Вызвал? Я побледнела еще больше.
Директор… Какой-то там сейр в третьем поколении, практически - хрен из-за бугра, вызвал в школу Ридриха? Да еще и говорил об этом так просто…
О, мамочка родная…
А ведь точно! Я вдруг вспомнила, что Ридрих стал наращивать свой авторитет уже после того, как победил отца, а до этого момента вел себя вполне тихо. Именно поэтому директор обратился к нему, а не к Терису - вероятно, думал, что с Ридрихом проблем будет меньше и на него легко можно будет повлиять. Но это было все равно, что дергать спящего тигра за усы!
К черту все!
— Не надо, — выпалила я. — Не надо отвлекать брата от его дел. Если ситуацию никак не исправить, то я согласна на исключе…
Но Боженька видимо был не настроен позволять мне жить долгую и счастливую жизнь, потому что мне прервал раздавшийся стук, а следом дверь распахнулась и на пороге появился… Ридрих.
Он окинул безразличным взглядом комнату, особенно ни ком не останавливаясь, и прошел внутрь. От окутывающей его ауры жутко стало всем. Еще пару минут назад разбухающая от возмущений сейра Мама-Юлины как-то сжалась, сама девочка и вовсе вцепилась в свою родительницу, как в спасательный круг посреди открытого моря, а директор подскочил, как ужаленный, и, спешно поклонившись, произнес:
— Приветствую, сейр Абенаж. Для меня честь принимать вас в нашей скромной обители.
Ридрих молча кивнул, опустился на диван рядом со мной и, закинув ногу на ногу, посмотрел на сейра Гасса. И создалось такое ощущение… Знаете, что это был именно кабинет брата, а мы тут - жалкая кучка дураков во главе с директором - собрались по кой-то черт и отвлекаем его от чрезвычайно важных дел.
И похоже, такое ощущение возникло не только у меня, потому что сейр Гасс как-то неуютно завозился на своем директорском кресле.
— Я слушаю, — проговорил Ридрих, переводя взгляд с него на сейру Маму-Юлины.
Но они почему-то лишь молча переглянулись, начиная потеть. Я уже забеспокоилась, что следующей в очереди пойду я, но женщина вдруг проявила чудеса мужества и, распрямившись, произнесла немного дрожащим голосом:
— Сейра Азалия применила на моей дочери темные силы, опозорила и унизила ее, а затем оклеветала, сказав, что Юлина издевается над ней в школе.
Мне тут же достался презрительный взгляд от Ридриха при упоминании издевательств. В нем буквально читалось: «Так тебя не только слуги за волосы таскают, но над тобой еще и шайка детишек издевается? Убожество».
Вот же, ирод! Нет бы посочувствовать своей очаровательной младшей сестренке…
Но я лишь нацепила на лицо милую улыбку и губами прошептала: «Прости, братик».
Он прищурил глаза и вернул внимание женщине.
— Где доказательства?
Вот! Брат хоть и бесчувственный чурбан, зато с мозгами! Не зря был моим любимым персонажем.
Она сглотнула.
— Юбки моей дочери стали внезапно задираться без чьей-либо помощи. Сейра Азалия была рядом, а кроме нее никто не мог обладать такой силой…
Ридрих насмешливо вскинул бровь, явно молча говоря: «И? Это все?».
— И она оклеветала мою дочь прямо при мне и сейре Гассе, — нервничая, добавила женщина.
Я стрельнула краем глаза в брата и увидела, как за его спиной сгущается тьма. А я-то думаю, чего все такие нервные… Да, мне и самой, как-то неуютно стало. Малькута я с нашей первой встречи запомнила очень хорошо, и ощущение подвешенности над полом - тоже. Лишь при воспоминании об этом по коже мурашки бежали.
Тем временем брат молча перевел взгляд на директора, отчего тот схватил со стола носовой платочек и, промокнув им лоб, запинаясь, произнес:
— Поймите, сейр Абенаж, мы не можем игнорировать такие…
— Вы посмели вызвать меня по такому пустяку? — перебил его Ридрих, прищуриваясь. — Вы даже толком не можете сформулировать, в чем именно провинилась Азалия. По-вашему, у меня нет других дел, кроме как прибегать сюда по первому зову истеричной мамаши?
