самому важному:
— Ваше Темнейшество Баэр, берете ли вы в супружницы свои эту женщину, дабы стала она полноправной Хозяйкой Сада и вашей постели?
— Да, — небрежно бросил Баэр.
— А ты, о великая Хозяйка Сада Вероника, отдаешься ли в узы брака с Темным Владыкой Баэром?
— Ну да. Куда я денусь-то, — ответила я.
Видимо, ответ устроил и Баэра, и священника, ведь согласие я выразила.
Священник воздел руки и возгласил:
— Перед Единым Создателем объявляю вас, Темный Владыка Баэр и Хозяйка Сада Тьмы Вероника, мужем и женой! Да будете вы едины в своих устремлениях к…— видимо, тут обычно что-то про Свет или Тьму, поэтому он осекся, — какими бы они ни были! Да будут едины ваши энергии и тела! И да не оскверните вы таинство брака низкой изменой!
«Если не выберусь из этого Сада, то мне и изменять-то не с кем», — подумала я. И осеклась не хуже священника. Потому что… с рук «святого отца» вдруг слетело облако, состоящее из разноцветных искорок, и… поплыло к нам!
— Это еще что такое?! — шикнула я Баэру. — Так не договаривались!
И инстинктивно шагнула назад. Кто его знает, что это за облако! Вдруг из-за него я потеряю возможность… когда-либо общаться с другими мужчинами? Или вообще отрава какая-то?
Молниеносным движением Баэр схватил меня за руку и притянул обратно. Больше не отпускал, сжал, словно в тисках.
И так, практически насильно удерживаемая Темным Недовластелином, я встретила облако своей грудью.
Оно накрыло нас и, похоже, впиталось в кожу — точно не знаю, ничего особенного я не почувствовала.
— А ты что думала, брак будет фиктивный? — усмехнулся Баэр, отпуская мою несчастную помятую конечность. Потом с недовольным видом поглядел на большие часы, что висели на стене. — Я предупреждал: ритуал — настоящий. Теперь ты моя жена… Святой отец, ты свободен. Грасерия, выдай положенную плату. Потом обустрой Хозяйку. Я — по делам. Возможно, вернусь к ужину. Если нет — ешьте без меня.
И, как деловой и очень сердитый глава семейства, направился к выходу.
«А поцеловать?» — вспомнился мне анекдот.
Впрочем (любимое словечко Темного, кстати!)… фиг ему с маслом, а не поцеловать! Фиг ему — этому нахалу и грубияну.
Несколько мгновений я растерянно стояла одна в центре зала, глядя, как Грасерия с улыбкой отсчитывает священнику золотые монеты, а он деловито кивает.
И тут мне в голову пришла одна идея… Немного шальная, должно быть.
Хватит теряться, Ника! Тебя назначили Хозяйкой — а хозяйка подчас главнее даже хозяина!
С величественной улыбкой я поглядела на священника:
— Святой отец, благодарю за бракосочетание, — и перевела взгляд на служанку. — Грасерия, а скажи-ка мне, в отсутствие господина Темного кто главный у нас в доме?
И Грасерия едва заметно побледнела.
Глава 3. Сразу после свадьбы
Священник тоже в изумлении поглядел на меня. Видимо, новоявленная Хозяйка и в его глазах была почти неодушевленным предметом.
— Ах, госпожа Хозяйка! — нашлась Грасерия. — Ну конечно же, вы! В нашем доме лишь господин Темный главнее вас! Просто пока вы не прошли полную инициацию, и у вас нет полных навыков, я осмелилась взять на себя…
— Это ты зря, — небрежно-строго бросила ей я, от чего лицо девушки-старушки совсем вытянулось в изумлении. — Если я главная — значит, главная. И сейчас, — я улыбнулась священнику, на этот раз просто мило, — приглашаю вас, святой отец… простите, не знаю вашего имени…
— Отец Ростиклав, — изумленно-обрадованно сообщил священник. Видимо, прежде его именем никто из обитателей Темного имения не поинтересовался.
— …отец Ростиклав, приглашаю отобедать со мной. Я точно не знаю, но уверена, кухня Его Темнейшества отменная. Не правда ли, Грасерия?
Священник вообще-то был упитанный, явно любитель жизненных удовольствий. Должен согласиться. Грасерия — кремень. А вот от него я могу узнать что-нибудь полезное. Наверняка разговорится за трапезой и сболтнет что-нибудь лишнее.
И верно, отец Ростиклав смущенно опустил глаза:
— Такая честь для меня, Хозяйка Вероника. Насколько я знаю, еще ни один из скромных служителей Божьих, венчавших Темного Владыку, не удостаивался чести принять пищу с ним или его супругой… Я смогу рассказывать об этом детям, если Бог пошлет мне их…
— Но госпожа Вероника! — всплеснула руками Грасерия. — Никто из Хозяек еще не делал подобного! Я даже представить не могу, чем это может закончиться! И… это ведь может не понравиться господину Темному…
— Все когда-нибудь бывает в первый раз, — назидательно сообщила ей я. — А что касается господина Темного… Он ведь не отдавал распоряжения, чтобы мы не обедали все вместе? Нет. А что не запрещено — то разрешено. Если что — ответственность я беру на себя. Прошу, отец Ростиклав… Грасерия, проводи нас в столовую.
Грасерия опять всплеснула руками, потом все же надела на лицо улыбку:
— Прошу вас, госпожа Вероника, прошу вас, святой отец.
— Сделай, пожалуйста, так, чтобы ему и верно было о чем рассказывать детям, — шепнула я ей, проходя мимо.
***
Наверное, у Грасерии имелась скатерть-самобранка, потому что, когда она привела нас в столовую, там уже все было накрыто. Столовая была, конечно, тоже мрачная и интересная. На бордовой скатерти резвились черные пантеры, а на темно-синих стенах сияли кроваво-красные звезды. Не уверена, что все это способствует пищеварению, но выглядело весьма изысканно и необычно.
Блюд было сколько угодно, все красиво сервировано. Мясо соседствовало с темными овощами, а из салатов торчали ложки из черненого (по-видимому) серебра.
— Грасерия, передай благодарность нашему повару. Отец Ростиклав, присаживайтесь, — по-королевски улыбнулась я. Надеялась при этом, что не переигрываю. Цели испортить отношения с Грасерией у меня нет, лишь некоторое желание поставить ее на место. Ну, и охмурить святого отца, чтобы он мне побольше рассказал об этом мире.
— У нас нет повара, я все делаю сама, моя госпожа. Ах, разве доверила бы я какому-то пришлому повару творить пищу для моих господ! — ответила Грасерия и быстренько принесла второй набор столовых приборов, ведь прежде было накрыто на одну персону — видимо,
