– Как угодно, спорить не стану. Хотя, лично я тридцать два года молодостью не считаю, но вам, вероятно, виднее. Только ясности как не было, так и нет. Чего вы от меня хотите?
– А об этом мы поговорим чуть позже, дорогой мой маркграф, там, где нас гарантировано никто не услышит. Но, надеюсь встретиться с вами завтра вечером на малом приёме. Не забудьте прихватить своего телохранителя.
– Желаете насладиться собственным свинством?
– Просто хочу пообщаться с неглупой и милой девушкой. Говорят, она хороша собой?
– Не заметил. Впрочем, и не разглядывал. Пожалуй, с вашего позволения, отправлюсь домой.
– Хотите, наконец, полюбоваться на телохранителя?
– Спать я хочу, – неожиданно резко, даже грубо отозвался Редиш, отсалютовав канцлеру двумя пальцами. – Счастливо оставаться.
Реагировать на хамство маркграфа Марген не стал, лишь улыбнулся в спину генералу. И только когда за посетителем дверь закрылась, а его шаги окончательно утонули в глухой тишине давно спящих коридоров, канцлер натужно охнул, сгорбился над столом, обеими руками растирая поясницу.
– Щенок, – процедил сквозь зубы. На ощупь нашарил колокольчик, раздражённо потряс, будя секретаря. – Ничего, молочные зубы выбьем, клыки отрастут.
***
К кадетской форме Леора ещё не успела привыкнуть и, честно говоря, считала её чересчур уж пышной: все эти нашивки, знаки, чёрное с золотом – красиво, спору нет, только вот для балов такие одеяния подходят гораздо больше, чем для битвы. К сожалению, её мнения никто не спрашивал.
И когда надменный лакей парадный мундир принёс тоже.
– Хозяин велел одеть, – торжественно заявил слуга, держа тряпки на вытянутых руках.
– Может, надеть? – невесть зачем уточнила Недил.
– Кого? – помолчав, осведомился лакей.
– Чего, – поправила Леора.
Слуга ещё подумал, глянул на кадета эдак свысока, и сообщил, что госпожу ожидают внизу через полчаса. С чем и удалился, даже не предложил помочь одеться. Впрочем, это как раз, наверное, к лучшему, вряд ли маркграф в доме горничных держал, а принимать помощь мужчины в таком деликатном деле было как-то неловко. Несмотря на всю уравниловку, активно пропагандируемую в армии.
Но, в общем, она и сама неплохо справилась, да так неплохо, что долго от зеркала, вернее, от собственного отражения отлипнуть не могла. Что и говорить, форма идёт всем, парадная тем более, а уж этот костюм и из огородного пугала способен был красавца сделать.
Конечно, бархат – это не по уставу, изысканные кружева на галстуке и манжетах тоже, а уж крошечные рубинчики, которыми были расшиты знаки различия на лацканах и вовсе показушная роскошь. А шелковые чулки с золотыми стрелками? А сапоги тончайшей кожи – кажется, из такой только перчатки шьют. Сами же перчатки вовсе будто атласные, едва не нежнее льна, из которого сшиты панталоны и рубаха. Вот нижнее бельё с кокетливыми дамскими бантиками и оборочками, Леору слегка шокировало. Впрочем, нет, булавка для шляпы с крупной жемчужиной-каплей смутила больше.
Короче говоря, она едва не опоздала, наспех перевязала волосы лентой, а короткий плащ и вовсе на бегу застёгивала. Но всё равно не успела, маркграф её уже ждал. Редиш окинул равнодушным взглядом кадета, замявшуюся на последней ступеньке – и не понять, доволен остался или нет.
– Вы что-нибудь слышали о приличиях, леди? – поинтересовался он вместо приветствия. – Собственно говоря, мне на них тоже глубоко плевать. Но поскольку мне не удалось от вас отделаться, придётся вам смириться с моим пониманием хорошего тона. Постарайтесь приходить хотя бы на пять минут раньше назначенного.
– Я… – начала было Леора, но язык всё-таки прикусила. – Я поняла, ваша светлость. Приношу свои извинения.
– «Милорда» будет достаточно, иначе я начинаю чувствовать себя лампой. Вообще-то, предпочитаю, чтобы меня звали Редиш, но это не ваш случай. Не сумеете.
– Хорошо, милорд, я…
– Вот и отлично, – порадовался генерал, натягивая шляпу, которую в руках держал. – Пойдёмте, терпеть не могу опаздывать.
