Мэнди заёрзала, сильнее кутаясь в плед и пытаясь сдержать зевоту. Открыв глаза, она внимательно посмотрела на меня.
— Госпожа, разве вам не холодно? Вдруг вы заболеете и сляжете в постель. Я помогу вам накинуть плед. Если даже с ним не согреетесь, то возьмите и этот…
Бедняжка Мэнди стучала зубами, но всё же скинула махровую ткань с плеч. Ее тонюсенькое платьице, казалось, спасало от холода меньше, чем бикини для пляжа.
— Не нужно, Мэнди, лучше скажи… Как долго нам ещё ехать? Насколько далеко дворец находится от поместья? Надеюсь, путь продлится не более одного дня?
Мэнди смущенно понурила голову и отвела взгляд в сторону. Она улыбнулась уголками губ и пожала плечами.
— К сожалению, я не обладаю подобными знаниями, госпожа! Я всего лишь слуга. Нам недоступна такого рода информация. Наше ведь дело небольшое — уметь угодить госпоже.
Лакеи находились снаружи, а извозчик управлял парой пятнистых ухоженных лошадей. Спросить у кого-то из них, сколько нам ещё ехать, мне не представлялось возможным. Спать не хотелось совершенно. По телу свинцом разливалась усталость, но сомкнуть глаза так и не удалось. Спрятав предварительно брошь на прежнее место, я отодвинула шторку, надеясь, что увижу через окно замок и смогу выдохнуть спокойно, но взгляду предстала панорама нескончаемого хвойного леса. Ночь стала на удивление светлой, хотя, помнится, в поместье я видела темные, низкие тучи, предвещающие дождь. Я не могла даже предположить, сколько сейчас времени, но ехали мы нескончаемо долго и мучительно.
— Мэнди, действительно ли мы едем во дворец? — поинтересовалась я, прикрыв окно шторкой.
— Судя по эмблеме на карете, она королевская, — кивнула девушка.
Я задумалась и прикусила губу. Недолго думая, взметнула взгляд обратно на служанку, совестливо поправляющую на плечах ткань. Почему-то меня посетила мысль, что она, Мэнди, может оказаться на стороне противной Патриции. И что мне делать с этим? Только бежать. Бежать подальше отсюда.
— Скажи возничим остановить карету! — сказала я, и голос дрогнул.
Я не привыкла раздавать приказы.
— Госпожа, нам наверняка осталось совсем немного. Не положено приказывать королевским слугам, — принялась мямлить девушка и теребить плед, которым была укутана — уже не от холода.
Я разозлилась. Всё это напоминало какую-то глупую отмазку. Нет: я понимала страх служанки, но сейчас это волновало в последнюю очередь. Сделав глубокий вдох, я грозно процедила:
— Мэнди, я приказываю! Скажи им, чтобы сию же минуту остановили карету. Мне нужен свежий воздух и несколько минут покоя, иначе свихнусь!!! Тогда за себя не ручаюсь!
3.2
Глаза Мэнди широко округлись и будто остекленели. Прошло несколько секунд до того момента, пока ее взгляд не прояснился. У неё в голове словно щёлкнуло что-то, отключив эмоции, и девушка перестала смотреть на меня, как перепуганный птенчик. Мэнди кивнула мне, затем механически, будто кукла, повернулась в сторону маленького окошка, служившего для сообщения с возничим, и постучалась в него.
— Госпоже дурно. Она просит остановить карету, чтобы подышать свежим воздухом, — негромко, но достаточно отчетливо проговорила Мэнди.
Удивительно, но ее голос легко различался сквозь размеренный цокот копыт.
В груди неожиданно кольнуло, и следом я ощутила, как раскалённый жар охватил кожу. Не успев и всхлипнуть от боли, я поняла, что всё пришло в норму — лишь сиреневое свечение из-под корсета бросилось в глаза. У меня галлюцинации? Стоило достать камень-брошь, как ничего странного больше не происходило. Наверное, просто померещилось. В очередной раз спрятав безделушку в лиф платья — и откуда у меня появилась такая дурная привычка? — я выровняла плечи.
Мда-а-а… Крыша едет, дом стоит. Так и до психушки недалеко…
Кони громко заржали, и карета резко остановилась, заставив меня стукнуться о спинку скамейки. Плавные тормоза тут ещё, наверное, не придумали — а во сне уже много чего не хватало для комфортного существования… Или «водитель такси» передал мне «привет» за то, что попросила его остановиться?
