С Ральфом Фиджи желал пообщаться кто-то из центральной резиденции Лиги. Вызов поздний, а значит — неофициальный. Ральф давно был готов к нему. Вечерами он подолгу задерживался в кабинете — ждал.
Запалив Вечную свечу, он не удивился, увидев Роба Сен-Анри, одного из творцов — обычно занимающего место справа от Верховного.
— Вечер добрый, Справедливейший!
— Здравствуй, Ральф.
Сен-Анри выдержал паузу, внимательно разглядывая лицо контролера. Словно пытался прочитать на нем то, что и так отлично знал.
— Лига и креадоры, — продолжил он затем, — догадываются о причинах возникновения Мира-на-краю.
— Могу я спросить, какими фактами располагает Лига? — в голосе Ральфа не было и тени беспокойства.
— Можешь. И хотя я не обязан тебе отвечать, я отвечу: фактов нет. И потому оснований выдвигать против тебя обвинение — тоже нет. Но у каждого из нас есть здравый смысл, а также способность видеть и делать выводы.
Ральф молчал, ожидая продолжения.
— Магическое сообщество на стороне Баумов, которых ты обрек на тяжелые испытания, потворствуя низменным страстям и воспользовавшись несовершенством наших законов.
— Разве законы пишутся не творцами? Разве они не подразумевают неукоснительного исполнения? — возразил Ральф.
— Так и есть, — усмехнулся Сен-Анри. — Но до сих пор случая, подобного нынешнему, история не знала, поэтому законодательство придется пересмотреть. Мы очень признательны тебе за то, что ты помог выявить его недостатки.
— Благодарю, — ответил Ральф, наклонив голову. — Хотя и считаю, что не заслуживаю похвалы.
— Не заслуживаешь, — кивнул творец. — Ты заслуживаешь всеобщего порицания и справедливого возмездия. И я пришел предупредить: вне зависимости от исхода ситуации с Баумами, ни один порядочный маг больше не захочет иметь с тобой дела. Поэтому предлагаю тебе добровольно уйти с поста Верховного контролера. Иначе я все равно добьюсь, чтобы ты лишился этой должности.
Лицо Ральфа оставалось бесстрастным.
— Я понял вас, — произнес он наконец.
— Я не сомневался, что ты умный человек, — отозвался Сен-Анри и отключился.
Ральф некоторое время сидел неподвижно. То, что сказал творец, принесло, скорее, облегчение.
Ральф сам давно уже устал от этой ситуации — и жаждал развязки.
Он позвонил в колокольчик. Явилась Линда в пеньюаре, слегка удивленная — она давно уже ждала его, лежа в постели.
— Раздевайся! — бросил Ральф, не глядя на нее.
Линда довольно терпеливо воспринимала перепады его настроения. Так случилось и сейчас: она молча сбросила все с себя и осталась стоять голая посреди кабинета.
— Нагнись! — приказал Ральф.
Линда наклонилась, упираясь руками в колени.
С минуту Ральф разглядывал ее в такой позе. Потом приблизился и, едва расстегнув брюки, вошел в нее сзади — довольно грубо. Линда попыталась было сказать, что ей больно, но Ральф звонко шлепнул ее по попе. Девушка тихонько вскрикнула, и больше уже не возражала.
Ральф так и не женился на ней и сейчас понимал, что уже не сделает этого. Дотянувшись, он одной рукой принялся мять ее тяжелую грудь — Линда застонала. Он стал двигаться быстрее, придерживая ее за бедра, и в конце концов кончил, не издав ни звука, после чего на некоторое время замер, плотно прижимая Линду к себе. Потом придвинул ногой стул и резко вышел. Девушка оперлась руками о сиденье, ее пошатывало, кружилась голова. Погладив рукой место, где едва заметно розовел след от шлепка. Ральф скомандовал:
— Одевайся. И иди спать.
Разогнувшись, она схватила одежду и, кое-как набросив пеньюар, выскочила за дверь.
— Я хочу, чтобы ты запомнила меня таким, — произнес он, когда дверь за ней закрылась.
… Через полчаса Ральф уже торопился на поезд, отправляющийся в Мир-на-краю.
Мост между мирами. Я понятия не имею, как его строить.
Когда-то я строила дворец с помощью кубиков — в фантоме. Дворец я могу и скрипкой. А вот мост…
Поблизости есть только один мост — подъемный, через ров вокруг замка герцога. Кода я строила замок, мост полагался сам собой, я даже не задумывалась, откуда он возьмется.
Я вынула Тину из колыбели и с ней на руках заходила по дому.
Нет больше препятствий, нет ограничений, и закон не запрещает ничего. Все будет зависеть от меня одной: смогу ли? Найду ли путь? А если заблужусь, где мы окажемся всем миром?
Закутав Тину в плотную пеленку, я крепко примотала ее к себе шалью. У нас не носят так детей — но я видела этот способ в других мирах. Очень удобно, когда нужны свободные руки.
Потом я поспешила к замку.
Это время Даймонд Баум проводил на башне, спускаться не хотелось. Он еще не знал, что его мир доживает последние минуты. Он лишь видел черную воду, которая с каждым мгновением словно становилась еще чернее. Тьма наступала неслышно и неотвратимо. Оттавио уже не заходил, Даймонд изредка слышал, как дворецкий скребется внизу на лестнице, то и дело издавая жалобный вой, переходящий в поскуливание. Паола как-то раз принесла кофе. Но, ощутив на себе жадный взгляд и тяжелое дыхание суккуба, Даймонд поспешил выдворить ее и закрыться на замок. Креадор был готов или исчезнуть вместе с миром, или дождаться другого исхода — любого другого, лишь бы все это, наконец, закончилось. Надеясь все же хоть что-нибудь узнать о жене, Даймонд не терял присутствия духа, даже вынужденный вновь бездействовать.
Когда в дверь громко постучали, он встрепенулся и встал со стула.
— Кто здесь?
— Открой, Баум — раздался знакомый, но так давно не слышанный голос.
Даймонд вздрогнул. Затем подошел и открыл замок.
Ральф Фиджи собственной персоной стоял на пороге — невозмутимый и уверенный, как всегда.
— Ты… — протянул Даймонд.
— Я. Разрешишь войти? — усмехнулся Верховный контролер.
Даймонд посторонился.
— Ты пришел с новостями? — резко спросил он.
— Увы, нет. Я ничего не знаю о мире-отражении, если ты это имеешь в виду.
— Да, именно это, — зло ответил Даймонд.
Ральф прошел к чаше, взглянул на воду.
— Черная, — отстраненно заметил Даймонд, глядя в сторону, потом перевел взгляд на Ральфа. — Ты мстишь мне за нее?
Ральф смотрел на креадора с непонятным выражением: не то грусти, не то скуки.
— Я предлагаю тебе поединок, Баум, — произнес он, наконец.
— Что?
— Ты стал плохо слышать?
Ральф повернулся к Даймонду спиной и теперь разглядывал вид с башни.
— Нет, — ответил Даймонд. — Я просто удивлен.
— Так ты согласен?
Даймонд помолчал. Потом спросил:
— Ты точно ничего не знаешь о Бренне?
