— Ещё с женщиной я не сражался, — от неожиданности юноша растерялся.
— Давай формальный бой, без защитного костюма? — Мей с любопытством смерила его от носков его модных туфель до кончиков волнистых прядей его русых волос, — На желание. Проигравший исполняет желание победившего, — и заметила, как зажегся огонек азарта в серых глазах.
— А вот это уже становится любопытно, — хмыкнул Марк, не сдержав улыбки, занятная ситуация: девочка бросает ему вызов, берет его на «слабо»? — И что — любое желание?
— Ты сначала победи, — она завела руки за спину, развязывая пояс, и когда яркое верхнее кимоно опало на пол, она осталась в нижнем — простом хлопковом кимоно. Девушка распустила волосы, освободившись от скрепляющих заколок, и собрала их в высокий хвост обыкновенной черной резинкой.
— Давно я не разминался, — сбросив этот надоевший скучный пиджак и эту душащую бабочку, убрав с лица выбившиеся пряди, Марк улыбнулся, глядя на неё — девочка полна сюрпризов, а Мей тем временем достала из ниши два деревянных меча, один из которых бросила ему, — Учти, что поддаваться тебе я не собираюсь, — юноша поймал его и несколько раз поперекидывал из руки в руку, проверяя балансировку.
Пара-тройка пробных выпадов, чтобы привыкла кисть — и вот уже оба с азартом наносили и парировали удары, и раздавались гулкие звуки при соприкосновении мечей. Лица их были прекрасны в своем напряжении, а движения были отточенными и выверенными. В запале возбуждения и азарта они оба не желали сдаваться, точно на кону было не желание, а как минимум — их жизни.
А взгляд застила яркая кроваво-алая пелена. Он снова проливал кровь — свою и чужую. Пол и потолок поменялись местами.
Мимолетный взгляд в её глаза, и он точно прозрел — он вспомнил эти глаза. Это были глаза его совсем юной воспитанницы Хотару. Даже её имя переводилось, как «светлячок», и она стала той, кто озарил его жизнь после смерти Марико. Она была беспрекословно предана ему до самого конца, когда предпочла перерезать себе горло острым сюрюкэном (сюрюкэн (дословный перевод: «лезвие, скрытое в руке») — японское метательное оружие скрытого ношения в виде небольших клинков по типу повседневных вещей: звёздочек, игл, гвоздей, ножей, монет и так далее), но не выдать его солдатам на казнь. С её уходом жизнь окончательно потеряла для него всякий смысл. Он покинул японские острова и сложил свою голову где-то в чужой земле, никому не известный…
Голова закружилась, и юноша ухватился за край широкого рукава кимоно Мей, потянув вниз и её. И вот они оба уже оказались на жестком полу:
— Похоже, что ты выиграла, — слабо улыбнулся Марк бледными губами, вытирая рукавом вспотевший лоб.
— К черту такой нечестный выигрыш! — сердито выплюнула она, рывком поднимаясь и требовательно глядя в его серые глаза, — Что это было, Марк? Снова?
— Видно, не пришел ещё в себя после перелета. Или акклиматизация, — юноша неуверенно встал на ноги, придерживаясь за спинку дивана.
— Ты уверен? — парень утвердительно кивнул на её полный беспокойства вопрос, язык не повернулся признаться ей, что видит такие реалистичные и пугающие до рвотных спазмов галлюцинации из своей прошлой жизни, ещё подумает, что он мозгами двинулся:
— Так у тебя есть желание? — когда он отдышался, они уже поднялись, всё ещё продолжая держаться друг за друга. И в её темных глазах он безошибочно читал неподдельную тревогу за его состояние и то, что плевать ей на все его надуманные недостатки и сумасшествие. И это было сродни откровению — она могла молчать, не говорить ни слова, а он всё улавливал, сканировал и понимал. Возможно, это и есть любовь? — А ты можешь постоять за себя в случае чего? — а взгляд его, помимо воли, дольше необходимого задержался на её губах, — Не потому ли, что рядом не было достойного мужчины, способного защитить тебя?
— Теперь у меня есть такой мужчина, — она нежно провела рукой по его прилипшим ко лбу влажным волосам.
— Так у тебя есть желание? — повторил свой вопрос Марк, продолжая настаивать, держа её за руку и глядя в её глаза, что пробудили в нем бурю воспоминаний.
— Я хочу прогуляться, — с напускной скромностью Мей сощурила глаза, — Составишь мне сегодня компанию? Я соскучилась за этим городом, да и ты из-за работы его фактически так и не видел. Я могу рассказать и показать то, чего нет ни в одном путеводителе. Только тут кругом охрана… — она игриво закусила губу.
— Есть у меня одна идея, если ты позволишь, — Марк оценивающе посмотрел в сторону той самой злосчастной тележки — похоже, что ему удалось найти ей полезное применение.
— И как нам поможет эта тележка? — азиатка взглянула на тележку, покрытую огромной плотной скатертью, края которой свисали до самого пола, — Я поняла! Сейчас я переоденусь, — она радостно хлопнула в ладоши и на время исчезла в гардеробной.
Немногим спустя, Марк чинно катил к запасному выходу тележку, на ни нижней полке которой сидела на корточках Мей, скрытая скатертью. В этот раз на ней была одежда более подходящая для прогулки: трикотажный джемпер красного цвета, шерстяная клетчатая юбка черной с красным расцветки, высокие шерстяные гольфы, черные кожаные сапоги и черная кожаная куртка с металлическими заклепками, создававшими на спине узор в виде герба.
Миновав лестницу черного хода, Марк достал ключи от автомобиля и включил сигнализацию. На её шум явился охранник стоянки. С невозмутимым видом парень начал объяснять ему сочиненную на ходу легенду, что машина, дескать сломалась, и ему срочно нужно отвезти её на техобслуживание. Для большей правдоподобности, чтобы все были наверняка в курсе, он набрал мобильный Ондзи — отпроситься. Азиат, не будь дураком, смекнул, что у парня возникла обоснованная необходимость. Решив отложить объяснения на потом, он дал добро на выезд, уверив, что без проблем возьмет такси в случае необходимости. Благодаря тому, что Ондзи так естественно и так вовремя подыграл ему, охранник не усомнился и открыл ворота, чтобы автомобиль покинул поместье, в то время, как эта ситуация отвлекала внимание охранника, девушка незаметно юркнула под заднее сидение через специально приоткрытую дверцу.
Когда они отъехали на безопасное расстояние, японка удобнее уселась, довольно болтая ногами:
— Через два квартала поверни на право, пожалуйста, потом ещё три квартала прямо, — попросила она, — Мне нужно кое-где побывать. Это очень важно для меня.
Место, куда она указала, оказалось кладбищем Янака, что примерно в двадцати минутах от парка Уэно, где царят величие, покой и умиротворение, и где похоронено много известных людей.
