как он мог быть рентабельным, если все приглашенные певички расхаживают в мехах? Вон как мисс Мэннинг при упоминании сферы влияния Соболевых задумчиво погладила свои, наверняка вспоминает, как достались.
– Но здесь, в этом городе, они же где-то живут? – продолжала допытываться мисс Мэннинг.
Песцов бросил беглый взгляд на стоящий неподалеку особняк, с куда большим правом могущий называться театром, и сказал с совершенно честным выражением физиономии:
– У них огромное загородное поместье, Филиппа. Видите ли, оборотням нужно время от времени выпускать погулять зверя. А Соболевы в этом плане слишком непредсказуемые, чуть что – скалят зубы и пытаются вцепиться в горло. Плохой контроль, что с них взять.
Он пренебрежительно фыркнул и махнул рукой в сторону, противоположную особняку, чтобы наверняка отвлечь мисс Мэннинг. Но певица догадалась, что ее пытаются надуть, и нахмурилась. Она посмотрела на тот дом и повелительно указала на него:
– Мне кажется, Дмитрий, что настоящий театр там, а сейчас вы меня разыгрываете. Я не буду петь здесь, я буду петь там. – Она капризно округлила рот. – Иначе это будет нарушение контракта и вам придется платить мне штраф.
Она притопнула ботиночком по снегу, оставив круглую, хорошо различимую вмятинку, и вызывающе посмотрела на Песцова. Он же, в свою очередь, почти с ненавистью взглянул на меня, хотя я весь этот занимательный разговор промолчала и даже дышать старалась через раз. И все же мое присутствие почему-то взбесило Песцова до такой степени, что он окончательно перестал сдерживаться.
– Неужели? – вызверился он. – Филиппа, вы не находите, что это уже переходит все границы? Или вы немедленно идете репетировать туда, куда я указал, или штраф придется платить уже вам за сорванный по вашей вине концерт! Я вам не собачка, чтобы прыгать вокруг вас на задних лапках! До вечера, мисс Мэннинг!
Он треснул тростью по балясине крыльца, развернулся и рванул от нас с такой прытью, словно у него внезапно включился двигатель внутреннего сгорания, в котором в качестве топлива использовались накопившиеся злость и раздражение. И похоже, топлива было так много, что хватило бы до Ильинска. Впрочем, скорее всего, спускать пар Песцов будет куда ближе.
– Дмитрий, вы куда? – испуганно спросила мисс Мэннинг, враз растеряв всю уверенность. – Анна, что это с ним?
Песцов на ее призыв не обратил внимания и если и свернул в переулок, то не потому, что хотел уйти из зоны видимости, а потому, что так наверняка было ближе к цели. У меня были предположения, куда он бросился, задрав хвост, но делиться ими с мисс Мэннинг я была не готова. Не слишком приличные предположения это были.
– Не выспался, наверное, – пожала я плечами. – А возможно, напротив, выспался, поэтому и в плохом настроении.
Сама же я чувствовала себя несколько разбитой. Пожалуй, зря я решила поспать рысью, поскольку, как выяснилось, в этом облике мне снятся странные сны. Был ли сегодняшний сон кошмаром или со мной действительно говорила некая божественная сила? Я предпочитала все мысли об этом отодвигать подальше. Вот если приснится второй раз, тогда и буду думать.
– Мы возвращаемся в гостиницу?
– Что? А, нет, конечно.
Мисс Мэннинг недолго смотрела в сторону, куда сбежал антрепренер, вытащила руку из муфты и решительно постучала в дверь. Платить штраф она явно не собиралась.
– Чего надоть?
Открывший нам мужик словно сошел с лубочной картинки. С одной стороны, он идеально подходил к терему, с другой – был несколько нарочит. Во всяком случае, до сего дня я не видела никого в косоворотках и штанах, подпоясанных вышитыми поясами. Впрочем, в театрах я тоже не была. Во всяком случае, в этом мире.
– Мисс Мэннинг хочет посмотреть подготовленное для нее помещение, – оттарабанила я, не дожидаясь слов нанимательницы.
– Сейчас узнаю.
Он захлопнул дверь прямо перед носом уже вознамерившейся войти певицы так, что та отшатнулась и возмущенно на меня посмотрела:
– В чем дело, Анна? Что вы ему сказали?
– Он пошел узнавать, можно ли вас впустить, – пояснила я. – Похоже, о вашем прибытии ему не сообщили.
Мисс Мэннинг развернулась и сузившимися глазами посмотрела в сторону, куда удрал Песцов. Ох, сдается мне, одним скандалом дело не ограничится.
– Что значит – не сообщили? – прошипела она. – Концерт завтра по графику. Мне нужно и осмотреться, и порепетировать. Партитуры им были высланы, но я должна убедиться, что исполнение аккомпаниатора мне подходит. Все. Теперь мистер Песцов не скажет, что я нарушаю контракт. Анна, мы возвращаемся.
Она царственно развернулась, но в этот момент дверь распахнулась, выпустив даму в накинутой на плечи шубке. Мощная грудь, распирающая лиф лилового атласного платья, вздымалась от избытка чувств, нахлынувших при виде приезжей певицы.
– Ох, мисс Мэннинг, наконец-то, мы вас так ждали, так ждали. Проходите же. А господин Песцов, где он?
Она приподнялась на цыпочки в попытках разглядеть за нашими спинами отсутствующего Песцова. Не увидела. Посмотрела направо, налево и уставилась на нас в полнейшем недоумении.
– Что она говорит? – вздохнула певица, сообразив, что теперь вернуться просто так не получится.
– Радуется, что вы наконец приехали, и просит проходить, – пояснила я и обратилась к встречающей нас даме: – Мисс Мэннинг и господин Песцов немного повздорили. Он разозлился и бросил нас перед театром.
– Господин Песцов? – изумилась та. – Разозлился? Быть того не может. Он такой милый. Да проходите же, наконец, мисс Мэннинг! Незачем мерзнуть на улице.
Она потянула певицу за рукав, и та неохотно, но двинулась за ней. Завершала процессию я, привычно устроившись за чужими спинами. Коридор внутри здания был тщательно оштукатурен и ровно прокрашен, так что ничем не отличался от своих собратьев в каменных домах. А уж портретов там было понавешано! Наверняка какие-нибудь знаменитости.
Но само здание выглядело нежилым, если так вообще можно говорить о театре. Тут царил не дух искусства, а почти могильная тишина.
– Гришка, сбегай за аккомпаниаторшей, – скомандовала дама встретившему нас мужику. – И быстро. Чтобы, пока я покажу мисс Мэннинг театр и ее гримерку, она была уже здесь.
– Чего сразу Гришка-то? – заныл тот.
– Выгоню, – грозно бросила дама и так взглянула на подчиненного, что того словно ветром сдуло. И тут же ласково: – Мисс Мэннинг, хотите чаю?
Предложение сопроводилось столь сладкой улыбкой, будто именно ее предполагалось подавать к чаю вместо меда. Я перевела. Певица посмотрела так, словно ее глубочайше оскорбили, и высокомерно протянула:
– С кем имею честь?
– Ох, я не представилась? Соболева Ксения Андреевна.
– Соболева? – уловила мисс Мэннинг, сразу вспомнившая, кому принадлежало, а возможно, и ныне принадлежит это здание.
– Да-да, – часто закивала дама. – Соболева. Это моя племянница – невеста наследника российского
