Видимо, здесь история Каэльаэра и закончится. Повод ли это для отступления? Да вот еще. Трусость ему не простят. Ни подчиненные, ни высокородные дома. Да и он сам не привык бегать от битвы. Если ему и суждено сегодня кануть в Великое Море, то он примет свою судьбу. Но его смерть будет громкой.
К тому же в этой безнадежной на вид ситуации был еще один неучтенный фактор. Неучтенный ни тиранцами, ни Альянсом, чтоб потомки светлых недержанием страдали до пятого колена. Только толстый альв знал о… кое о чем. Государственная тайна, как никак. С этими мыслями Каэльаэр покосился на неказистый перстень с необработанным изумрудом на своем пальце. Украшение терялось среди вычурных колец, что любил носить альв, слишком уж простеньким оно было. Но для нового Императора конкретно этот перстень был самым драгоценным. Глубокая зелень природного берилла сменилась невнятной буроватой окраской. Еще час-два и камень станет совсем красным, как рубин. А это значит… А это значит, что надежда есть! Пусть и призрачная. Хех! Побарахтаемся еще.
— В достатке ль кораблей? — поинтересовался воспрянувший Каэльаэр. И откуда только силы взялись? — И смогут ли они отпор достойный дать, раз враг уж при дверях?
— Повреждены все, — отреагировал адъютант. — Но бой могут продолжать.
— А много ль рыцарей достойных, что встретили свою судьбу в сем месте горьком?
— Половина от номинального состава в строю.
— Командованье наше, что с честью генералами зовется, не праздно время проводили? — вздохнул толстый альв.
— Штаб успел разработать несколько планов, — хмыкнул Калес. — В основном, как отступить с минимальными потерями.
— Империя за нашими плечами. Нет нам пути назад, коли победу не одержим иль смерть жестокую не примем, — потер виски новый Император. — Чем экипажи помышляют? Каков настрой у воинов простых?
— В большинстве своем — мрачно-решительные, но мораль сильна, — бодро отозвался адъютант. — У большинства семьи на суше. Тиранцы будут биться до конца.
— Ну что ж, — встряхнулся Каэльаэр. — Труби атаку, верный адъютант. Сегодня мы взойдем во славе, или погаснем в Бездне хладной.
— Будет сделано, — грохнул кулаком по кирасе Калес.
И понеслось. Ну как, понеслось. Маневры обеих сторон продолжались еще часа полтора. Быстро только гарпии плодятся, а такой массивный воздушный бой требует тщательной подготовки. И только финал будет относительно быстрым. И кровавым. Как рубин, который еще недавно был изумрудом. Багряный камень радовал Каэльаэра, как приятный сюрприз в канун начала года. Альв понимал, что его веселье на фоне надвигающейся смерти выглядит странновато, мягко говоря. Вон уже офицеры подозрительно косятся на своего правителя, не сошел ли с ума Император? Да только держать лицо уже никаких сил не было. Ни моральных, ни телесных.
За время перестроения Каэльаэр успел и откушать завтрак, и даже вздремнуть, не сходя с трона. Но вот корабли, наконец, разошлись в стороны, образуя два крыла, а в центре остался лишь «Клинок Тьмы» под прикрытием большинства рыцарей. Армии пошли на сближение. Куцее построение темных смотрелось откровенно убого, особенно на фоне наступающей волны Альянса. Но страха в душах тиранцев не было. Все, кто находился на мостике, уже приняли свою судьбу и собирались продать свои жизни подороже.
— Вечно правь, Император! — сам собой сорвался с губ Каэльаэра древний клич тиранцев.
Клич, с которым умирали и побеждали поколения имперцев. И пускай Ворон покинул свой народ, не без помощи некоторых толстых личностей, его образ все еще вдохновлял разумных на подвиги.
— Империя — славься в веках!! — в унисон рявкнули офицеры.
Плечи офицеров расправились, словно воины сбросили с них тяжкий груз. На лицах заиграли улыбки.
— И пару-тройку светлых задниц пусть каждый надерет сегодня! — солдафонский юмор был не к лицу правителю, но сейчас явно к месту.
Теперь осталось только ждать, играя роль декорации на троне. Повлиять на ситуацию Каэльаэр не мог. Приказы розданы, командиры ведут свои корабли, рыцари скоро погрязнут в одиночных схватках. И только альв будет бессильно наблюдать за всем со стороны, вперившись воспаленными глазами в обзорное окно и чутко слушая переговоры по артефактам связи.
