распоряжений. Но и я, чтобы сохранить власть, должен действовать так, как от меня ожидают. В данной ситуации от меня ждут, что ты станешь мишенью для моих постоянных насмешек. Ты не такая, как все, Рейн, тебя не должно здесь быть. По идее, я в первую же ночь должен был найти повод вызвать тебя на дуэль и убить. Но я этого не сделал».
Я украдкой взглянул на девушку, чтобы узнать, какой эффект произвели на неё мои слова, и очень удивился, наткнувшись на каменную маску. Да, она действительно быстро учится. Но меня ей все равно не обмануть. Только вместо боли я столкнулся с искренним недоумением. Опережая её вопрос, я решил закончить свою речь.
«Не спрашивай меня, почему. У меня есть причины, но тебе их никогда не узнать. Да и не понять, я думаю. Но, Рейн, то, что я оставил тебя в живых, еще ничего не значит. И не жди от меня большего. Думаю, ученики Академии пришли к такому же выводу, они ожидают зрелища, они делают ставки на время и место, когда я тебя уничтожу, и как именно я это сделаю. Они уверены, что я просто растягиваю себе удовольствие. Так что ничего, если нас увидят вместе».
Рейн молчала, обдумывая мои слова. Уверен, она сделает правильный вывод и не будет больше ни о чем спрашивать.
Уже почти подойдя к башне, я поймал на себе пристальный, изучающий взгляд. Обернувшись, я встретился взглядом с огненно-золотистыми глазами светлого выскочки. Ядовито улыбнувшись ему, я положил руку на плечо Рейн, показывая, что девчонка теперь моя. Ни о чем не подозревающая темная послушно прижалась ко мне, уверенная, что оказывает мне необходимую поддержку. Для правдоподобности я задышал чаще и глубже, как при сильной боли. Пусть думает, что мне внезапно стало хуже, и я больше не могу идти сам. И, может, в её глазах все это выглядит как наглядное доказательство моих слов? Пусть думает, что мне действительно наплевать, увидят ли нас вместе.
