двое тоже решили соединить свои судьбы. И, возможно, обзавестись потомством. Учитывая, что Локо полностью восстановилась, это не исключено.
— О, любимые дети Богини! — разнеслось по храму. — Вы теперь неразлучны отныне! В самой любви сердцевине, вы словно чада в малине…
Н-да, дядюшка Джуано приготовил славный сюрприз к нашей свадьбе.
— Кажется, сеньор Бэлтрен был не в себе, когда назначил его придворным поэтом, — притворно возмутилась матушка Грэси.
Сегодня на ней был розовый с белыми рюшами наряд, как и полагается подружке невесты. Кстати, в качестве свадебного подарка я получила от нее… Та-дам! Приданное, оставленное мне матушкой. Почти все. Правда, в диадеме не хватало нескольких камней, а пара колец погнулась — это не страшно. Втайне от меня матушка выкупила фамильные драгоценности семьи Эстебан и вернула мне.
— А как же ты сама? — воскликнула я, не веря своим глазам.
— У меня теперь хорошая должность со щедрым жалованием, и я мечтаю остаться на ней, — сообщила матушка. — Если позволите.
— Тысячу раз да! — ответила я на это. — Ты часть нашей семьи, матушка.
А драгоценности я передала приюту. С одобрения самой матушки, разумеется. Мое украшение и главное достояние — это любовь мужа.
Мы с Бэлтреном подошли к алтарю, держась за руки и улыбаясь друг другу. С нами были наши близкие и дорогие люди. Мы были счастливы и взволнованны одновременно.
— Когда он тебе надоест, передай его мне, — услышала я голос, обращенный к ведьме Ялине. — Хорошо поет, зараза эдакая!
Говорила это ведьма Чики. Говорила, разумеется, о моем дяде Джуано, сочинившем для нее любовную оду. В настоящем обличии Чики не уступала по красоте другим ведьмам, а роскошные рыжие локоны сияли ярче огня. Пышная фигура отличалась статью. И не беда, что один глаз был прикрыт бархатной повязкой, ведьму это нисколько не портило.
— Боюсь, он не надоест мне никогда, — сообщила Ялина и отправила Джуано воздушный поцелуй. — А теперь т-щ-щ… Не будем мешать торжественному моменту.
После традиционных слов священника Бэлтрен притянул меня к себе и приник к губам в далеко не целомудренном поцелуе. О да, это был вполне красноречивый намек на продолжение чувственного банкета. Уж теперь-то я не смогла бы выгнать дракона из своей постели. Да я и не собиралась.
Но вот в самый разгар поцелуя произошло нечто, заставившее меня отпрянуть.
— Ой!..
Мое тело изменялось, но изменялось совершенно безболезненно. Я чувствовала, что расту и крепну. И вот священник и изумлённая матушка Грэси остались где-то внизу и взирали на меня с удивлением.
— Что происходит?.. — не поняла я.
Матушка Грэси достала из кармана платья маленькое зеркало и повернула ко мне.
— Обалдеть! — взвизгнула я. Подпрыгнула на месте, чуть не сшибив алтарь. — Я дракон!!!
Огромный дракон, цвета перезрелого граната. И язык раздвоенный. И лапы с длинными и сверкающими когтями. Даже брачный браслет временно исчез, став частью драконьего тела, как у Бэлтрена, когда он обращался. А вот глаза остались моими — фиалковыми.
— Милая? — позвал Бэлтрен и похлопал меня по объемному драконьему пузику. — Неловко говорить женщине о ее габаритах... Г-хм, но тебе стоит научиться с ними справляться.
— О, да! — пообещала я. — Непременно научусь, вот увидишь!
— Я в этом не сомневаюсь, — горделиво улыбнулся Бэлтрен. — А пока, давай, ты сойдешь с моей ноги, перекинешься человеком, и мы продолжим церемонию?
Конец
