Один из воинов ходил с ведром, часто наклоняясь и что-то подбирая. Насте показалось, что в его руке мелькнул клочок шерсти, содранной вместе с кожей. А двое, - она не выдержала и тихо засмеялась, - на коленях, пятясь задом к крыльцу, мыли каменные плиты дорожки. К слову сказать, кровь по ней вчера текла почти что рекой. Сегодня большая часть была уже отмыта и сияла первозданной белизной.
Её настроение воспарило на недосягаемую высоту. Пришла Ирина, принесла бутылки с водой и, смеясь, рассказала, что венценосные ходят сегодня тише воды ниже травы. Мужчины вообще в дом не заходят, с раннего утра приводят в порядок лужайку. Сейчас смывают кровавые пятна и собирают остатки своего вчерашнего пиршества, а ещё раньше вырезали все обломанные ими ветки у кустарников и деревьев. Венценосные дамы ходят, опустив голову, а Мишель униженно просила прощения у девушки-мархурки, которую она вчера грубо оттолкнула. Лидия тоже не показывается, сидит у постели Рэндама, который сегодня смог принять человеческий облик. Кумбо вместе с лекарем-венценосным осмотрели и промыли, наконец, его раны, зашили самые глубокие и наложили шины на сломанную руку. Рэмси, кажется, чувствует себя неважно, поскольку вчера, несмотря на собственные раны, ни разу не прилёг, поэтому сегодня лекарь настоятельно советовал ему полежать.
Пока Ирина рассказывала, стоя в открытых дверях ванной, Настя умылась, натянула светлое, в мелкий голубенький цветочек, хлопковое платье, причесалась и завязала в хвост отросшие волосы. Мельком подумала, что надо бы принять ванну, но это уж вечером, перед сном.
Ирина сказала, что Ани готовит завтрак и спрашивает, не будет ли хозяйка возражать, если с ними позавтракают и мархуры? Конечно, Настя с радостью согласилась. Мать отправилась на кухню, украдкой полюбовавшись, как сияют глазки у дочери, как изменилась, похорошела она после родов и, вздохнув, подумала, что вот Крелл..., он кажется слишком необузданным, высокомерным и жестоким. Нет, не его она хотела бы видеть рядом с Настей.
А дочь тихонько открыла дверь своей спальни и встретилась взлядом с Креллом. Его лицо осветилось, губы тронула неуверенная улыбка. Он потянулся к ней, и гримаса боли исказила его черты. Она нахмурилась:
- лежи спокойно, или я сейчас уйду.
Он, соглашаясь, прикрыл глаза:
- посиди со мной, пожалуйста, Настъя. Как там дела? Много погибших? Рэндам жив? Никто из раненых не умер?
Она обстоятельно рассказала, как разместили раненых, сколько погибло с той и другой стороны, как чувствует себя Рэндам. Не умолчала и о залитом кровью доме и лужайке, о конфликте с Мишель. Он морщился, слушая. Подумал, что всегда оберегал Настъю от созерцания неприглядной стороны жизни венценосных. Тем тяжелее ей было воочью увидеть растерзанных и пожираемых обезьян и антилоп. Он вздохнул, опять поморщившись:
- Настъя, мне очень неприятно, что всё получилось так плохо. Мы обязательно приведём в порядок дом и сад, потерпи нас, пожалуйста.
Она засмеялась:
- так сад уже, наверно, отмыли! - На его недоумённый взгляд, пояснила: - ваши воины, ой, я не могу! - Она опять засмеялась, - траву моют! И дорожку!
Он тоже улыбнулся, представив эту картину.
Настя не собиралась надолго задерживаться у него. Жалость сжимала сердце. Крелл был таким бледным, слабым, а тело, которое она любила гладить, ощущая под руками игру мышц и гладкость кожи, сейчас было исполосовано когтями - кинжалами, во многих местах зашито лекарем и обибой Эльей.
Она спросила, не хочет ли он есть, хотя знала, что после сырого мяса они пару дней не едят. Так оно и оказалось.
Он держал её за руку, а его глаза чего-то ждали, о чём-то просили. Настя выдернула руку и подумала, что нет и больше не будет между ними такого сердечного доверия, такой душевной открытости, что существовала раньше. Не поцеловав его, она вышла в коридор и остановилась у закрытых дверей материнской спальни, где теперь лежал Рэндам. Она ни разу не зашла к нему, хотя прислушивалась к разговорам о его состоянии. Вчера, даже после того, как Лидия накормила его, он не смог принять человеческий облик. Но сегодня рано утром он, наконец, превратился в человека. Настя не хотела видеть его и не желала слушать его оправданий. Он утратил её уважение и был ей неинтересен. Не заходила она и к Лукасу. Как ни странно, у него не было тяжёлых ранений. Рэмси объяснил, что чёрные, прежде чем убить, играли с ним. И опять Настя тогда подумала, какие же орлы-воины жестокие, безжалостные. Вспомнилось, как Крелл приказал добить раненых чёрных.
Так и не навестив Рэндама, она спустилась на кухню. Её уже ждали. Настя с удивлением отметила, что кухня тщательно вымыта, а вот красивый стол из серебристого дерева отмыть не удалось. Большие бурые пятна проступали на столешнице. Её передёрнуло. Заметив это, Ани быстро сняла уже расставленные тарелки и застелила стол большой клетчатой скатертью. По крайней мере, пятен хотя бы не видно, подумала Настя.
За стол сели дружной компанией: мать и дочь, Ани, колдун Кумбо, довольный собой и окружающим миром, обиба Элья и две девушки-мархурки, помощницы колдуна. Это были друзья, и Настя чувствовала себя с ними великолепно. Ани и помогающие ей мархурки расставили тарелки с творогом, омлетом, салаты из помидор и зелени, не заморачиваясь сервировкой, прямо в большой банке поставили сметану и в кувшине молоко, разлили по толстостенным фаянсовым кружкам кофе, на красивое расписное блюдо выложили бананы, апельсины, манго, гранаты, папайю.
Завтракали весело и с аппетитом. Настя только сейчас заметила, что в холле первого этажа действительно, как и сказала мать, пусто. Венценосных не видно, двери в комнаты с ранеными закрыты. Девушка-мархурка, смущаясь, рассказала, как просила у неё прощения Мишель. Запинаясь, покрывшись красными пятнами и опустив глаза, она просила не обижаться на неё, потому-де, что она была очень расстроена ранениями Рэмси. Настя только головой покачала. Потом Кумбо и обиба Элья со смехом рассказали, как раскланивались с ними сегодня венценосные, желая доброго утра и хорошего дня. Настя торжествовала. Оказывается, эта публика понимает только, если так можно выразиться, грубую силу. Она озвучила свою мысль, и они дружно решили не давать венценосным спуску.
После завтрака Настя с матерью вышли на крыльцо. Венценосные, сидящие на траве в тени апельсинового деревца, дружно встали и вежливо поклонились. Настя кивнула в ответ, заметив, что дорожка чисто вымыта, на кустах нет сломанных веток, а на траве не осталось никаких следов вчерашнего побоища и последующего отвратительного пиршества. Они