— Братик, они сказали, что мне грозит исключение… — мило улыбаясь, добавила я, тут же получая два испуганных взгляда - от директора и «истеричной мамаши», спасибо братцу за формулировки.
— Бардак, — бросил он, поднимаясь. — Вставай, — велел уже мне.
Не понимая, что происходит, но даже и не думая возражать, я послушно подскочила с дивана и, как хорошая девочка, даже расправила складки на помявшемся платье. А затем понеслась за Ридрихом, который был уже у двери.
— Сейр Абенаж, постойте! Давайте разберемся в сложившейся ситуации!.. — крикнул ему вслед директор, а скорее - уже бывший директор.
— Кучка идиотов, — бросил раздраженно брат, широким шагом шагая к выходу, отчего мне пришлось буквально бежать за ним.
А я, честно говоря, пыталась переварить произошедшее.
Так сразу и не скажешь, но похоже, что он… Защитил меня? Вот это прогресс! А я ведь только один раз ему лакомство приготовила!
— Братик, когда вернемся я приготовлю тебе еще печенье! — на радостях воскликнула я.
У-ти, мой пупсичек. Не зря ты был у меня самым вкусным малышом, за которого я болела до самого твоего трагичного финала.
Но он в ответ лишь фыркнул, даже не удостоив меня взглядом.
— Ты думаешь, я буду есть еду от той, кого собственные слуги таскают за волосы?
А это здесь вообще при чем?! Прибавив ходу, я обогнала юношу и встала прямо перед ним, отчего ему пришлось остановиться.
— Я обязательно расправлюсь с леей Ганно. И тогда ты съешь то печенье, которое я приготовлю?
Он прищурился и больно ткнул меня указательным пальцем в лоб.
— Сначала делай, а потом болтай. Раздражаешь.
И не дожидаясь свою милую сестренку, он просто обошел меня и пошел дальше.
У-у-у! Это кто еще кого тут раздражал!
Очень хотелось матюкнуться, но я лишь сжала кулаки и снова побежала за ним. Так оно… Захочешь, чтобы тебя не убивали, и не такое потерпишь!..
И вообще, эта сволочь хоть что-то слышала про систему мотивации для детей? Ну, ничего. В процессе обучится! А не обучится - заставим.
— Если я разберусь со слугами, хочу получить награду, — с самым милым видом, на который только была способна в беге, обратилась я к нему.
— Отстань, — бросил Ридрих в ответ.
Отстала бы, если бы не раздумывал о том, чтобы меня убить!
— Пожалуйста, братик? Если я сделаю это, устроим чаепитие с печеньем?
— И это по-твоему награда? — насмешливо-раздраженно спросил он.
Ага, то есть он все-таки меня слушает! Я улыбнулась во все тридцать два - или сколько там зубов у детей, двадцать? - и прощебетала:
— Конечно! Потому что я люблю тебя и хочу проводить с тобой мно-о-о-ого времени вместе. Чем больше - тем лучше. Лучшая награда для твоей сестренки.
В ответ мне достался мрачный взгляд, но благо мы уже подошли к карете. Ридрих забрался первым, а я - следом. Но вообще-то, как хороший брат, он мог бы и подать мне руку…
Ох, сколько еще работы впереди…
И только когда я откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза, уже мысленно представляя, как я расправлюсь со слугами, а потом мы с Ридрихом заживем счастливо, как вдруг вспомнила, что книги-то я оставила в кабинете директора!
Ну, что у меня за дырявая голова?!
Приоткрыв один глаз, я бросила взгляд на брата, который закинув ногу на ногу отстраненно наблюдал пейзаж за окном, явно думая о чем-то своем.
— Б-братик… — начала я, немного заикаясь. — Я кое-что оставила в школе и должна вернуться за этим…
Ридрих посмотрел на меня недовольно своими черными глазами, а затем карета остановилась. Ничего себе! Это как он так?..
Но поразмыслить мне об этом не дали, потому что следом открылась дверь, а еще мгновение спустя меня за шкирку выставили на пыльную дорогу.
— Надоела, — бросил брат, захлопывая дверь прямо передо моим носом.
И карета тронулась с места, а я только сейчас поняла, что на козлах все это время сидел… Малькут. Он хлестнул лошадей, те захрипели от страха и помчались вперед, оставляя меня совершенно одну.
