дальше.
— Не задерживай нас, — шепнул ему Рё. — Скоро сядем в фургон, поедем в гостиницу. Там и отдохнём.
Похоже, больше никто не слышал, как Пелагее желают смерти. Либо участники были не в состоянии вычленять из гвалта отдельные предложения, либо у него, у эльфа, на почве вчерашнего уже помутился рассудок.
Юлиана была взволнована не меньше. Она обладала достаточной физической подготовкой, чтобы защитить Пелагею от пары-тройки настырных поклонников или хейтеров. Но перед многотысячной галдящей массой она чувствовала себя маленькой и ненужной и питала глубокое почтение к мускулистым типам в тёмных очках, которые сдерживали напор толпы.
Кю тоже чувствовал себя не в своей тарелке, но он думал не о том, как бы кого-нибудь защитить, а мечтал лишь, чтобы защитили его. Он старался держаться поближе к Пелагее — просто потому, что в ней ему виделся тот лес, та прохладительная тень и тишина, которых ему сейчас так не хватало.
Сама же она ни тени, ни тишины не ощущала. Всё, чего ей хотелось, так это поскорее добраться до фургона с климат-контролем, до гостиничного номера — и пусть он обязательно будет с кондиционером. Потому что дышать ну просто невозможно.
Их разместили в средненьком трёхзвёздочном отеле, где с удобствами было довольно скромно. Одно хорошо: участников не заставили разыгрывать номера, как в каком-нибудь шоу господина Сарама. Спокойно выдали каждому по комнате.
Пелагея, Ли Тэ Ри и Юлиана очутились в соседних номерах. И Юлиана всё бегала к подруге — проведать, как она там справляется и не нужно ли чего. Проходя мимо окна, она зорко и недружелюбно смотрела на мельтешащие внизу точки. Очень агрессивные точки, с которыми следует быть построже.
Поспешил кто-то с выводами касательно устойчивости местных к погоде. Ни капли они не устойчивы. Тут даже невооружённым глазом видно: со здравым смыслом у них нелады.
Фанатки, как одержимые, штурмовали гостиницу с утра до ночи. За порог их не пускала охрана директора. Возле чёрного хода их отлавливала всё та же охрана. С водосточной трубы и пожарной лестницы единичных психов снимала она же.
— Совсем плохи дела, — отходя от подоконника, вздыхала Юлиана. — Рвутся к нам, как будто здесь мёдом намазано. Заканчивала бы ты, Пелагея, эту свою сольную и групповую деятельность. А то у фанатов уже маразм какой-то начинается и сдвиг по фазе. Мне страшно.
— Негоже нарушать контракт, — отзывалась та, расчёсывая гребнем свои непослушные волосы. — Вот истечёт тринадцать лет, и я буду свободна.
Юлиана резко раскритиковала эту её честность и порядочность. Как всякое порядочное существо не от мира сего, Пелагея имела полное право плюнуть на контракт и умотать в свой дивный лес хоть сегодня. И никто бы ей ничего не сделал. Но она слишком привязалась к участникам группы, чтобы бросить их в разгар мирового турне.
В соседнем номере Ли Тэ Ри оттачивал свои магические навыки. Он с распущенными волосами стоял напротив окна, производил пальцами отталкивающие движения и зловеще шептал:
— Прочь, прочь, прочь!
Его совершенно не устраивало, что отель пользуется такой бешеной популярностью у простых смертных.
Фанатки, которые неусыпно дежурили у гостиницы и пытались прорваться внутрь, схлынули, как одна большая волна, — стоило на часах пробить десять вечера. Волшебство мастера Ли Тэ Ри? А вот и нет. Просто концерт должен был состояться через час, и они торопились занять места прежде, чем в зал перестанут кого-либо пускать.
— Выходим! — возвестил лидер, появляясь в коридоре. — Всем быть в сборе через пять минут!
Их на фургонах доставили к концертному залу, переодели и накрасили в гримёрках, выпустили на сцену зажигать — и парни с Пелагеей, конечно же, зажгли, ибо никуда не денешься. Пять сольных выступлений вперемешку с групповыми танцами, несколько перерывов на «поболтать с аудиторией о том, о сём», беготня по залу под музыку, водяные брызги, метание личных вещей в зрительские ряды — было всё, от чего можно утомиться.
Спустя четыре часа почти непрерывной активности Ли Тэ Ри с непривычки выдохся. Он глянул, как обнимаются у всех на виду участники группы, и решил, что ему тоже не помешает какая-нибудь опора. Опора в виде Пелагеи. К н и г о е д. н е т
Подойдя к жене, он обнял её — и зал прямо-таки взревел от восторга. Личная жизнь напоказ, м-да. Ничего приятного.
Лидер сделал им знак, чтоб они не вздумали отлипать друг от друга. После чего начался второй раунд швыряния вещей со сцены — и счастлива та фанатка, которая поймает чью-нибудь потную майку или рубашку. Это всё равно что отхватить трофей на охоте за редким зверем. Фанатки за такое между собой нешуточные потасовки устраивают. Успеешь урвать приз — уноси ноги.
— Вы наши драгоценности! — орал Хёк, запуская в зал свою завязанную в узел футболку.
— Мы будем вечно любить вас! — не отставал от него Шин.
Со стороны эта клоунада выглядела жалко и смешно. Ли Тэ Ри мечтал поскорее уйти за кулисы, увести с собой жену и больше никогда не участвовать в подобных мероприятиях.
— Они там все умом тронулись, — проговорил он Пелагее на ухо, не прекращая её обнимать. — Лучше бы я и дальше был просто актёром сериалов. А ещё лучше было бы вообще сюда не приезжать.
— Они вытворяют глупости только потому, что так велел директор. Он платит им большие деньги, поэтому…
— Поэтому большие деньги зло, — припечатал эльф. — В краю Зимней Полуночи мы почти не думаем о деньгах. У нас есть волшебство, и его невозможно купить. Либо оно тебе дано, либо нет. И с любовью то же самое.
— Мне уже кажется, что любовь тоже можно купить за деньги, — сказала Пелагея.
— Пародию на любовь. Суррогат любви. Что угодно, только не её саму, — выдохнул Ли Тэ Ри. — Шоу-бизнес — это ложь, построенная на лжи. Я обещал не заставлять тебя, поэтому могу только предложить: давай уйдём из группы… как только закончится гастрольный тур.
Пелагее и самой уже стало казаться, что так будет правильней. Когда она говорила Юлиане про тринадцать лет, а та недовольно фыркала и корчила рожи, в ум закралась мысль, что в общем-то, незачем ждать до истечения срока контракта. Опекать Кю ей больше не нужно и даже опасно, а группа «Суп» прекрасно справится и без Пелагеи. Правда, мировое турне всё же придётся завершить.
— Давай сделаем это, — измученно проговорила она, обвивая руками шею эльфа.
Её слова были нечаянно сказаны в микрофон, прикреплённый к уху. Их расслышали все, кто находился в
