Мишель свернула за поворот и увидела, как в кругу парней мечется невысокая брюнетка с розовыми прядями в волосах. Смуглая, фигуристая, с пышной шапкой волос и пухлыми губами, очень хорошенькая. Парни, окружившие ее, нагло гогочут, перекидывают друг другу что-то, видимо принадлежащее девчонке, та ахает каждый раз, боится, что уронят, и это распаляет парней еще больше.
- А ну, отдайте, - Мишель сама не поняла, как у нее это вырвалось.
Сразу семь пар глаз уставились на нее. Шесть - нагло и вызывающе, седьмые, влажные, с облегчением и восторгом.
Впрочем, восторг тут же исчез из глаз девчонки, когда та скользнула по хрупкой фигурке Мишель взглядом. Оценила физические данные взявшейся из ниоткуда помощи, и, судя по поджатой губе, сделала неутешительный вывод. Рыженькая девушка со смешными косичками на плечах едва ли сильнее ее самой…
Видимо, такие же мысли посетили парней.
Их лица преобразились.
Стали еще более нахальными. Все как один, высокие, статные, смуглые, с негроидно-европейскими чертами лица. Мулаты - кто-то со светлыми глазами, кто-то с темными. В иной ситуации Мишель бы на таких засмотрелась. Как и любая другая на ее месте. От парней веяло чем-то диким и опасным.. Какой-то первобытной силой и звериной грацией.
Глаза одного из них, в котором Мишель безошибочно распознала главного, прошлись по ней таким липким взглядом, что девушка невольно поморщилась.
«А что бы отобрать у этой крошки, чтобы согласилась на что угодно, лишь бы вернули?» - говорил этот взгляд. А потом глаза парня победно сверкнули.
Увидел билет на поезд в ее руках, поняла Мишель.
Смуглый, вихрастый, с длинной осветленной на концах, челкой, парень направился прямиком к Мишель.
- Явно новенькая, раньше не видел, - раздалось у него из-за спины.
- И вполне себе ничего такая.
Тот, что приближался, осклабился.
- Смотрите, парни, кто это к нам пожаловал? Человечка...
Мишель сглотнула. Отступать было поздно.
- Сейчас же отдайте девушке то, что у нее забрали, - стараясь говорить как можно увереннее, произнесла она.
Парни переглянулись.
Смуглые, пречистые, с волевыми подбородками и наглым прищуром.
Тот, что подошел почти вплотную, белозубо ухмыльнулся:
- А то что, крошка? Нажалуешься папочке?
Вот, казалось, должно бы зарубцеваться это… «папочке», «мамочке», а ведь все равно, каждый раз, как впервые.
- Подкидыш! Подкидыш! Даже твои родители отказались от тебя, как только увидели! Ты мерзкая! Отвратительная! Тебя никто не любит! Ты никому не нужна! Отдай свои конфеты и мы тебя, так и быть, не отлупим! - в голове загудели голоса сводных братьев и сестер. Нет, они бывало, были добры к ней, пожалуй, даже, снисходительны, но до поры до времени. Во время ссор всегда ополчались против. Они были семьей… А она - подкидышем.
Мишель помотала головой, отгоняя непрошенные мысли.
Парень тем временем приблизился вплотную и тыкнул пальцем ей в грудь. Звук получился глухой, с рваным выдохом, парень явно старался если не сделать побольней, то напугать.
- Знай свое место, человечка! - сказал он. - Если нам (это слово он особо выделил) вздумалось поиграть с русалкой, мы играем с русалкой. Не хватало еще оправдываться перед такой, как ты.
Мишель рефлекторно отбросила его руку в сторону, пальцы вскользь прошлись по прохладному циферблату часов.
Картинка уже привычно качнулась и дополнилась новой, эфемерной, но если приглядеться, не хуже этой.
Парень, который задирал Мишель, а до нее неизвестную брюнетку, тоже присутствовал на этой картинке. Только был он совсем не таким наглым и самоуверенным. Наоборот, трясся с подобострастным видом перед кем-то другим, стоящим к Мишель спиной.
- Котлы Рокселд в платиновом корпусе, последний линкофон, золотая карта, ты думал, это бесплатно, малыш Дэенис? Думал, это все по доброте душевной? - голос говорившего был глухим, а еще он издевательски тянул слова.
Парень, которого говоривший назвал малышом Дэнисом, склонил перед ним голову, как виноватый школьник.
- Нет, мастер, - сказал он, и голос его отличался от того, каким он только что разговаривал с Мишель или с брюнеткой.