А дальше была битва, достойная песен. Мешанина из полыхающих кораблей, переливов перегруженных щитов, взрывов, магических молний, лучей, пульсаров и мельтешащих рыцарей. Альянс пытался рассечь построение темных, но «Клинок Тьмы» оказался крепким орешком. И хотя крепость постоянно содрогалась от полученных ударов, но до выхода из боя было еще очень далеко. Темные бросались в самоубийственные атаки, стараясь нанести как можно больший урон, стойко держали позиции на разваливающихся под ногами палубах и откусывали от светлых все больше и больше. Но и сами горели, сдабривая облачный покров Великого Моря своими жизнями.
В какой-то миг Каэльаэр почувствовал, что в ритме смерти образовалось шаткое равновесие. Сейчас любое решение могло склонить чашу весов. Поняли это и генералы Альянса. И в бой пошли последние резервы. Три крепости, что до сего момента болтались вне боя, сохраняя силы, тронулись с места. Это приговор. Против таких противников побитый «Клинок Тьмы» точно не удержится. На толстого альва навалилась апатия и усталость. Он покосился на заветный перстень, что подарил ему сам Ворон, и грустно улыбнулся. Что ж. Таков рок.
Каэльаэр вцепился в подлокотники и рывком поставил себя на ноги. Пальцы легли на рукоять верного клинка и вытянули его из ножен. Все же воин, даже такой нестандартный, должен умирать с оружием в руках. За правым плечом встал верный Калес. Неудавшийся Император набрал в грудь воздуха, чтобы отдать приказ на последнюю атаку, и поперхнулся.
Одна из крепостей светлых неожиданно стала разваливаться под ударами мощнейших копий тьмы, прилетевших откуда-то из-под поверхности Великого Моря. Вторую разбирали на куски вынырнувшие флагманы мятежных родов, что не явились на битву сутки назад. Головную же крепость Альянса обхаживали темные рыцари, стартовавшие с маячившего далеко внизу «Затмения». В основном класса вершитель, чьи массивные фигуры не оставляли вражескому оплоту и тени шанса. Каэльаэр же с замершим в предвкушении сердцем ждал появления основного действующего лица. Хотя такая мощь, что сразила меньшую крепость светлых, не характерна даже для Монморы.
Стоило только подумать о самом знаменитом на Нерее доспехе, как тот стремительно вырвался из-под облачного покрова и ворвался в битву. Глаза толстого альва медленно полезли на лоб. Монмора был не один. Их было два. Второй доспех класса левиафан в точности повторял очертания Императорского. Десять саженей закованной в адамантит тьмы, те же обводы, тот же вид, но… более женственный, что ли. И не смотря на то, что второй Монмора раздавал светлым ничуть не слабее своего прародителя, было видно, что его рыцарь еще недостаточно опытен.
Каэльаэр рухнул в объятия трона, как будто разом лишившись всех костей. Ну теперь то светлым не поздоровится, это точно. С гарантией, как сказал бы министр финансов.
* * *
Зал верховного суда Тираны поражал своей роскошью. Куда ни глянь, всюду драгоценные металлы, ткани и редкое дерево. Высокие стены, плавно переходящие в стеклянный купол, были украшены искусными статуями, что достоверно изображали величайших героев и деятелей Империи. Сам амфитеатр суда был разделен на сектора. Причем Сектор Преступивших от основного зала был отделен весьма условно. Ни тебе решеток, ни щитов. Декоративная оградка, да и все. Однако сбежать отсюда еще никому не удалось, будь ты даже магом.
А все потому, что на заседания допускалась лишь высшая аристократия, да клерикалы суда. И те, и другие сами по себе были магами хоть куда. Да что там, префикс «тод» встречался лишь у прислуги. Остальные же присутствующие носили гордую приставку «тор». Вот, например, его стражи. Каэльаэр с опаской покосился на пару сопровождающих, что сидели по обе стороны от него в удобных креслах. Оба высокородные. Оба из карателей. Оба — сильные маги, что спеленают его во мгновение ока, вздумай Каэльаэр дернуться не по протоколу. И, что любопытно, за те часы, что длилось разбирательство над предателями короны, ни на миг не потеряли бдительность.
