— Как думаешь, сколько это стоит? — спросил Ник, подойдя ко мне.
Я вздохнула.
— Если покупатель слепой? — я толкнула диван. — Основа крепкая, но никто с глазами не выберет эту ткань.
— Мы можем его улучшить?
— Нет, если хотим получить доход, — но было обидно просто выбрасывать его. Если проигнорировать, что от него кровь текла из глаз, диван был идеально рабочим. Хорошей длины, довольно мягкий, ножки в хорошем состоянии. Он был намного лучше моего дивана, который все еще лежал кучек обломков в гостиной, благодаря бандитам Коффмана.
— Можно его забрать? — спросила я у Ника. — Мы не можем его продать, а у меня сейчас с мебелью беда.
— Бери, — сказал Ник. — Мы платим за грузовик, полный он или нет. Можно его и использовать, а урна тут и без того будет полной.
Это было правдой.
— Теперь возьмемся за настоящую уборку?
Ник кивнул и отвернулся.
— Полы твои.
Я застонала, следуя за ним к нашим коробкам вещей для уборки. Это была не гламурная сторона работы. Как только вытащил все хорошее из квартиры, ее нельзя было просто бросить. Ее нужно было сделать пригодной для жизни, чтобы СЗД могла сдать ее новому жителю. Потому нас звали «Уборщиками», а не «Грабителями». Уборка была частью процесса, это никак нельзя было обойти.
СЗД была с удивительно строгими стандартами насчет квартир для такого грязного города. Квартиры должны быть без пятен, чтобы она приняла их, и ты не знал, получилось ли все правильно, до конца месяца. Когда мы покупали квартиру на аукционе, она становилась нашей ответственностью. Если мы не убирали ее так, как нравилось СЗД, она требовала заплатить за нее на следующий месяц, и она продолжала так делать, пока не делал все правильно. Все Уборщики боялись, что придется платить аренду за эти квартиры, потому мы драили их от пола до потолка. Я была ниже в нашей команде, так что получала пол.
Работа хотя бы не требовала хитрости. Я просто схватила швабру и ведро из рук Ника, включила музыку громко и стала нападать на засохшую грязь от слизней. Пока я стирала невидимые фекалии с пола и стен, Ник бросал испорченные стеллажи в урну у здания, поднимал тяжелые сооружения из дерева искусственной рукой, словно они ничего не весили.
Я при этом держалась ближе к двери. Я не признавалась, но это была моя любимая часть работы с Ником. Смотреть, как он поднимает тяжести, было очень приятно, особенно в дни, когда он снимал куртку.
Можно подумать, что это было жутко, ведь его куртка прятала искусственные части, но, что иронично, когда я видела, как металл двигался под его черной футболкой, он казался мне человеком больше, а не меньше. Думаю, это было из-за того, что я традиционно связывала такую силу с драконами, и киберчасти Ника на виду напоминали, что он был не из таких. Или я просто любовалась его грудью. Так или иначе, я не хотела пропускать шоу. Конечно, я не давала ему поймать меня. Для этого были камеры. Но любование его движениями было ценным плюсом этого гадкого дня.
Близился вечер, мы оба были в отвратительном состоянии, но я поняла, как в магазине оказались слизни. Пока я терла полы, Сибил нашла папку электронных чеков в местной ИИ. Оказалось, прошлый владелец пытался в прошлом году попасть в тренд невидимых питомцев и купил задешево слизней снов. Слишком дешево, как оказалось. Когда заказ прибыл, тренд прошел, и он остался с кучей червей, которых не мог продать. Хуже, слизни снов дико размножались в пути из-за моря, и — как я обнаружила сама — было почти невозможно удержать их в одном месте, так что они сбегали и стали есть его товары. Понимая, что его бизнес рухнул, владелец магазина покинул город, не оплатив аренду. Через месяц Собиратели забрали магазин, а остальное было историей. Классической историей СЗД о безответственности, жадности и, как всегда, тех, кто оставался убирать бардак. С моей удачей это оказались мы.
— Думаю, это последние, — сказал Ник, бросая последнюю мокрую коробку использованного инвентаря на уже высокую кучу в урне.
Я утомленно кивнула, глядя вяло на гору мусора.
