Глава 8. Ты что, была здесь?!
— Раньше ты чаще смеялась, — ностальгически заметил парень. — Я казался тебе веселым. А сегодня смог рассмешить нормально только шесть раз.
— Ты считал? — удивилась я, и громила кивнул. — Это из-за шрамов, — показала я на рубец, задевший губу. — Мешают.
— А-а, понятно, — протянул Халле, улыбаясь, и мне нравилось, что он не делает из моего состояния трагедию, как мама и остальные. — Почему тогда отказалась от пластических операций?
Ну вот, рано обрадовалась. Начинается. Я скривилась.
— Устала. Интенсивная терапия — чистое зло. Она вымотала меня и не принесла никакого результата. Я устала от обезболивающих, сеансов психотерапии, лекарств, массажей и врачей. Больше полугода они изводили меня, а толку? — показала я на неподвижные ноги. — К тому же это все стоит баснословных денег, а родители не миллионеры. Да и какой смысл в пластике, если без ног я и все равно никому не нужна?
— Мне нужна! — быстро выпалил Халле, создав неловкую ситуацию, которой я избегала весь день.
— Это тебе так кажется, потому что ты помнишь меня другой, — с сочувствием посмотрела я на парня, думая о той, какой была, — живой, настоящей. Наверняка безрассудной и деятельной, как ты утверждал. Может быть, даже красивой, — саркастично пошутила, но на этот раз Халле не отреагировал, оставшись слишком серьезным.
— Ты и сейчас красивая, — возразил он с неистовой уверенностью, протянув мне руку через стол, но я быстро убрала ладони на колени. — Ты себя в зеркало вообще видела?!
— Видела.
Каждый день лицезрела. Несмотря на попрятанные зеркала. Может, я и правда была привлекательной девушкой до того как… Блондинка с голубыми глазами — это ведь известный штамп, именно такие девчонки нравятся парням? Но теперь я оказалась очень далека от идеала.
— Ну и? Что изменилось, Фло?
Халле так свято верил в мою красоту, что я невольно призадумалась о том, какой меня видят окружающие, которые давно меня знают.
Настырно потянувшись через весь стол, огромной ручищей Эрлинг вытащил из-за спины часть моих волос и поправил их таким образом, чтобы они чуть-чуть прикрыли лицо.
Глядя в мои глаза с согревающей сердце теплотой, которая невероятно стесняла, улыбнулся, словно только что полностью доказал свою правоту:
— Ну, вот…
Но я же знала, что это всего лишь уловка. Будет странно — и очень неудобно — постоянно ходить с прической, закрывающей один глаз и половину лица, проще было б надеть маску или, что я сегодня и сделала, обмануть всех татуировкой.
И даже если это сработает и повысит мою самооценку, даже если парни решат, что я все еще привлекательна, как раньше, хитрость никак не вернет мне способность ходить. Основная проблема была в этом.
— Халле, — попыталась я образумить парня, которого знала всего один день и не могла ответить ему взаимностью ни сейчас, ни, скорее всего, потом. Даже если он прав, и между нами что-то могло быть, теперь слишком поздно. — Я не гожусь на роль близкой подружки. Я благодарна тебе за дружбу, но близких отношений не хочу. Попробуй понять меня. И не принимай это на свой счет.
Примирительно улыбнулась, не желая становиться причиной расстройства друга, который уже слегка надулся.
— Я скажу это любому, кто заведет такой разговор. Я не… Давай просто оставим этот разговор, прошу. Насовсем. — Жестоко, но лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Мне не нужна была ничья жалость и уж тем более благотворительность, и даже любовь, если я не могу стать равноправным партнером.
— Я готов заботиться о тебе, меня не пугают твои колеса, Флоранс, — упрямо твердил Халле и был таким искренним, что я не могла на него сердиться и совсем не хотела причинять боль отказом. Но пришлось.
— Мне это не нужно, — ответила как можно прохладнее, чтобы провести черту. Не желала даже думать о том, чтобы стать парню обузой, не говоря уж об отсутствии с моей стороны каких-либо чувств.
— Я слишком тороплюсь, да? — наконец, отступился Халле, догадавшись по резкой реакции, что перешел границы моего терпения.
