Больше всего, от мерзкого характера маршала фон дер Пафферди, страдала его молодая супруга, Флэр. Частые побои и унижения со стороны мужчины, превратили когда-то весёлую и жизнерадостную девушку, в человека безвольного и замкнутого.
Единственной отдушиной для графини Люйренской, была её единственная дочь Каллия. Которая к слову, была как две капли воды похожа на свою мать. Такая же фарфоровая кожа, хрупкое телосложение, вьющиеся белокурые волосы и огромные серо-голубые глаза, опушенные длинными чуть подкрученными ресницами.
Лия, была единственной, ради которой запуганная и униженная женщина, могла пойти против воли ненавистного супруга. Коий, в отличии от жены, не разделял её безумной, всепоглощающей любви к единственному ребенку.
Руфус всю жизнь мечтал о наследнике, но к сожалению из-за болезненности, Флэр так и не смогла осуществить его мечту и родить ему желанного сына.
Поэтому граф Пафферди предпочитал делать вид, что у него вообще нет дочери. Практически полностью переложив ответственность за воспитание Каллии, на хрупкие плечи супруги. И такое его решение несомненно пошло на пользу девочке.
Лия, будучи практически отстраненной от общения с отцом — тираном, росла добрым, открытым и жизнерадостным ребенком. Единственным минусом однобокого воспитания обожающей её матери, было то, что девочка совершенно не была приспособлена к реальной жизни, но это компенсировалось её любопытным умом и интересом ко всему новому.
И вот, когда дочери графа Пафферди исполнилось одиннадцать лет, графиня неожиданно заболела и тихо скончалась. Болезнь оказалась затяжной и тяжелой, самые искусные лекари так и не смогли выявить причину её внезапной хвори.
Граф, несмотря на свою жестокость по отношению к жене, тяжело перенёс утрату супруги. Но придя в себя, вспомнил вдруг о существовании единственной дочери.
Он было уже хотел отправить наследницу на воспитание в Шунгерсий монастырь. Там бы девушка получила превосходное образование. Хотя маршал знал, что графиня и так много вкладывалась в образование Лии. Но на самом деле, его решение отправить дочь подальше, было продиктовано не желанием повысить уровень образованности девушки, а лишь тем, что он попросту не хотел видеть её подле себя. Так как Лия была тяжким и горестным напоминание об умершей жене.
Но, внезапное напоминание от Верховного правителя Литрасс-Дарии, о когда-то данном обещании Великому герцогу породниться с ним. Изменило все планы маршала Пафферди. Наконец, он знал какую пользу ему принесет нежеланная и единственная наследница графства Люйренского. Ведь у Великого герцога Говарда — Мурмана фон дер Мордала, было двое сыновей, возможно будущих правителей Литрасс-Дарии. И Великий герцог когда-то возжелал видеть именно дочь графа Пафферди, в роли будущей супруги одного из них. Почему и кого именно из сыновей, маршалу было, неизвестно, да и по большому счету, всё равно.
С тех пор, жизнь Лии коренным образом поменялась. И не в самую лучшую сторону. Девушку начали усиленно готовить к роли будущей супруги правителя Литрасс-Дарии. Обучая этикету и языкам, писму и громатики ведения документации. Естественно, оповестить молодую графиню, об готовящейся ей участи никто не спешил. Да и стоило ли тревожить молодой ум, такими важными вопросами. Но всё когда-нибудь из тайного, становится явным. Вот и Лия, в день своего совершеннолетия, совершенно случайно узнала, о своей незавидной участи. И это известие, очень подкосило её. Девушке вдруг стало страшно, ей совершенно не хотелось выходить замуж, за незнакомого и пугающего её человека, а в особенности без любви.
Поэтому, первое время, девушка как могла сильно сопротивлялась, сначало в открытую. Спорила и ругалась с отцом, пыталась даже угрожать. Но потом сообразив, что нужно действовать по другому, решилась на отчаянный шаг. Подговорив, давно влюбленного в нее личного охранника, решилась попросту сбежать, от свалившегося на неё снежным комом, замужества.
Глава 7. Тяжелы будни у графини, расскажите это медсестре травматологии Зине
Около недели, по приказу графа Пафферди, мне не позволялось выходить из собственной комнаты. Мангус и Ирис на перебой твердили мне, что моё состоянии после сильного ушиба головы, ещё не позволяет мне покидать постель. Но я то знала, что причина конечно же не в этом.