— Хоть что-то попало в грузовик?
— Кроме дивана? Ничего, — сказал Ник, стараясь не звучать разочарованно.
Я опустилась на крыльцо магазина. Отлично. Мы не только потратили десять тысяч долларов на уборку чужого магазина, но и я потратила один из четырех дней в месяц, когда можно было взять грузовик в службе аренды машин. Эта потеря была меньшей из всего, но удары по одному и тому же месту довели меня.
— Прости, — я уткнулась лицом в ладони в перчатках. Мне было плевать, что они были в слизи. Все было в слизи. В том и дело. — Это все моя вина.
— Не твоя, — сказал Ник, хотя в этот раз не так уверенно. — И это уже закончилось.
Это было правдой. Уборка магазина заняла не так много времени, как я боялась, но все равно было слишком. Мы прибыли сюда в семь утра. Теперь было почти пять вечера. Весь день работы прошел зря, и хоть он был худшим из всех, что были, другие были не лучше. Осталось три недели до очередной платы отцу. Если все будут такими, можно было уже сдаваться. Так Нику не придется страдать еще двадцать один день.
Наверное, я выглядел жалко, потому что Ник вздохнул и спустился с крыльца к машине. Я услышала щелчок его багажника, а потом он подошел ко мне и опустил что-то мягкое на мои волосы. Я подняла взгляд и увидела полотенце, дешевое, какое продавали стопками в магазинах. Он взял одно и себе. Белая ткань висела на его шее, и он выглядел как боксер после победного боя. Я была уверена, что выглядела не так роскошно, но была рада полотенцу.
— Спасибо, — шепнула я, сняла ребризер и очки, чтобы оттереть пот и жижу с лица и шеи.
— Не за что. — Ник опустился на ступеньку рядом со мной. После долгого утомленного молчания он сказал. — Завтра будет лучше.
— А если нет? — прошептала я, прижимая лицом к грубой тонкой ткани полотенца. — А если мы будем погружаться все ниже и ниже…
— Вечно тонуть не выйдет.
— Потому что разбиваешься об дно, — отметила я.
Ник долго молчал, а я смотрела на полотенце, надеясь, что он не собирался сделать очевидный вывод, которого я пыталась избегать весь день.
— Послушай, Опал…
Блин.
— Я думал, — продолжил он, глядя на вечернее солнце, щурясь от лучей, падающих между зданиями. — День был плохим. Может, нам стоит…
— Перестать быть напарниками? — я опередила его.
Ник удивленно оглянулся, и это удивило и меня. Я думала, что торопила события, но я не так поняла ситуацию, потому что Ник был в ярости.
— Я собирался сказать «поужинать», — рявкнул он, хмуро глядя на меня. — С чего ты взяла, что я хочу перестать работать с тобой?
— Не знаю. Может, потому что ты потерял из-за меня десять тысяч, а весь день был потрачен на жижу слизней? — ответила я. — Это очевидно.
— Это не очевидно, — недовольно сказал он. — Ты этого не делала!
— Перестань, — взмолилась я. — Это не просто возмущения, ясно? Я проклята неудачей.
— Это не твоя вина. Это сделал с тобой отец. Он виноват, а не ты.
Это было правдой. Но ничего не меняло.
— Я все еще ходячая катастрофа, — напомнила я. — Я не называю это изъяном личности. Просто я не обижусь, если ты не захочешь быть ко мне привязанным, — просто будет больно. Очень больно, потому что было приятно не заниматься всем одной. Я даже не понимала, как одиноко было, пока он не проник в мою жизнь, но теперь он был тут, я не знала, как вернуться к одиночеству. Я не собиралась удерживать Ника. Я хотела поступить правильно, отпустить его, так что удивилась, когда он обернулся и склонился к моему лицу.
— Я не привязан, — рявкнул он. — Это была моя идея, помнишь? Я тебя не брошу.
— Ты меня не бросаешь, — я пыталась быть логичной. — Мы договорились, когда ты думал, что я еще могу зарабатывать, но это не работает. Я ценю твои попытки помочь. Правда. Но это проклятие сильнее, чем я думала. Это моя вина. Я недооценила магию папы, но тебе не нужно страдать в моем урагане неудач.
