груди Родвера. – Кроме того, что Родвер убил моего мужа.
– О, Гайнорис, вы по-прежнему полны сюрпризов! И зачем вы это сделали? Уже тогда желали эту невыносимую и прекрасную женщину?
От этой драконьей насмешки как-то неожиданно стало легче…
Конечно, Родвер понимал, что это Бар так многозначительно шутит, но ответил совершенно серьезно:
– Не думаю, что так, профессор. Я думаю, это был честный поединок. Я даже почти это помню, как ни странно. Ощущение, что было именно так.
– Тогда и говорить не о чем, – деловито ответил дракон. Немного помолчал, задумавшись. – Вероятно, вы были тем магом, с кем подрался муж нашей Магрит. Что же… Судьба бывает непредсказуема. Маг, перестань мучить драконов, все равно никуда не денешься! Нам пора спасать мир… – губы Бара скривила усмешка. Явно даже он волновался перед тем, что нам предстояло совершить.
Мы с Баром сидели на высокой скамье недалеко от моего дома, болтали ногами и разговаривали. Родвер отошел передать указания в свою службу, оценить охрану академии. Было немного времени, прежде чем мы нырнем под землю.
Я не волновалась. Знала, что иду совершить самое значимое в своей жизни, но все заслонило страшное осознание, что свалилось на нас утром.
– Перестань нагнетать, – сказал Бар, когда я пересказала ему произошедшее, своим новым, но уже привычным тоном старшего товарища. По-дружески обнял меня за плечи. – Все равно никуда не денешься, я тебе уже говорил. Он твой единственный, вы – истинная пара. Откажешься – и просто сделаешь круг. Судьба все равно приведет тебя к нему. Только потом все будет сложнее. Так всегда бывает. Во второй раз сложнее.
Я грустно улыбнулась:
– Ты так во все это веришь, Бар. В истинные пары, в предназначение… А ведь мог бы воспользоваться ситуацией. Спасибо тебе!
– Глупенькая маленькая девочка, – усмехнулся Бар, крепче сжимая мое плечо. – Я бы и воспользовался, если бы он не был Гайниром. Но… не могу пойти против древнего дракона, который старше и мудрее меня. Да и истинная пара – слишком большая святыня для нас. Ты думаешь, что не можешь быть с ним из-за того, что он тот самый маг. А я не могу пойти против истинной любви того, кто когда-то спас мир.
Я помолчала. А ведь Бару тоже больно, хоть он и нашел точку опоры. Свою незыблемую веру в истинные пары и в то, что Родвер – дракон.
– Тебе ведь тоже больно, – сказала я, с пониманием заглядывая в смуглое лицо. – Прости меня, что ли… Я не хочу боли еще и для тебя.
– Да брось ты! – рассмеялся Бар. – Знаешь, я ведь не дурак. Я хотел, чтобы ты была моей истинной, убеждал себя в этом. Несмотря ни на что. Но что уж тут поделаешь, если ты истинная другого дракона. Я ошибся. Я просто сражался не на своем поле битвы. И значит, моя истинная еще мне не встретилась. Или я не знаю, что это она. Это жизнь, Магрит… Она бывает непредсказуемой даже для драконов, – лукаво и ободряюще улыбнулся он.
Эх, подумала я. А ведь так и есть. Это у меня так сложно все. А Бар как раз может теперь найти свою настоящую истинную. Как бы я хотела, чтобы она появилась! Вот где бы мне найти ее для него? Я бы постаралась, костьми легла бы, чтобы мой лучший друг был счастлив! Забыла бы о себе и своей трагедии и радовалась их счастью.
Мы замолчали, так и сидя в обнимку.
Если посмотреть наискосок, то можно было разглядеть, как за кустами ходят студенты, спешат на лекции. Как собираются группками и мирно болтают. Как время от времени раскланиваются между собой преподаватели и другие сотрудники. Катастрофа прошла мимо, академия возвращалась к обычной жизни. Знакомой, дорогой моей душе жизни, которую я берегла на ректорском посту.
Только нам, троим с разбитым сердцем, нужно лезть в древнюю тьму Лабиринта. Я смотрела, как бойко и в то же время неспешно течет жизнь академии, и казалось, что время замедлилось. Что оно дает мне шанс насладиться этим, может быть, в последний раз.
– Да-а, – сказал Бар, он заметил мой взгляд на сад и теперь задумчиво смотрел туда же. Два парня за кустами остановились, пожали друг другу руки и рассмеялись. До нас долетел отрывок фразы про преподавателя грубой боевой магии, еще в мои времена его считали похожим на гнома. – Я тоже прикипел к этому душой. Академия стала мне чем-то вроде дома. Я сам ее выбрал. Предпочел ее жизни на острове среди собратьев. Жаль, если все это накроется медным тазом.
– Да уж, – поежилась я.
И тут с боковой дорожки к нам вышел Родвер. Лицо его казалось невозмутимым, но, увидев нас с Баром, он не сдержал горькой усмешки.
– Стоит отлучиться на четверть часа, как тебя уже обнимает другой дракон. Пойдемте спасать мир, все остальное потом, – он протянул руку, чтобы помочь мне слезть со скамьи.
Глупо отказываться. Я вложила ладонь в его руку, и он сжал ее сильно, но бережно. Наклонился к моему уху, когда я соскочила вниз:
– Я сказал, что я не отказываюсь от тебя, и это так, – сказал он тихо. – Все будет хорошо, Магрит.
В Лабиринт мы шли под пологом. Незачем кому-то в академии знать, что ректор с двумя «товарищами» опять полезла туда. Вообще, пока есть шанс решить все незаметно и спокойно, нужно им воспользоваться.
Тем более оказалось, что сейчас любой человек, кроме нас, – большой риск. Расследование показало, что большой сотрясатель вынес один из сотрудников кафедры, а в подземелье его пустил охранник. Оба ничего не помнили – были под гипнозом. А это значит, что действовал вражеский дракон или какой-то еще сильнейший менталист.
Мне донесли об этом только что, за секунду до того, как Бар накинул на нас полог.
Вот и мы воспользовались гипнозом. Дракон отвел внимание охраны, и мы спустились в подземелье незамеченными. Никто не видел, как открылась и закрылась дверь. Дальше полог был не нужен, мы сняли его и, освещая себе путь небольшими серебристыми огнями, пошли по коридору.
На этот раз ничего не тряслось, подземелье казалось не таким уж зловещим. Но Родвер снова взял меня за руку, я не сопротивлялась. Не время сопротивляться.
Но чем дальше шли, тем тревожнее мне было. Уже не предстоящее казалось ерундой по сравнению с личными переживаниями, а наоборот.
А вдруг у нас не получится? А вдруг мы умрем сейчас?! Хотелось поддержки. Просто поддержки надежного сильного