Просто меня неофициально держат в заключении. Я думаю попытка моего неудачного побега была раскрыта. И сейчас граф Пафферди, делает всё возможное чтобы избежать последующего рецидива.
Но даже если такое положение вещей, вполне устраивало моего так званого «папеньку», то точно не устраивало меня. В свете последних событий, я окончательно и бесповоротно убедилась, что побег — мой единственный путь на волю. Возможность сохранить себя как личность, и естественно воспротивиться навязанному мне, нежеланному замужеству.
Возможно, будь я прежней графиней Каллией, рано или поздно смирилась бы с этой участью. Но сейчас, во мне живет дух медсестры травматологического отделения — Зиночки. А она была женщина суровая, напористая и немного без башни.
Поэтому пока меня держали взаперти, как нашкодившего ребенка. У меня было время обдумать сложившуюся ситуацию и накидать небольшой план. Первым пунктом в котором было: усыпление бдительности графа Пафферди.
— Ирис, — обратилась я к своей служанке, когда та, по обыкновению, принесла мне завтрак. — Я уже намного лучше себя чувствую и хотела бы встретиться с графом Пафферди, по одному очень важному вопросу… Не могла бы ты передать ему, мою просьбу о встрече?
— Конечно миледи, но ваш отец, — девушка посмотрела на меня с нескрываемой жалостью. — Строго-настрого запретил выпускать вас из своей комнаты.
— Это касается моего будущего замужества, — уверенно добавила.
— Я сделаю всё, что будет в моих силах, — проговорила девушка, опустившись в глубоком реверансе.
Ирис, хоть и не обсуждала со мной моё теперешнее, мягко говоря незавидное положение, но всё прекрасно понимала. Она была очень умной и сообразительной девушкой. Отец, в принципе других людей не держал у себя в подчинении. Поэтому, не задавая лишних вопросов, Ирис быстрым решительным шагом направилась на выход. Я знала, как ей сейчас сложно будет достучаться с этим предложением до маршала. Но чувствовала, что она всем сердцем хочет помочь и была уверена, что поможет.
И действительно, граф Пафферди, не заставили себя долго ждать. Уже наследующий же день мне дали возможность отобедать с ним, как и бывало прежде, в общей гостиной.
На встречу с отцом, я надела не броский но вполне достойный наряд. Длинное, тёмно-синее, расклешенное к низу платье, с высоким воротом. Прическу, в виде сложно заплетенной косы, мне, по моей просьбе соорудила Ирис. У меня, как-то к таким делам, руки не с того места росли. Вставить вывихнутое плечо на место, это мы с лёгкостью, перетянуть повязкой кровоточащую рану, это мы запросто, а вот прическу и макияж, увольте. Не моё это, от слова совсем. Хотя Ирис убеждала меня, что если я захочу, то она может обучить меня, неким азам. Ведь неизвестно, что ждало меня в замке будущего супруга. Она очень переживала, о нашей с ней предстоящей разлуки, к слову и я тоже. За это время, мы с девушкой очень сдружились. У меня в моей прошлой жизни, так не вышло завести близкие дружеские отношения. Всё попадались какие-то корыстные стервы или тупые дуры, а чего хуже, весь набор разом. Ирис была другой: доброй, искренней, по матерински заботливой. Хотя разница в возрасте у нее с Каллией была всего пять лет, она по праву, считала себя, моей старшей сестрой.
Ровно, без пяти двенадцать, я, лёгкой летящей походкой, в сопровождении Ирис, шла вдоль извилистых длинных коридоров замка Люйренск, по направлению к общей гостиной. Замок Люйренск, был большим и мрачным, как и сам его владелец. Бесконечные темные коридоры переходящие в извилистые, змееподобные лестницы. Куполообразные высокие потолки, стены из темного камня, и висящие вдоль них огромное множество фитилей с горящими лампадами. В которых отдавая синевой горел магический, негаснущий огонь. На темных стенах в разных грубых рамах висели десятки картин и портретов. Все они были написаны в мрачном готическом стиле. Кровожадные битвы, жестокие казни, хмурые и зловещие лица предков рода Пафферди.
