Соседка, которая оказалась самой настоящей ундиной, щебетала, не переставая. Говорила она много и сразу, причем обо всем на свете: о том, как это престижно - учиться в Галдур Магинен, как удобно расположен их корпус - на границе непроходимого леса и большого города, о погоде в Вилскувере, о чудесных летающих домах, о том, что желтый цвет ее ужас как портит, а вот голубой - наоборот, стройнит.
- Полчаса-час на лэстроу или мобиле - и вот ты уже в Вилскувере, - тарахтела Заури. - Как, ты ни разу не была в Вилскувере? Да ты что! Это же город-музей, архитектурное и культурное совершенство, которое с наступлением темноты превращается в средоточие самых разнообразных удовольствий. Клубы, бары, рестораны, ночные выставки и театры, паркур и стритрейсинг, всевозможные гоночные квесты…
Вооб- ще, если фанат игр, можно попробовать себя в роли персонажа в условной реальности, - вещала русалка. Видимо, от возбуждения с пальцев Заури срывались брызги, а у ног натекла небольшая лужица.
- Ой, как я неаккуратно, - сказала девушка, заметив неловкость. - То-то кажется, что я вся иссыхаю… А откуда у тебя такие деньжищи на обучение? - спросила она, переведя взгляд на Мишель. - Ты не обижайся, но по внешнему виду не скажешь, что ты богачка. К тому же ты из межмирья.
Услышь Мишель такой вывод о своем благосостоянии после оглядывания неброских потёртых джинсов и свитера, в другой раз и от кого-то другого, она бы обиделась. Но русалка была такой радушной, искренней, от души благодарной за помощь с парнями… Да и сама начала рассказ о себе с того, как тяжело было собрать нужную сумму, и еще тяжелее будет ее отдавать… Поэтому Мишель робко улыбнулась и ответила:
- Магистр Альберт Гордеев, он помогал с поиском учебников и разговаривал с бабушкой (это почему-то показалось важным рассказать), сказал, что я - стипендиат.
- Ого! - воскликнула русалка, закрыв пальчиками пухлый рот, открытый буковкой «о». - У тебя должно быть, редкий дар.
- Я медиум, - повторила Мишель то, что узнала от куратора. - У меня пассивный дар артефактора.
- Ты видишь память вещей! Ничего себе!
- Только то, что вещи хотят мне «показать», - повторила Мишель слова куратора. - А они, как правило, не хотят.
- Все равно! Стипендиат! - русалка помотала головой, словно не верила.
- У меня контракт на год, - сообщила Мишель. - Или как-то так, я не поняла. Стипендия мне положена в течение года. Если дар не усилится, останется на этом же уровне, придется платить за обучение самостоятельно.
- В Вилскувере полно работы, - заверила ее русалка. - Я сама думаю устроиться официанткой или разносчицей пиццы…
- Я думала о месте лаборантки, - призналась Мишель.
- Сидеть в академии день и ночь? - скривилась русалка. Но тут же губки ее растянулись в улыбке. - А! Ты же просто первокурсница! Новенькая! У всех поначалу такое нездоровое рвение к учебе. Ты пойми, милая! Мы в Вилскувер едем! Там можно все!
Мишель задумчиво посмотрела на русалку.
Сказать откровенно, она чуть не описалась от радости, когда поняла, что Альберт Гордеев не шутит. Что ей действительно прислали приглашение из магической академии. Что она будет артефактором. Артефактором! Это во много раз круче, чем археологом!
Она знала, с детства знала, в самом далеком уголке души, в который никого не пускала… кроме, разве что, старых… любимых-прелюбимых вещей… что она особенная. Что она может говорить с вещами… слышать их. Пускай такие совпадения - редкость, пусть столь явно с ней произошло подобное всего пару раз… И самыми яркие их этих пары раз были тогда, с Владом и сейчас, с Дэенисом.
Когда Мишель невольно вспоминала взгляд джинна, вздрагивала, ежилась. Потому что это был взгляд убийцы. Пусть она видела, прикоснувшись к его часам, немного, но что-то подсказывало… достаточно. Достаточно для того, чтобы прочитать в глазах джинна приговор. Ведь он и не знает, сколько она успела увидеть… И, даже если бы сказала ему, не поверил бы. А она бы поверила на его месте?
