— Приказ! — великолепное объяснение. Надо будет запомнить и при первой же возможности нагло использовать.
— И что будем делать? — обвела рукой нашу картину.
Особенно светлячки мне не нравились. Уж больно их много. А тот, что в меня влезть успел, уже ощущался наступающей неотвратимо мигренью.
— Ждать. Наши снаружи взламывают защиту. Приказ был держаться и избежать любых жертв.
Э-м-м-м-м. Ну... как могли, так и выполнили. Я присмотрелась к Августу. Странно. Мне вдруг показалось что он еще жив. Марк тоже на нем сфокусировался. Души не трогали Гётлима. Может, сочли его мертвым? Или не слишком пригодным? В любом случае...
Не успела подумать, как Кот быстро скользнул в его сторону и, прикрываясь щитом, вытащил его в круг нашей «кошачьей» защиты. Звери даже не дернулись в его сторону. Ясно, они охраняют меня. А муж мой в комплекте.
А ничего я устроилась... стою вся такая прекрасная в окружении голых двух мужиков — своего бывшего и настоящего — роскошных сумеречных зверей, эффектно подсвечиваемая прожекторами голодных и злых полтергейстов.
Вид портила только последняя зеркальная стена. В ней все выглядело вовсе не так живописно. Скрюченный полутруп у моих ног на полу. Мой муж, весь покрытый зеркальными осколками, со спустившейся до бедра, отливающей золотом брачной татуировкой. На фоне ярко светившейся гирлянды обезумевших душ он выглядел, как елочная игрушка. И я красная, дико лохматая, вся всклокоченная и с бешеными абсолютно глазами...
Марк, задумчиво рассматривавший Августа, вдруг чему-то согласно кивнул, тут же забрал у меня пистолет, чем-то в нем явно со знанием дела пощелкал и...
Надо признаться, что в эту секунду я дрогнула. Уж больно заманчивой стала мелькнувшая вдруг идея пристрелить моего бывшего, чтобы не мучиться. Но Кот лишь усмехнулся, вдруг направил дуло оружия на последнее зеркало и плавно нажал на курок.
Я как завороженная смотрела на это нехитрое действо. Он даже руку особенно не напряг и отдача заставила слегка лишь дрогнуть могучую кисть.
Ба-бах! Отвратительный звук. Теперь все выстрелы, что в моей жизни еще когда-нибудь прозвучат, напомнят мне ритуальное зеркало в треугольной комнате, осыпающееся льдистой лавиной. А вокруг толпы чьих-то там душ, явно жаждущих моей смерти.
Я же нервничала ужасно, прокусила губу, засунула руки в карманы, глаза даже зачем-то закрыта и тут же в кармане нащупала вдруг холодный тяжелый кругляш. Жетон Фила! А что если...
Только несколько очень коротких минут назад мне казалось, что с вызовом Мони из Сумерек я все рекорды собственной тупости безнадежно побила. Но нет. Надо честно сознаться себе: я ошибалась. Апогей моей дури настал только теперь.
Я подкинула этот проклятый жетон, наконец вспомнив Фила и его мне подарок, и в ту же секунду входная дверь с тихим шипением растворилась. На пороге возник смутно знакомый мне рослый мужик, Рядом еще один... очень знакомый. И девушка... Кто такая, не вспомню никак. Что-то не то с головою.
Души радостно ринулись им навстречу, мои Звери равнодушно проводили их взглядами, даже не шелохнулись.
«Кажется, сейчас тут будут новые трупы», — мне вяло подумалось. Голова от мигрени уже просто раскалывалась.
Но пришельцы оказались к увиденному готовы. В кои веки великие, а это были точно они, не облажались. Тот, что ринулся первым, вдруг как будто рассыпался на темные, крупные и почему-то летучие части. Взмах перепончатых крыльев прямо перед моими глазами, молниеносное столкновение со злым узлом света и... тот тут же погас.
Летучие мыши. Красиво. Откуда их столько взялось, и так быстро? Целая стая бесшумно порхала по комнате, ловко ловя наши «заблудшие души».
— А вы времени зря не теряли, как я погляжу! — распихивая всех пришедших, в комнату ввалился взъерошенный, бледный, но все-таки Лер. — Кот, я же просил тебя воздержаться от массовых оргий!
Совершенно себе не изменивший. Всё такой же бессовестный Гуло.