— Очень! — согласилась я с невеселым смешком. Сложно представлять в роли бойфренда человека, которого впервые увидела несколько часов назад.
— Ваши стейки, пицца и чай, — отвлекла нас официантка, поставив заказ на стол и добавив к нему флайер с пятипроцентной скидкой. — Спасибо, что выбираете наше кафе снова. При пятикратном посещении вы получите карту постоянного посетителя с десятипроцентной скидкой, — информировала она с натянутой на миловидное лицо вежливой улыбкой.
— Снова? Ты что, была здесь?! — побелел вдруг Халле, вперив в меня сердитый взгляд, но я лишь удивленно пожала плечами.
— О, извините, — Энни, кинув косой взгляд на Халле, поспешила ретироваться.
Парень так пристально буравил меня потемневшими глазами¸ что мне стало не по себе — он будто подозревал меня в измене или типа того. Посмотрев на флайер, я прочитала: «Скидка за повторное посещение».
— Я, правда, не помню, — отчего-то я почувствовала себя виноватой, ведь
Халле выглядел так, будто его сейчас стошнит. Мой друг буквально переполнился гневом, снова прибавив в возрасте: губы сжались в тонкую линию, а в глазах кипела ненависть.
И я могла его понять: неприятно узнать, что твоя девушка ходила в кафе с кем-то другим. Вряд ли я ездила сюда одна или с Шарлетт…
Глава 9. Закон подлости
— Давай уйдем, — предложил Халле хрипло, отворачиваясь и избегая моего взгляда. Мне стало жаль его, но прошлое теперь окружено было непробиваемой завесой тайны, и я не собиралась портить день из-за мифического похода в кафе, который забыла.
— Брось, — настояла я, накалывая кусочек пиццы на вилку: она, кстати, оказалась очень вкусной. — Я голодная, и ты тоже. Забей, я даже не помню, что было раньше! Может… может, мы ходили сюда с одноклассницами, когда приезжали в кино!
— Ну да, ну да, — пробормотал квэн себе под нос и с такой яростью откусил кусок мяса, что чуть не подавился. Его хмурый взгляд, брошенный по сторонам, живо сказал: этот ресторан не по карману простым школьникам.
Он был убежден, что я была тут с мужчиной. И, похоже, намеревался дуться на меня остаток вечера. Настроение его из приподнятого качнулось в противоположную сторону и стало тяжелее титанового пресса.
Он больше не выглядел легким в общении парнем, теперь его сердитый вид пугал меня, особенно когда я заметила, как сильно дрожат от напряжения бледные руки.
Мы ели в полном молчании, а потом Халле извинился и вышел подышать свежим воздухом, оставив меня доедать пиццу в одиночестве.
К моему бескрайнему изумлению, его отсутствием воспользовалась официантка, принеся десерт.
— За счет заведения, — фальшиво улыбнулась она.
— Хм, спасибо… — я удивленно ждала, что еще она добавит, потому что девушка продолжала топтаться на месте.
— Я знаю, это непрофессионально, — слегка взволнованная, протянула она еще один флайер, на этот раз с записанным от руки номером телефона на свободном поле, — но не могу сдержаться. В прошлый раз вы были здесь с молодым человеком — другим, не этим, — указала она в сторону ушедшего Халле. — Если тот красавчик вам теперь неинтересен, могу я попросить вас передать ему мой номер? Уверена, он меня помнит, — улыбнулась очаровательно, со значением, словно они успели плотно познакомиться у меня за спиной.
Я вытаращилась на официантку потрясенно: как только ей наглости хватило! Подойти к девушке, сидящей в инвалидной коляске, с предложением поделиться парнем — это ни в какие рамки не лезло. Да еще этот хищнический намек, из-за которого я ощутила непроизвольную ревность, пусть даже и не знала, к кому.
— Понятия не имею, о ком вы говорите, — прохладно отбрила я, возвращая флайер и в каком-то смысле даже радуясь амнезии — при всем желании я не смогла бы помочь ей. Должно быть, мой кавалер понравился ей действительно сильно, раз она решила нарушить этику и все приличия. — После аварии я потеряла память.
