Магия отозвалась, весело плескаясь и ластясь, как засидевшийся щенок. Михаэля будто под руку кто-то толкал, уговаривая помагичить, еле сдержался. Всю жизнь пользовался силой, не оглядываясь и не раздумывая, а сейчас — сначала дар заблокировали, чувствовал себя слепым котёнком. А потом — и сила есть, и применять опасно, можно себя выдать.
В гуще листвы и веток оказалось пыльно и душно, но делать нечего, если он не хочет упустить Азалию, придется терпеть.
Наконец, служанка вышла из таверны и, оглянувшись по сторонам, засеменила как раз по направлению к прятавшемуся графу.
Михаэль позволил девушке пройти мимо, опять применил отвод и пошёл следом, прикидывая, где и как лучше её остановить. Удобное место подвернулось через четверть оборота — девушка свернула на боковую улочку, которая просматривалась на всю длину и была пустынна. Михаэль в два шага догнал камеристку, снял отвод и прикоснулся к руке девушки:
— Вы не поможете чужестранцу?
— Что? — камеристка отшатнулась, скользнув взглядом по лицу мужчины. — Мне некогда, попросите кого-нибудь другого!
И, узнав, широко раскрыла глаза.
— Ва-ва-ше си…
— Тс-с! — граф прижал пальцем её губы. — Никаких титулов, никаких имён. Не бойся, я ничего тебе не сделаю, но нам нужно поговорить.
Азалия сглотнула и неуверенно прошептала:
— Вы живы?
— Как видишь.
— Но… Брачная вязь у миледи пропала, все знают, что это происходит только в одном случае.
— В двух, Азалия. Это я, и я, несомненно, жив. Впрочем, как и ты. Я был у дома на Листопадной, мне поведали, что погибли все, кто находился в доме. Ничего не хочешь мне объяснить?
Азалия хотела.
— Говори спокойно, я накину полог и отвод. Итак?
— В ту ночь меня не было в доме, — несколько хрипло выдавила девушка. — Я знаю, что нарушила приказ госпожи, но она выпила на ночь успокаивающий отвар, а мне так хотелось повидать родных! Госпожа целый месяц не давала мне выходного, требуя, чтобы я находилась при ней неотлучно. Я и подумала, что раз она все равно спит, то не узнает, если я тихо сбегаю домой, а перед рассветом вернусь.
— Вон оно, что, — задумчиво пробормотал граф. — И ты ушла, а когда вернулась?
— Чуть позже, чем планировала. И увидела, что всё сгорело, — всхлипнула девушка. — Столько людей набежало, я немного постояла в толпе, потом испугалась и ушла.
— Чего ты испугалась?
— Что меня обвинят в поджоге.
— Это был поджог?
— Да, я слышала, что все люди передавали это друг другу. Маги посмотрели и сказали — волшебный огонь, насланный. И — никто не спасся.
— Почему обвинят тебя?
— Я же выжила!
— И ты спряталась?
— Да, — опять всхлипнула девушка. — Я даже родным побоялась сообщить, что жива. Наверное, они меня до сих пор оплакивают.
— Где ты живешь?
— У меня есть маленький домик, я купила его как раз незадолго до пожара. Не подумайте, это честные деньги, я столько лет откладывала каждую медяшку. Так мечтала о своём жилье! Купила, хотела пригласить родных на новоселье, но не успела.
— Ты же виделась с ними в ночь пожара? Что помешало пригласить на новоселье? Кстати, если они считают тебя мертвой, почему не забрали дом?
— Я же говорю — не успела! Только купила, там долго никто не жил, дому требовалась уборка. Хотела привести его в порядок, потом приглашать гостей. Родители ещё о нём не знают.
— Постой, Азалия, ты только что говорила, что Амина тебя никуда не отпускала. Как ты умудрилась купить дом? У кого?
— Да у Фелира же! — расплакалась девушка.
— У привратника?
— Да! Я как-то поделилась с ним, что мечтаю о своем жилье, а он возьми и предложи купить у него дом. Мне, говорит, он все равно не нужен, я здесь живу, а там уже год не появлялся. Дом без хозяина пропадет. У меня не так много набралось, но Фелир уступил в цене. Бумагу он на меня переписал, ключ отдал и где дом — рассказал. Я надеялась выпросить у госпожи выходной и посмотреть свою покупку, а ночью побежала к родным, чтобы проведать, а будущий выходной потратить только на наведение порядка в своём домике.
