с невозмутимым видом:
– Гостит, наверное… Почём мне знать? Или ты думаешь, я имена всех своих постояльцев наизусть помню?
Кострин себя забыл, когда увидел её там, домашнюю, сонную, такую немыслимо прекрасную, что поначалу принял её за призрак. Но разве у призраков розовеют так нежно щёки? И разве призраки смотрят так удивлённо, в ошмётки разрывая сердце? И уж точно призрак не способен взять на руки ребёнка…
Гостит? Ярость на вкус как горькие ядра абрикосовых косточек, с лёгким привкусом боли и недоверия. Гостит?
– И вообще, чем приставать к больному старику с вопросами, ты мне лучше скажи, ты над моим предложением подумал? – словно не замечая, что внук впал в ступор, гнул свою линию Макс.
Тимура перекосило. Он-то и на Землю во главе спасательной миссии только потому и явился, что старый интриган послал матери «умирательно-прощательное» письмо. Мол, не поминайте лихом, болезнь моя серьёзна и смертельно опасна, а к драконьему источнику идти, когда в этой жизни тебя уже давно ничего не держит, бессмысленно и глупо, так что…
Мать прислала гонца немедля, и тот ворвался прямо посреди важных переговоров с гномьим представительством насчёт открытия нового маршрута. Тимур не раздумывал ни минуты, сорвался с места, приняв полномочия и став руководителем группы из лучших врачей Дранхарры, где-то даже радуясь тому, что дед приболел. Как бы иначе Кострин смог узнать, что в груди этой драконицы бьётся сердце, а не кусок насквозь промерзшего камня.
Да и не собирался Макс умирать. Это стало понятно во время первого же визита, когда тот заявил, что так и быть, съездит «на воды», но только при условии, что Тимур вступит в права его, Макса, наследника, и даст слово, что после того, как старый аферист решит отойти от дел, возьмёт управление делами.
– Откуда столько доверия к бесхребетному сопляку?
– Тю! Ты на меня обиделся, что ли? – Макс округлил глаза в деланном удивлении. – Разве ты девка, чтоб на правду обижаться?
Тимур лишь зубами скрипнул да гневно сверкнул глазами.
– А то, что ты не бесхребетник со склонностью к частым простудам, так это ещё доказать надо.
– Я…
– И то, что ты выжил и с голоду не помер, когда тебя моя обожаемая тёща, чтоб ей после смерти икалось, из княжества попёрла, о силе твоего характера не свидетельствует.
Говорить о том, что никто его не изгонял, Кострин не стал. Не в том он возрасте, чтобы такие подачи принимать. Вместо этого спросил:
– И о чём же это свидетельствует, по-твоему?
– О твоей находчивости, смекалке и деловой жилке. Отличный коктейль для владельца сети магических отелей на лишённой магии Земле.
– Я же сказал, мне это не…
– И я тебе сразу поверил, – хмыкнул Макс, перебивая, – но интерес, мальчик мой, такая непостоянная вещь… Ты даже не представляешь себе насколько. Тем более сейчас, когда тебе удалось прорваться в «Мерцающий», а мне не нужно нарушать слово, данное старому другу.
– Ты о чём сейчас?
– О том, что характер у меня, конечно, склочный и невероятно гнусный, но я, так и быть, дам тебе время подумать. И не благодари…
Знал, старый змей! Точно знал. И о Варваре. И о том, что она для Тимура значила… значит. И о том, что он не сможет отказаться, когда поймёт, что девушка жива, и что следы её ведут в «Мерцающий». Ну и, призрачный шанс на то, что отношения внука и деда могут вернуться на уровень, который они имели до того, как Тимур лопухнулся с фиктивной женитьбой, сыграл не последнюю роль.
Жаль только, что теперь до старого хрыча не добраться. Прячется. На звонки не отвечает и маг-почту игнорирует… Зато хоть сомневаться не приходится, что посетил драконий источник. О какой смерти и усталости от жизни может идти речь, когда этот интриган замыслил очередную игру?..
Ох, как же невыносимо жаль, что нельзя с ним перекинуться парой-тройкой слов! Уж Тимур придумал бы, как выразить деду… благодарность! Вот только где его искать? Может, тоже в Дранхарре прячется, раз уж все ниточки туда ведут?.. Определённо, откладывать поездку на родину уже просто глупо, но… Но какого чёрта? Как уехать из Замка, когда тут то мутные вампиры шастают, то беспардонные атаны отираются, непрестанно капая слюной на его, Тимурову, Варежку в эротичной одёжке!
А та и рада стараться! Моргнуть не успеешь, как возле неё тут же появляется новый мужик. И если вампирского герцога Кострин с горем пополам пережил, то голый русал, лапающий Варьку за то место, плотно обтянутое проклятой красной юбкой, которое Тимур сам с превеликим удовольствием полапал бы, почти заставил слететь с катушек…
Эх, вот если бы Варвара вместе с ним в Дранхарру поехала… Или согласилась посидеть денёк в запертой спальне (лучше не в своей, а в той, которую Замок для нового хозяина сделал)… Или паранджа – вот выход из ситуации и поистине лучшее изобретение человечества. В Дранхарре бы оно, конечно, не прижилось, но там и вампиры с атанами не шастают, как по проходному двору…
– Кострик, ты куда меня притащил? – ворвался в размышления дракона голос несостоявшейся жертвы начинающего радикала. Нервно дрожащий, чуть хрипловатый, немного испуганный голос. Чего она боится? Или кого? Тимура? Той вспышки, что поразила их обоих?..
Осоловелый взгляд коньячных глаз, влажный розовый рот и виднеющаяся в разорванном вырезе блузки грудь…
Себя?
Или всё-таки запереть в спальне? Потому как если бы не вездесущий Шимон, неизвестно ещё чем бы там всё кончилось в коридоре… Как-то Тимур не заметил, чтобы Варвара сопротивлялась и возражала против его… внезапной атаки. Может, и сейчас не станет?
– Совсем страх потерял? А ну, поставь меня на землю!
Промолчал, внимательно рассматривая взволнованное лицо. Нет, не боится. Нервничает очень сильно, розовеет стыдливо и злится – непонятно, на кого больше, на себя или на Тимура, – но Кострин же не самоубийца, чтобы рассуждать об этом вслух.
Не без сожаления поставил Варвару на пол и как бы невзначай провёл ладонью по крутому бедру. Там, кажется, были чулки? Или ему показалось? Проверить бы… Да кто ж теперь позволит? Подавил полный разочарования стон.
– Ты вообще пользуешься иногда головой? – тем временем возмущалась Варвара. Возмущалась смешно и суетливо, как взъерошенный воробей, которому вовсе не хочется злобно чирикать, а хочется наоборот попросить у большого человека ещё немного хлебных крошек, но чувство собственного достоинства не позволяет. – А если бы кто-нибудь из сотрудников увидел, как ты тащишь меня к себе в спальню?
«Если бы, – с тоскою подумал Тимур. – Тогда хотя бы с этой стороны
