никогда не упоминала, что у них есть владения на юго-востоке. Фелисию повезли в том направлении. Думаешь, я ошибся?
— Если поместье за городом, то скорее всего девочка и правда будет там, — ответил наш начальник штаба. Похоже, эта должность теперь за Лавронсо. — Сам паук, граф это или нет, наверняка засел в Иркатуне, но далеко от себя отпускать ценную заложницу не станет. Раз они считают эти владения тайной, верней всего, девочку и впрямь туда везут.
— Иркатун на перекрестье трактов. Там дороги в два крупных порта, в столицу и дальше по южным провинциям, — припомнила я географию Вавлионда.
— Да, ты права. Там он сидит, там. Мы, конечно, по дороге еще порасспрашиваем, вдруг они куда-нибудь свернули, и все совсем иначе. Но первым делом в Иркатуне искать надо.
— Бейлир, достань карты. Нужно посчитать, где они могли останавливаться в первую ночь, — бросила я через плечо, не отвлекаясь от дороги.
Лавронсо потянулось к рычагу, который управляет прозрачностью стекол, и выкрутило его на полную завесу с той стороны. После чего дварфо поднялось с сиденья и прошло внутрь.
— Дерик, — услышала я голос Лавронсо, — сколько бодрящих зелий ты выпил за сутки?
Что ответил Аларик, я не расслышала, только ответный рев Лавронсо:
— Сколько-о?! Спать! Как лекарь этого экипажа я приказываю спать!
— Донно, я вполне в состоянии… — Аларик тоже повысил голос.
Я сочла необходимым вмешаться:
— Ал… Дерик, Лавронсо право. Бодрящее зелье уже заканчивает действие, я по твоему голосу слышу. Невыспавшиеся существа слишком часто ошибаются, а в нашем деле любая ошибка может стоить жизни, причем не только тебе, но и любому из нас. Устраивайся на моей лежанке и отдохни. Пожалуйста. И пристегнись, там ремни есть. Остальные с картой ко мне.
— Но…
— Капитан подтвердила, слышал? — донесся голос дварфо, и после некоторой возни оно появилось слева и кивнуло, мол, дело сделано, клиента уложили спать.
При всех своих достоинствах Аларик — кабинетный человек. Понял ли он, насколько все серьезно для нас всех, не только для Фелисии?
Лавронсо вернулось в кресло и сделало окна вновь прозрачными, Бейлир и Секирд уселись на пол рядом и разложили карту.
После спора, обмена сведениями о городках и поселениях, друзья выделили одно крупное село и город Идолта дальше по тракту. Для начала нужно убедиться, что девочку и правда везут по тракту на восток, а потом… потом я выскажу Аларику некоторые соображения, которые ему не понравятся. Но такова жизнь, я привыкла действовать не так, как нравится заказчикам, а чтобы добиться цели.
За разговорами мы обогнули Боулесин по объездной дороге и выехали на Южный тракт. Сейчас я была бы рада извилистому лесному пути, где нет места для посторонних мыслей, только успевай рычагами двигать. Увы, Южный тракт оставлял достаточно возможностей утонуть в невеселых размышлениях, не отрываясь от управления мобилем.
За что, демоны, за что? Аларик спал всего в нескольких шагах. Бритая голова, потемневшая кожа — все это неважно. Это был все тот же Аларик, только взрослее, серьезнее, как и положено мужчине его возраста. Но глаза… глаза говорили, что он готов снова подхватить меня на руки и закружить на лесной поляне, усадить на колени у камина, разбудить на рассвете, чтоб упасть в мокрое от росы поле ромашек, он готов снять с меня мокрые после осеннего ливня боты и согреть ступни в своих руках… Я тряхнула головой. Он готов… Но той Лориетты больше нет. Нет больше Лориетты, которая могла откинуть голову на плечо любимого и парить в облаках его тепла.
И чем быстрее Аларик это поймет, тем лучше для нас обоих.
Лавронсо улучило момент, когда рядом со Стрекозой никого не было, встало с сиденья и задернуло занавесь между кабиной и салоном. Я уже и забыла, что эта тряпка из зачарованного плотного брезента привязана по сторонам. Мы отгораживались от пассажиров, только когда везли семьи с надежными взрослыми. И то, в сложных местах Бейлир предпочитал бдеть в хвосте, готовясь, чуть что, подать мне знак. Что это дварфо понадобилось?
Вернувшись в водительское кресло, чтобы снова изображать управление Стрекозой, Лавронсо тихо хмыкнуло:
— Барон, значит. А я удивлялось, что в ауре от гоблинов ничего не видать, но у смесков такое бывает, хоть и редко. — Чуть склонившись ко мне и, понизив голос, будто бы между делом Лавронсо поинтересовалось: — Договорились с бароном?
— Ты же само слышало.
— Я не об этом.
— Я тебя не понимаю.
— Не валяй дурочку. Я помню, что ты рассказывала.
— Это дело прошлое.
— Ты мне лапшу на уши не вешай, я не эльф, у меня уши короткие, спадает. Ты сама видишь, как барон на тебя смотрит.
— Пусть смотрит, смотреть не запрещено. А ты тоже смотри — на дорогу. Нас дуо с непонятными личностями обгоняет.
— Значит, не договорились, — хмыкнуло Лавронсо и послушно уставилось вперед. Не отрывая взгляда от бегущей под колеса серой ленты тракта нарочито спокойно спросило: — Так и будешь дурить? У тебя на лице все написано.
— Донно Лавронсо, — я начинала злиться. — Вам почудилось что-то странное. Я думаю о новом, весьма непростом задании.
— Тьфу ты, — дварфо едва не стукнулось лбом о рычаг. — С такой рожей, как у тебя, на плаху ходят, а не про задание думают. Ты вот что. Не гони коней. То бишь, не решай все махом. Дай вам с ним время, авось, что-то прояснится.
— Лавронсо, заткнись, — прошипела я сквозь зубы.
Дварфо ничего не ответило, и меня это насторожило.
Через два часа я притормозила возле окраины села и Секирд соскочила с мобиля. Аларика будить не стали. Была б в нем и правда хоть четвертушка гоблинской крови, этого времени хватило бы, чтоб отдохнуть. Но он чистокровный человек, и после такой нервотрепки и бессонной ночи ему нужно выспаться. Вечером наверняка еще дело предстоит.
Секирд вернулась, когда мы успели побродить по кустикам, и я с Бейлиром занялась простенькой гимнастикой. Верней, я — гимнастикой, Бейлир — простенькой, для эльфов это было весьма простенькими упражнениями.
— Была карета такая, как описал Дерик, но проскочила без остановки, — доложила девушка, устраивая в коробе для еды два круглых хлеба и головку сыра.
Лавронсо достало карту, и мы