— Как можно покупать жильё, ни разу его не увидев? — покачал головой Михаэль.
— Так, не у чужого же, у Фелира! — округлила глаза Азалия. — Он и в бумаге написал, что, если дом мне не понравится, он вернет деньги и отменит покупку.
— Ладно, что дальше?
— А дальше, я побежала, сначала, куда глаза глядят, а потом вспомнила про дом и ушла туда. Навела порядок, нашла работу и потихоньку живу.
— Ключи и купчая не сгорели?
— Нет, конечно! Я взяла всё с собой, у своих побыла всего пару оборотов, а потом ушла. Им сказала — назад, а то госпожа позовет и рассердится, что меня нет. А сама — в свой домик, уж очень не терпелось его увидеть. И до рассвета наводила порядок, не могла поверить своему счастью, поэтому и припозднилась, пришла, когда солнце уже встало.
— Ясно. Далеко твой домик?
— Нет, почти пришли, — девушка робко заглянула в лицо милорда. — Ваше Сиятельство, почему вы здесь и в такой одежде? Тоже прячетесь?
— Веди в свой дом, там поговорим.
Идти и в самом деле оказалось недалеко — пройдя мимо нескольких домов, Азалия свернула к покосившейся калитке. Домик полностью утопал в разросшейся зелени.
Михаэль почувствовал укол в сердце — почти, как у Риты в Тропиндаре — буйная зелень, ни одной засохшей или кривой ветки. Можно подумать, что здесь тоже живет маг Земли.
Но нет, у служанки нет, ни искры.
Рита… Грах, нельзя её вспоминать так часто!
Известие о тройне ошеломило, выбив из легких воздух. Снова дышать Михаэль научился только через несколько мгновений после получения известия.
Как это он так сумел? И, главное, что теперь делать с планами?
А что тут сделаешь? Да, идея отпустить Гвинет после родов и взять к себе Мариэту, была хороша, но реальность разбила её в прах. У него будет три сына… Грах, какая же на нём теперь лежит ответственность! Он должен выкинуть из головы все романтические бредни, заковать своё сердце в броню и, как можно скорее найти и обезвредить своего врага. А после этого он обязан окружить жену заботой и уважением, его дети будут расти, не подозревая, что родители друг друга едва терпят. Пусть Гвинет в жизни мальчиков будет совсем немного, но дети всё очень тонко чувствуют, он знает это по себе.
Михаэль вспомнил, как в детстве страдал от того, что его мать совершенно не интересовалась ни им, ни Елиазаром. Особенно обидно было это знать, наблюдая, как к кухарке прибегали ее малыши, как прачка нацеловывала румяные щечки своего маленького сына — Михаэль нечаянно подсмотрел эту сценку, и она надолго запала ему в душу. Он тогда побежал на женскую половину, потребовал, чтобы его пустили, а мать выбранила и прогнала, сказав, что час посещений у него только послезавтра. Он ни за что не хочет такой боли и разочарований для своих детей!
Да, с этого момента — никаких грёз о Рите! Она поможет найти врага, он заплатит ей, и они расстанутся навсегда.
И вдруг он ощутил, как накатила слабость, а внутри, где, свернувшись теплым клубком, пряталась магия, стало холодно и пусто.
Граф покачнулся, больше от ужаса, чем от слабости, бездумно глядя, как Азалия открывает дверь и зовет его за собой. Переставляя ноги, будто к ним прикрепили наковальни, Михаэль вполз внутрь жилища и плюхнулся на первый же стул.
— Милорд, вам плохо? — переполошилась девушка. — Сейчас принесу воды!
Но постепенно пустота снова заполнилась, слабость отступила. К моменту, когда Азалия вернулась с чашкой, граф чувствовал себя уже вполне сносно. Он потом подумает, что это было, сейчас есть вещи важнее, тем более, магия вернулась.
— Спасибо, — мужчина выпил воду, поставил пустую чашку на подоконник и оглядел помещение. — У тебя довольно мило. Здесь кухня и гостиная, да?
— Да. А наверху две спальни, — порозовев от удовольствия, объяснила девушка. — Я всё вымыла, тут было очень запущено, но теперь можно жить.
Внезапно графа осенило — вот и решение вопроса — как ему сэкономить!