Мишель была рада, что встретила ундину - та оказалась мало, что разговорчивой сверх меры, так еще прекрасно ориентировалась в местных реалиях, и не просто ориентировалась, а с радостью делилась премудростями. И вскоре Мишель была в курсе местной моды, как например, то, что в тренде красный, брючки-дудочки и безрукавки с воланом по подолу, а еще кожаные куртки с шипами, эдакий закос под ракшасов, узнала и о последних моделях линкофонов, «похожие на эти ваши мобильники, только понятно, куда удобнее и функциональнее», а также о том, что «купить тебе линкофон - это в первую очередь, как приедем, чтобы все время на связи быть».
На вопрос по поводу расселения Заури, задыхаясь от восторга, сообщила, что ее соседка по комнате, Лаура, как раз закончила академию и выселилась, так что Мишель может смело заселяться к ней, правда, Лаура - та тоже русалка, и, в общем, в комнате сейчас несколько мокро…
- А как тебя твои отпустили? Как вообще восприняли новость, что в семье появилась волшебница? - спросила Заури и закусила губу в предвкушении интересного рассказа.
Увы, порадовать новую подругу Мишель было нечем.
Бабушка, которая растила ее, неродную внучку, вместе с остальными внуками, сперва в летнее время, затем Мишель «перевезли» к ней навсегда, отпустила в «заграничную академию» с легким сердцем.
- Ты, главное, с парнями не блуди, - сурово сказала она на дорогу. - Думаешь, не вижу, что заневестилась, в возраст вошла? То-то. Оно хорошо, что ты от этого охальника своего, Вадима, подальше будешь. Ведь на роже написано: кот мусорной… Вишь, гад, женатым оказался…
По поводу гада и мусорного кота Мишель была с бабушкой согласна. Как и по части того, что ей просто нельзя ударить в грязь лицом, она должна заниматься как можно усерднее, чтобы развить слабенький дар и получить стипендию и на следующий год. Но и подработать с ундиной тоже можно. Мишель пока слабо разбиралась в местных деньгах, но сомневалась, что стипендии, которую ей назначили, хватит на жизнь. В этом плане высшие учебные заведения всех миров и заведений одинаковы.
Судя по тому, как засмеялась ундина, когда Мишель озвучила ей сумму стипендии в месяц - семьдесят кредитов, и почти все деньги за первые два месяца она благополучно потратила на учебники, кредитов у нее осталось не так много. Хорошо, что в виде исключения, выдали стипендию сразу за три месяца… но ведь Заури говорит, что нужно купить еще этот их линкофон…
- У меня через пару недель подработка в книжном магазине, - сообщила Заури. - Нужно приветствовать гостей и провожать к очереди, улыбаться и следить за тем, чтобы все были довольны.
- У вас такой ажиотаж в книжных магазинах? - воодушевилась Мишель.
Ундина фыркнула.
- Как же, ажиотаж! Просто будет встреча с самим Огюстом Цицероном, нагом-легендой, известнейшим исследователем в области ауроведения, путешественником, правда, сейчас он прочно засел в своей лаборатории и уже лет пять никуда не выезжал, а жаль… за его репортажами следил весь Слитсберг… профессором по высшей демонологии, доктором магических наук и автором тысячи и одного романа!
- Написать столько романов… невозможно, - возразила Мишель.
- Еще как возможно! - не согласилась русалка. - Если в твоей истинной форме у тебя шесть рук.
- Шесть рук? - Мишель даже икнула. - Он что? Тоже какой-нибудь джинн?
- Он наг, - с гордостью сказала русалка. - Королевский. Это значит, что у него есть крылья и шесть рук, а хвост длиннее, чем у любого тритона.
Последнее русалка проговорила шепотом, закрываясь ладошкой от двери, с придыханием. Не от сказанного, но от того, как это было преподнесено, Мишель прыснула и подумала, что разговоры девчонок во всех мирах одинаковые.
- А эти, - осторожно спросила Мишель, - джинны… У них тоже есть иные формы?
- У всех есть истинные формы, - фыркнула русалка. - Кроме людей, конечно.
И Мишель услышала о высших демонах, инкубах и ракшасах, демонах-воинах - джиннах и тэнгериях, о светлых демонах, правильнее было бы их называть ангелами, здесь же их называли «светлыми» - херувимах, серафимах и нефилимах, а также о гарпиях, фуриях, горгонах, тритонах, сиренах, ундинах, нагах, оборотнях разных кланов…