– Прошу прощения, но я хотела сказать, что не могу принять ваших подарков, – выпалила Леора вместо того, чтобы прислушаться-таки к гласу разума и промолчать.
– А разве я вам что-то дарил? – удивился Редиш, глянув на неё через плечо.
– Эту форму и булавку, – напомнила Недил, проклиная воспитание, собственные принципы и весь мир с его правилами разом. – Если вам угодно…
– Мне угодно, – холодно перебил её маркграф. – Мне угодно, во-первых, чтобы вы, леди, выполняли приказы без лишних вопросов и протестующих писков. Во-вторых, мне угодно, чтобы вы перестали просить прощения на каждом шагу. Кстати, последнее в ваших же интересах. У вас достаточно богатая фантазия? Вот и попытайтесь представить, что случится, если я извинения не приму. Мы уже можем идти или дальше будем обсуждать, какие подарки могут принимать благовоспитанные девицы, а какие нет?
– Я не девица! – ляпнула Леора.
И ведь не хотела же, давно и твёрдо решила всеми силами избегать всех этих «девица-не девица», «женщина-не женщина», а само с языка сорвалось!
– Вот именно, – не стал спорить Редиш. – Ах да! Хотел сказать и забыл. Я вообще рекомендую вам, леди, расслабиться и попробовать получить удовольствие от сложившейся ситуации. И ни в коем случае никому ничего не доказывать. Бесполезно. Я сейчас не про себя говорю, а про окружающих.
– А что с окружающими? – не поняла Леора.
– С ними всё в полном порядке. Они всего лишь решат, что вы моя любовница, – спокойно пояснил маркграф.
– К-кто?! – совсем не по-армейски пискнула кадет.
Нет, не то чтобы она была против такого поворота. В смысле Недил и собиралась его любовницей стать. То есть, не совсем любовницей, а любимой, но это само собой подразумевает не только вздохи при луне. Собственно, у неё и на этот счёт план имелся.
Вот только общественное мнение, то есть сплетни, в этот план не вписывалось никак. А если уж быть совсем откровенной, то Леора его просто не учитывала. Зато хорошо помнила любовницу отца, живущую в деревенском коттедже. Ну и отношение к ней помнила тоже.
– Вам пояснить значение этого слова? – приподнял брови маркграф.
– Не надо, – промямлила Недил.
– Благодарю, – Редиш слегка поклонился, – а то мне было бы неловко. Так мы идём или император нас ещё немного подождёт?
– Император? – голос Леоры опять съехал на придушенный писк.
– Ну да, он самый, – таким же тоном маркграф мог сообщить, что их дожидается булочник. А ещё, кажется, генерал слегка усмехнулся. – Кстати, вы как предпочитаете ехать?
– Верхом, – огрызнулась кадет, которую всё это порядком допекло. Ну да, простоты ей никто не обещал, но у всего же есть свои границы! – Прошу про… Кхм!.. Я буду благодарна, если вы пропустите меня вперёд. И попросите эскорт держаться в трёх-четырёх шагах от меня, по возможности не закрывая обзора.
– Будьте, – разрешил Редиш, – такой расклад меня вполне устраивает. По крайней мере не станете путаться под ногами. И вы обучаемы, что не может не радовать.
Леора лишь кулаки сжала до скрипнувших перчаток, хотя ответить очень хотелось. Но субординация не позволяла. А ещё любовь: маркграф человек непростой, но как раз в этом он весь и есть, потому как простыми только мерины бывают, да и у тех характер случается.
Но, святая Леореса, как всё же порой трудно держать язык за зубами!
***
От волнения Недил толком ничего не разглядела. Да она просто не видела! Даже не обратила внимания, что за лошадь под ней, потому что когда Недил ногу в стремя поставила, тут-то и накрыло осознание: сейчас, вот буквально чуть-чуть подождать – и она вживую увидит императора. Нет не так. Великого императора, вот как.
Хорошую, наверное, животину ей редишевские конюхи подобрали, по крайней мере, ход у неё ровный был. А вот по каким улицам ехали – под пытками бы не рассказала, даже позвякивание амуниции кирасиров эскорта слышалось будто сквозь вату.
Дворец запомнился голубоватой бесформенной глыбой, а потом были какие-то коридоры, много золота и зеркал. И спина маркграфа, туго обтянутая бархатом мундира, вдруг оказалась перед ней. Или вовсе не вдруг это случилось, а генерал всё время впереди шёл? Про свои непосредственные обязанности Недил, конечно, забыла начисто, напади на них орда степных варваров – и то бы не сразу заметила.
