Всю дорогу в замок я то корила себя, то оправдывала. Можно ли ожидать от заброшенной родителями шестнадцатилетней девочки понимания сути супружества? Я не имела ни малейшего представления о том, как всё это должно происходить. И с кем? С человеком, по возрасту годящимся мне в отцы! Имевшим несколько женщин и похоронившим их. Будь у нас любовь, я восприняла бы всё иначе. Но сейчас на ум приходили только детские впечатления, когда я под дверью супружеской спальни брата случайно услышала крики. Всю ночь потом не спала, уверенная, что на следующий день невестку найдут мёртвой.
У кого мне спрашивать совета теперь, когда из дома меня, по сути, вышвырнули? Мать мучилась мигренью и даже не вышла меня проводить, не то что просветить в интимных вопросах. Невестка озаботилась дележом нарядов и не задумывалась о моих чувствах. Ланфа? Она и сама была не особенно сведущей. Только теперь встретила своего мужчину. Горбунья обнимала меня, трепала по плечу, стараясь поддержать. Я мысленно благодарила, но говорить с ней не могла. Слишком разные у нас были впечатления впереди. Я старалась не смотреть на обтянутую белой тканью спину мужа. Скоро он станет обладать мной. О! Только бы Циантин выполнил данное в храме обещание, только бы позволил свыкнуться с неизбежным!
***
Обед и ужин прошли без барона. Говорили, он отлучился в город ради срочного дела. Я чувствовала себя свободнее в его отсутствие, не понимая, как теперь должна вести себя с ним. Муж просил называть его по имени, но я пока не могла. Разве что в мыслях. Остальные родственники обращались к барону «Циан», как он и предупреждал меня в первый день знакомства. Со мной никто не разговаривал, только тётка барона спросила за обедом, как мы съездили в Счастливую долину, бросала ли я цветы и что с ними стало. Услышав, что они остались на поверхности, побледнела ещё сильнее и отвела глаза. Её муж рассмеялся со словами:
— Неужели ты до сих пор веришь в эти крестьянские бредни, Женни?
Она промолчала, зато встряла их дочь, ехидно заметив:
— У Лотты и Денизы, помнится, потонули всё до единой веточки.
Это были имена третьей и второй жены Циантина. Мне очень хотелось спросить о первой супруге, ездила ли та к нимфе, но я не решилась.
Мужа я увидела незадолго до сна. Признаться, услышав твёрдую поступь за дверью, сжалась от ужаса. На мне уже была надета коротенькая ночная сорочка из батиста и шёлковый халатик. Смешно было надеяться, что препятствием для мужчины могут стать платье или штаны, но так я чувствовала себя совершенно беззащитной. Прижавшись спиной к комоду, я вцепилась в его ручки по бокам от себя. Должно быть, зрелище представляла потешное — Циантин, войдя, улыбнулся и, чтобы не смущать меня, развернул кресло у туалетного столика и сел, показывая, что нападать не собирается.
Меня это немного успокоило.
— Отправил поручение поверенному. Завтра твоя семья получит оставшиеся деньги. — Он подождал реакции на сообщение, удивлённо подвигал бровями и сказал: — Думал, ты беспокоишься о них.
— О тех, кто меня продал?
— Рома… мне не нравится твой настрой. Разве здесь кто-то обидел тебя?
— Нет, — я опустила голову. — Прости… я понимаю, что теперь должна… но мне плохо от одной мысли…
Барон с шумом выдохнул и стукнул себя по колену кулаком:
— В таком случае не стоило приносить этой жертвы. Понимаю, что ты решилась на это ради семьи…
— Я? — я вскинула голову, ещё сильнее цепляясь за комод, словно боялась, что ноги откажутся держать меня. — Я решилась?! Вы с отцом всё решили за меня!
— Погоди… — Циантин встал и принялся расхаживать по комнате, запустив пятерню в шевелюру. — Тебя отдали замуж, не спрашивая согласия?
— А то ты не знал! — окончательно осмелела я.
— Разумеется, не знал. Это незаконно!
— С каких это пор выдавать дочь за богатого, действуя в интересах семьи, незаконно?
— Тебе шестнадцать!
— С половиной.
— Родители обязаны содержать тебя до восемнадцати. А дальше либо замуж, либо искать средства к существованию.
— Есть такой закон? — голос мой дрогнул.