— Вы особенно к нам не спешили, — отозвался сердито мой муж, сидящий на корточках рядом с Августом и пытавшийся где-то за ухом нащупать, наверное, пульс. — Вот мы и решили развлечься. Уж прости, как могли.
Крылатые наши спасители уже заканчивали свою работу, мастерски переловив все заблудшие души и снова собираясь в большую мужскую фигуру. Фил! Точно он. Совсем что-то я уже не соображаю.
— Умница, Кошка! — произнес этот мышелетученоситель. Хоть кто-то меня похвалил. — Вспомнила про жетон, не потеряла, использовала. Чудо, а не помощница у тебя, Лер.
— Этот жив, — отозвался мой муж. — А что, мне никто даже трусов с собой не додумался прихватить?
— Убери своих церберов, Апполон волосатый. — Гуло протянул Марку сверток той самой одежды, что мы спрятали под камнями. Вот так они нас и нашли. — Макс, Марусь, забирайте клиента. Сразу в Артековский лазарет, там дежурит большая бригада.
— Мне бы тоже... — борясь с подступающей тошнотой, я прохрипела.
— Ого, — на меня наконец сиятельное обратили внимание. — Хватай свою женушку и мухой из Сумерек. Смотрите, как ей поплохело.
Едва успев напялить штаны, Кот молча меня на руки подхватил и понесся зачем-то бегом сломя голову. А моя голова у него на плече вдруг рассыпалась на кусочки, на кубики, на осколки...
52. Звездный момент
«Любовь не может длиться вечно, но каждое утро можно начинать с новой грани вчерашней любви.» М. К. Кот «Дневники и записки»
— Да не бесись ты опять! — прямо над головой у меня раздалось злое шипение. — Мы сами такого не ожидали. Не каждый день, знаешь ли, сталкиваюсь с иномирными технологиями. Все больше мы по-старинке да с бубнами, видишь ли.
Открыла один глаз. И тут же закрыла, так увиденное мне не понравилось. Вот век бы еще эту рожу я не видала, честно. И ведь вполне ничего сохранился, невзирая на все переделки. А жаль.
Похоже, мои душевные переживания незамеченными не остались. Легкое прикосновение губ на лбу, горячие пальцы, схватившие руку. Совершенно другое дело. Вот это мне точно подходит.
— Вот видишь, живая! — прозвучало оптимистичное снова. Убила бы, честное слово, да грохнуть бессмертного чисто физически сложно, живучие они невероятно. Уж сколько попыток я видела, все безуспешно.
— Скорей вопреки, чем вам всем благодаря, — сипло я прохрипела, привставая и открывая глаза. Строго вредности ради. — Чем там все закончилось?
Нашла взглядом Кота — сразу же полегчало. Живой, невредимый, почти что здоровый. Похудевший ужасно опять, синяки снова выступили под глазами, но на лице мужа читается явное облегчение. Люблю я дарить близким радость.
— Все еще продолжается, дорогуша! — ответил мне именно тот, кого традиционно мне спрашивать не хотелось. — А мы с моим драгоценным свидетелем вместо того, чтобы...
— Просто заткнись, — наплевав на служебную субординацию, Марк произнес очень грубо: — И можно мы поговорим без свидетелей?
— Ой, не очень-то и хотелось! — Лер скривился, но с высокого госпитального стула все-таки встал. — Все равно всё узнаю. Жду тебя через десять минут.
И ушел. Даже дверью не хлопнул, хотя явно обиделся. Почему?
— А что я пропустила? — постаралась усесться удобнее и Марка перетащила к себе на кровать, крепко вцепившись в больничный халат. — И когда меня выпустят?
Он вдруг громко вздохнул, одним сильным движением вытащил меня целиком из постели, зачем-то обнюхал, и крепко обняв, усадил к себе на колени. Из всей одежды на мне оставалась лишь странного вида рубашка на тонких завязочках по бокам.
Нос сунув мне в волосы, Кот долго молчал, и я ощутила, как начинаю тихонько вибрировать от испуга. Что такое он хочет сказать? От чего так цепляется за меня? Что случилось?
— Что-то с нашим ребенком? — озвучила главный свой ужас, ставший внезапно реальностью.
— О! — Марк наконец от меня оторвался и выдохнул. — Нет, с беременностью все в полнейшем порядке, дело не в этом. Знаешь... там, в зеркалах, я чуть не рехнулся. Больше вместе никаких боевых выходов, никогда, слышишь?