Не успела я удобнее сесть, как дверцы отворились, а в проеме показались два лакея, которые помогали мне погрузить чемоданы в карету. Один из них протянул мне руку — я тотчас воспользовалась помощью, опасаясь запутаться в юбках платья и «мягко» приземлиться на пыльную дорогу. Вот только спустилась и спрыгнула на землю я на удивление ловко — громоздкое и удушающее платье словно стало продолжением кожи за какие-то пару часов. Или больше — сложно судить о времени в подобных условиях.
Мэнди вышла следом за мной, негромко кряхтя что-то себе под нос. Я обвела взглядом территорию, которая окружала нас, и удивилась тому, как смогли проложить дорогу через такой густой и непроглядный лес. Снаружи было очень светло благодаря звёздам. Я подняла голову и с интересом разглядывала небесное полотно, усыпанное светящимися звёздами. Все они отражали свет луны, которая уже успела высоко подняться и царственно взирала на нас со своего местоположения. В городе подобного чуда не увидишь, а за его пределы я практически не выбиралась. Уголки губ тронула улыбка. Хотя бы во сне удалось полюбоваться красотой природы.
Плечи передёрнулись от прохлады, пронизывающей тело даже через одежду. Я опустила голову и краем глаза заметила, что Мэнди уже что-то искала в карете. Девушка вытащила какую-то тряпку, похожую на шаль, и двинулась ко мне. Приблизившись, она набросила одеяние на мои плечи, и мне стало гораздо уютнее. Всё-таки не может она быть предательницей. С чего только в голову взбрело?
Давненько у меня не было настолько реальных снов, чтобы чувствовать всё: вечерний ветер, ощущение ткани, усталость в ногах из-за узкой обуви — даже приятный запах, исходящий от леса. Букет ароматов хвои и свежей зелени щекотал нос. Я сделала глубокий вдох, чтобы насладиться этим запахом, отпечатать его в памяти, и заметила, что корсет больше не мешал дышать. Конечно, его давление на грудную клетку казалось несколько непривычным: я больше предпочитала спортивные топы, когда оставалась дома, так как даже бюстгальтер неприятно сдавливал и мешал дыханию. Но в целом корсет радовал тем, что прекрасно держал осанку.
Ведомая ощущениями, я сделала шаг в сторону леса и услышала шаги лакеев за спиной. Я с удивлением обернулась в их сторону, а они ни слова не сказали, напоминая своим поведением истуканов. Как надзиратели, ей-богу!
— Они отвечают за Вашу безопасность, госпожа, поэтому будут следовать по пятам, чтобы никто не навредил вам или… — замялась Мэнди, — Вас ведь ждет Его Высочество, а они несут ответственность… Вдруг, вы решите сбежать? — шепнула она, подойдя ко мне ближе.
Ехать ко двору у меня не было никакого желания. Что это за принц такой, если он боится, что его предполагаемая невеста сбежит? Мне не хотелось встречаться с ним, но и избавиться от этой участи казалось невозможным, потому что надзиратели последуют за мной и не позволят сделать лишний шаг. Если бы на мне сейчас были надеты джинсы и кроссовки, я могла бы дать дёру, но в нынешнем одеянии явно далеко не убежать.
Странности всё накапливались во сне. Не могла припомнить, чтобы я страдала реалистичными снами. Обычно это какие-нибудь розовые единороги или попытки овладеть придурковатой магией и левитацией… К тому же говорят, что во снах мозг перерабатывает уже имеющийся опыт — пусть и с чудаковатостями, — но то, что незнакомо, не явится из подсознания. Я никогда не надевала подобной одежды, никогда не была в лесу посреди ночи, никогда не ела тех кошмарных блюд, приготовленных на ужин в родном доме Алисии Лонгрейдс. И здешние люди… Мэнди такая живая и настоящая, как и те истуканы, идущие следом за нами.
Как в моей головушке это отложилось? Видела ли я их когда-нибудь в своей реальности? Хоть мельком?
Однако поведение лакеев казалось мне несколько странным. Что, если они завезут меня дальше и вышвырнут в какой-нибудь овраг по просьбе горе-матушки? А принцу скажут, что повозка перевернулась… От страха начало покалывать кончики пальцев. В этом лесу наверняка водились волки, и я, запутавшаяся в кринолиновых юбках, стану для них чудесным десертом…
