Ибо яды и радиацию даже из бессмертного тела не вывести ни за день, ни даже за месяц. Восстанавливать увечные тела невыгодно для клана. Легче завербовать новых членов.
***
Один из доноров оказался неудавшимся самоубийцей. Во время изъятия крови он с нездоровым интересом задавал вопросы и, кажется, был счастлив умереть от рук (или зубов) какой-нибудь нечисти. Он добровольно предложил выкачать из него кровь, так как сам ищет смерти.
— Мне не нужна твоя смерть, — устало ответила я на очередной вопрос. Мне было не до болтовни в такой момент.
— Вы вампир? Я угадал? — не унимался донор.
— Нет.
— Я хочу быть, как вы! — выдал он.
— Минуту назад ты искал смерти, — напомнила я.
— Я утратил смысл жизни, и вы можете забрать эту жизнь себе. Серьёзно! Из меня может быть толк!
— Вот тебе новый смысл: сейчас тебя отвезут туда, где подобрали; если сумеешь найти меня, примем тебя в свои ряды, — сказала я, вынимая иглу из его вены.
— Знаете, я вашего голоса не забуду никогда. Он очень красивый. И вы, наверное, такая же красивая. Жаль, что я вас не вижу…
— Уведите его, — приказала я чистильщикам, никак не отреагировав на комплименты.
Человека увели, а я подумала, что напрасно дала ему этот ложный смысл жизни. У нас же не отряд самоубийц, в конце концов, а отряд убийц.
***
Несмотря на постоянное вливание в себя чужой крови, я всё ещё чувствовала слабость. Без Дилана в голове было пусто и тоскливо.
В первую очередь я взялась промывать органы Дилана от остатков яда и радиации. Мне ещё никогда не приходилось сталкиваться со столь сложной ситуацией. Изъеденные ядами внутренности были дырявыми, как решето, и покрытыми гноем и слизью. Промывка заняла у меня больше суток.
От переутомления я упала в обморок и пролежала на холодном полу палаты, пока меня не привёл в себя голос Дэни:
— Госпожа… Что с вами? — и крикнул остальным. — Эй, парни, Дьяволице плохо!
Моя шея не хотела удерживать голову, тело не слушалось.
Меня уложили на койку, дали стакан тёплого молока, поставили капельницу, а затем я погрузилась в глубокий долгий сон.
Я сделала вывод, что нельзя пренебрегать питанием и отдыхом, они источники моих сил. Но сколько бы крови я ни выпила, мне предстояло то, что не под силу даже самому искусному врачу.
Я чуть не позвонила Максиму, чтобы отправить его в Крым за врачебной помощью наших собратьев из волчьего клана. Передумала в самом конце, потому что в случае сбоев я смогу вспомнить, где допустила ошибку. А контролировать работу кого-то ещё — из разряда невозможного.
После промывки органов началась ещё более кропотливая работа: соединение разорванных тканей. Тяжелее всего пришлось с головой: сращивание сосудов и хрящей заняло у меня двое суток.
И снова после погружения в работу мне потребовался длительный сон, пара литров свежей крови и жирный кусок мяса.
Видеть Дилана разрезанным по кускам и замороженным — жестокое испытание для меня. В сознании не укладывалось, что этот расчленённый труп когда-нибудь оживёт.
***
Приехал Максим. Без приглашения. Сказал, что не может спокойно сидеть дома и создан для чего-то большего, чем сутками нянчиться с грудным ребёнком.
Мне его слова болезненно напомнили, каким никудышным отцом был Дилан.
Максим вызвался помогать мне во время операции, но, как только увидел тело своего отца, сразу напрягся и покраснел, давя рвотные позывы.
— Выйди, — попросила я.
— Н-нет… я перетерплю.
— Я не буду повторять дважды.
Он глубоко вздохнул, извинился и выбежал прочь.
Дэни, который суетился, подготавливая инструменты для операции, тихонько усмехнулся себе под нос. Раньше таких неженок не принимали в ряды Служителей Смерти.
Я мысленно согласилась с Дэни: Максиму не место среди убийц.
***
В дверях нашего убежища замаячил странный силуэт. На мониторах камер слежения его лица было не видно. Те, кто стоял на охране, схватили и ввели гостя внутрь.
Я была сосредоточена на сшивании кровеносных сосудов, поэтому никто не решился потревожить меня.
Из операционной я выходила на полусогнутых ногах, держась рукой за стену.
— Ма… а… хм, госпожа, — подошёл ко мне Максим, — схватили человека, который утверждает, что ты его ждёшь.
— Я голодна, — выдавила из себя я.
— Тебе принести еду в комнату или помочь дойти до кухни?
— На кухню. Скажи, чтобы привели человека.
— Завязать ему глаза?
— А смысл? — устало вздохнула я. — Он знает адрес и видел твою физиономию.
Максим забыл надеть маску и сообразил это только сейчас:
— Чёрт… Я просто забегался… Прости…
Я ела заказанный из ресторана стейк из мраморной говядины и запивала его молоком. Соблюдать приличия не было сил, поэтому, когда привели парня, я не стала прерывать трапезу.
— А, это ты, самоубийца… — узнала я его.
— Вы здесь самая главная, да?
— Угу. Чего ты хотел?
— Я же нашёл вас! Вы ещё красивее, чем я думал! — обрадовался парень. — Хочу встать в ваши ряды.
— На что ты готов ради этого? — задала я дежурный вопрос.
— Ну, там… выполнять ваши задания…
Те двое, которые стояли в дверях и контролировали ситуацию, заржали.
— У нас нет заданий. Только приказы. Ты готов?
— Э-э… приказывайте! — активно закивал он.
— Видишь этого белобрысого, который смеялся над тобой? Возьми нож и воткни ему в грудь.
— Это, что, шутка? — смутился парнишка. Он был совсем молод: лет двадцать пять, не больше.
