хотела схватить одеяло и забраться под кровать, прижать к себе любимую игрушку и просто переждать, когда опасность пройдет, но госпожа Куродава скомандовала всем приготовиться, и маленький Хаку схватил её за ладошку. Ему было четыре года, и его привели сюда недавно. Родители мальчика разбились в катастрофе, бабушка оформляла опеку, и с малышом никто из местных играть не хотел. Только Юкки уделяла ему внимание и помогала освоиться. Не удивительно, что он подошел именно к ней.
— Приехали! Приехали! — пожилая нянечка, которую дети называли Мышка из-за очень вздернутого носа, торопилась к ним.
— Отлично, — госпожа Куродава заметно повеселела и скомандовала всем вставать парами. Юкки и Хаку встали первыми, но госпожа, перехватив ладошку мальчика, попросила. — Встань в конце группы, ты самая старшая, проследи, чтобы никто не отстал.
И она проследила, подгоняла малышей, следила, чтобы старшие брали их за руку и вели на выход. Небольшой автобус уже ждал всех на улице, но ветер был такой сильный, что взрослым приходилось лично переносить детей. Вот только Юкки не считала себя ребенком, ей уже исполнилось восемь лет, и она была самой старшей в своей группе. Не приняв помощи, девочка шагнула на улицу.
Ветер пронзил тело ледяными иглами, проникая сквозь теплый свитер и куртку. Первыми окоченели ноги. Несмотря на толстые носки и ботинки, пальцы словно примерзли к земле, и стало невозможно двигаться. Юкки слышала, как дети в автобусе закричали её имя. Имя из прошлой жизни. Жизни, что оборвалась, по сути, так и не начавшись.
Воспоминания осели в памяти, и теперь девушка осознала, как встретила Излом, ничего помпезного или сверх естественного. Замерзла при попытке самостоятельно пройти в автобус. Её тело окоченело за несколько мгновений, а вот разум отключился не сразу. Юкки видела, как автобус отъехал, увозя детей и взрослых от ледяного смерча, что заплясал вокруг нее.
Воспоминания, сверкнув, потеряли свою яркость, и девушка даже обрадовалась, что в них не было дружной и крепкой семьи, о которой бы стоило вспоминать и жалеть. Странная изморозь прокатилась по телу, светлое облачко сорвалось с губ, и тонкий налет инея окрасил кончики волос ледяным узором. Не желая тревожить семью, девушка вскочила и направилась к Бену, но каждый шаг, отзывался холодом в её сердце, и она испугалась, что вновь замерзнет, так и не добравшись до любимого.
Она коснулась датчика двери, открывая её, и тут же попала в крепкие, жаркие объятья.
— Что происходит? Почему столько холода? — Бен подхватил Юкки на руки и понес к себе.
— Как ты узнал?
— На сердце стало тревожно и холодом повеяло. Что случилось? Это Семя?
— Скорей… воспоминания…
— О прошлом?
— Да, мне исполнилось восемь лет, когда это произошло. Знаешь, я замерзла моментально.
— Вот как…, — Бен чуть нахмурился. Усадил Юкки на кровать и, включив обогрев в термо-одеяле, закутал в него девушку. Поправил волосы, иней уже растаял, и мокрые кончики неприятно холодили кожу, от чего она поморщилась.
— Это плохо? — Юкки старалась понять напряженное состояние Бена.
— Пытаешься прочесть меня?
— Нет…
— Уверенна? — Белый страж сел перед ней на корточки и взял озябшие пальцы в руку, подышал на них и попытался согреть.
— Ты нахмурился, когда узнал, что я стала замерзать от воспоминаний.
— По теории профессора Левченко, во время Излома шла перестройка всей нашей вселенной. Новые энергии меняли все вокруг, в том числе и людей. Говорят, Белоснежки, замерзая, проходили эту трансформацию полностью. По мнению профессора, те, кто не принимал изменения, выдерживали холод и могли выжить. Но были и такие, кто, наоборот, воспринимал более чутко эти перемены и замерзал даже от одной снежинки, попавшей на кожу.
— Дети, что были со мной и взрослые уехали, получается, я замерзла моментально.
— Ты многое вспомнила?
— Не очень, мои родители погибли, я росла в детском доме, там было хорошо, и я смирилась, что у меня нет родителей. А потом начался Излом, и нас хотели перевезти в убежище, но я замерзла раньше.
— А про Белый Мир что-нибудь помнишь?
— Нет, может, позже?
— Может…
Бен склонился над руками Юкки, растирая каждый пальчик, отдавал свое тепло, и оно неслось по телу тонкими потоками и отогревало сердце, наполняя его нежностью. Девушке захотелось коснуться лица мужчины, что склонился над её руками, пройтись по щеке, заглянуть в глаза. Однажды она так и сделала и сквозь броню увидела ошарашенное выражение лица стража. Девушка тихо фыркнула.
— Что? — Бен поднял голову, и Юкки с удовольствием встретилась с ним взглядом.
— Вспомнила, как ты одел броню, а я не удержалась и коснулась её.
— Да, это было неожиданно, — белый страж улыбнулся и, подняв руку девушки, прижал её к своей щеке.
— Можно вопрос? — Юкки хотелось наклониться и поцеловать Бена, после признания в любви мужчина был внимателен и заботлив, но личного пространства не нарушал. Только сейчас, прижимая её ладонь к своему лицу, смотрел на нее так, что все внутри вспыхнуло и захотелось нарушить эти границы. Но девушка так и не решалась это сделать, потому, скрывая смущение, спросила, что интересовало её с момента разговора с адмиралом.
— Кто такие парные для белых стражей? Адмирал говорил, что они служили Хранителю, но я слышала, что Элизабет парная лорда и его брат уже спорил с командором Ривирамом, когда будет их свадьба. Получается, смысл парных у стражей различается?
— Не совсем, — Бен пересел на кровать и чуть приобнял девушку. — Согрелась?
— Да, думаю такого больше не повторится, — Юкки доверчиво положила голову