- На что ты пойдешь, малыш Дэенис, чтобы все это было твоим? Чтобы по-прежнему вести жизнь, к какой ты привык и сохранить свое реноме в глазах папочки?
Парень отчего-то задрожал крупной дрожью, а картинка зарябила и исчезла.
- На что ты пойдешь, малыш Дэенис, чтобы сохранить свое реноме в глазах папочки? - зачем-то повторила Мишель вслух и часто заморгала: из наглого, уверенного, дерзкого стоящий перед ней парень в один миг превратился в того трясущегося неудачника из ее видения.
А в следующий миг с ним снова произошла метаморфоза. На лицо вернулась маска уверенности и безнаказанности, но на дне глаз отчетливо плескался страх.
- Оставьте ундину, парни, - сказал он, деланно лениво оборачиваясь к парням. - Еще на поезд из-за этих опоздаем.
- Дэенис?! - хмыкнул кто-то из парней.
- И вилку ей отдайте, - приказал он.
А потом посмотрел на Мишель таким взглядом, что та отшатнулась и сглотнула. В глазах смуглого парня она прочла красноречивое обещание ее смерти. В муках. Если откроет рот.
Отвесив девчонке, которую парни почему-то называли русалочкой еще пару скабрезных комплиментов, вернули ей ее вещь.
- Мы с тобой еще не закончили, Заури, - сказал один из них брюнетке, стоило той с жаром вцепиться в предмет, и в самом деле напоминавший золотую вилку.
- Закончили, - вырвалось у Мишель.
Она встала рядом с девушкой, которая оказалась ниже ее на полголовы и посмотрела на того, кто угрожал, с вызовом.
Парень хотел что-то ответить, но оглянулся на Дэениса, в котором Мишель сразу определила главного и в последний момент передумал. На смуглом властном лице отчетливо читалось: не лезь. Он и не полез. Развязно подмигнул Мишель на прощание и присоединился к остальным.
- Заури, - протянула руку девчонка. - Спасибо тебе большое, что вступилась.
- Мишель, - Мишель пожала протянутую кисть, заглядывая в огромные голубые глаза девчонки. - Для друзей Миша.
- Не стоило, - сказала Заури, провожая удаляющихся по тоннелю парней взглядом. - Они ничего бы не сделали. Джинны… Кровь так и кипит. Я сама виновата. Рот раззявила, тришула выпала… Дэенис поднял, они как раз мимо проходили, а потом не удержался…
Мишель захлопала ресницами. Как Заури сказала? Джинны?
Та не обращая внимания. Потянула Мишель за руку.
- Нам тоже следует поспешить, - сказала она. - Поезд не парень, ждать не будет.
***
- Нет, я в межмирье только за учебниками. Сама знаешь, у альвов в магазинах дешевле. И намного, - сообщила Заури, когда они заняли одно купе на двоих и поезд тронулся.
Предчувствие не обмануло Мишель: поезд был совсем другим, новым, роскошным, с ароматом чистоты и дорогих моющих средств в коридоре. В таких она прежде не ездила. Что касается учебников, она не знала - дорого они стоят или нет, просто покупала все, что говорил Альберт и глазела, глазела, глазела по сторонам…
- А так я с Сапфировых островов, - щебетала Заури. - Отец был подводным охотником, работа, сама понимаешь, престижная, когда-то мы очень шикарно жили, - голос девчонки погрустнел, - а после его смерти мама осталась с нами с шестерыми на руках…
Мишель ахнула, но Заури, похоже, свое отгоревала. Куда больше ей хотелось поделиться с новой знакомой эмоциями.
- Я неплохо охочусь, - сообщила девчонка. - Не смотри, что маленькая, зато юркая и быстрая. В детстве отец часто брал с собой… Я предлагала маме, давай устроюсь младшей охотницей, пусть и не буду зарабатывать сразу, как папа, но вытянуть братишек и сестренок помогу! Я-то старшая, это мой долг… Но мама - ни в какую. Собрала все деньги, которые были, еще и кредит взяла, у родственников в долг попросила… в общем, наскребли на обучение в Галдур Магинен. Теперь я права не имею косячить, - Заури рассмеялась. - У меня договоренность. Сразу после учебы все адепты прямым ходом идут на практику. Кто куда, а я в родные края. Восемьдесят процентов от первых заработков - банку и родственникам, таким кролем, я подсчитала, лет пять… а потом, да здравствует, вольная и богатая жизнь! Опять же, мелкие подрастут… Тоже хотят, как старшая сестра, в Галдур Магинен учиться…