— Нужно было сразу сказать мне, что тебя выдают насильно. — Циантин прекратил метаться и встал напротив меня. — Я бы отказался от сделки. Предлагал же Бетцу дополнительно денег в долг, он вполне мог выкрутиться, если пшеница в этом году вызреет и её соберут без потерь. — Он легко коснулся пальцами моего подбородка, заставив посмотреть в глаза. — Почему молчала?
По его словам, я сама сглупила. Но мне никто не давал изучать своды законов! Откуда было знать о праве до восемнадцати лет жить на содержании родителей? Кроме того, от привычки говорить, когда тебя не спрашивают, меня отучили в глубоком детстве. Кофр не поинтересовался, согласна ли я идти за него. Решил, что девчонка отдаёт себя за деньги для семьи, да и всё.
— Раз это незаконно, можно отменить? — робко спросила, воображая лицо папаши, когда вернусь домой и заявлю, что он обязан заботиться обо мне ещё полтора года.
— Нет, — Циантин почесал подбородок и привычным жестом огладил бороду, — нас повенчали. Отменить нельзя.
— Никто не может разорвать наш брак?
— Король, в принципе, может, но не станет.
— Почему не станет?
— Что сделано, то сделано. Послушай, ласточка, ты дала клятвы, теперь не докажешь, что не соглашалась выходить за меня.
— Никто не знает…
— Свидетели слышали твои слова.
— Я попрошу Ланфу, а ты священника сказать…
— В королевском суде достаточно видящих правду магов. И ещё… — он качнул головой, словно решаясь на следующие слова: — Я успел привыкнуть к тому, что снова… женат. Не соглашусь на расторжение.
— Но ведь мы ещё не настоящие супруги, — я покосилась на кровать, дрожа всем телом, боясь, что мои слова спровоцируют насилие.
— Плотская жизнь — наше личное дело, — покачал головой муж. — Можем начать сейчас, можем подождать. Захотим — будем спать вместе, а нет — так нет. Когда и сколько — никого не касается.
Мои щёки стали горячими. Я, наконец, отпустила ручки комода и прижала ладони к лицу.
— Мне страшно.
Скорая смерть пугала меня. Нависшее надо мной проклятье лишало последнего мужества. Циантин истолковал мои слова иначе:
— Вижу, что не готова, оставим всё как есть. Подожду, когда созреешь. — Он прошёл к двери и замер на миг, сказав через плечо: — Честно говоря, и меня к тебе не влечёт. Дитё дитём.
Сказал и ушёл. Это прозвучало обидно. Уверена, что будь на моём месте другая девушка или женщина, она сочла бы себя оскорблённой. Я же испытала огромное облегчение. Бросилась на неразобранную кровать, уткнулась в подушку и расплакалась. От радости расплакалась. Почему-то решила, что проклятье не подействует, пока я девственница. Барон считал, что достаточно сохранить наш брак в тайне, мне же так не казалось. А вот отсутствие супружеской связи вполне может сбить проведение с толку. В конце концов, нимфа Счастливой бухты приняла мою жертву, есть надежда, что я сбегу от барона. Теперь я хорошо представляла цель побега. Нужно добраться до столицы, упасть в ноги королю и добиться расторжения брака.
Глава 6. Спасайся, как можешь
Жилось мне после свадьбы неплохо. Даже очень неплохо, в сравнении с прежними годами. Циантина видела редко, он отлучался из замка, совершая объезд принадлежавших ему земель или подолгу пропадая в столице. Как-то попросила взять меня в поездку, втайне надеясь, что сумею улизнуть от мужа и попасть во дворец, но тот ответил решительным отказом:
— Нам лучше не показываться вместе на людях.
Получалось, обитать в Кофрском замке, притворяясь бедной родственницей, я вправе, а вот дефилировать на столичных улицах об руку с «дядюшкой» не могу. Пришлось готовиться к побегу через половину страны. Прежде всего требовались деньги. Здесь дела обстояли сравнительно благополучно. Циантин дал распоряжение домоправительнице выделять мне оговорённую небольшую сумму на еженедельные покупки. Разумеется, пополнив кошелёк, я отправлялась в город «по магазинам», но ничего не тратила, складывая добычу в дальнем уголке нижнего ящика комода. Хорошо, что никто не требовал отчёта. Ездили мы с Ланфой на пролётке, которой правил Мот.
