Айси потерла уставшие глаза и, зевнув, потянулась за последним листком, где было коротко обозначено: «Связь между Гитером Домитором и Яреонеттой О’Дюссан. Засекречено. Доступ уровня «Орден».
– Итак, Фарфала, ты бесполезно потратила час, – проворчала она, посмотрев на настольные рунные часы, принесенные Лиар из дома.
Айсин, хоть и увлеклась историческими сводками, не нашла информации, которая помогла бы в расследовании. Она встала со стула и принялась собирать листы обратно в стопку, чтобы спрятать их на полках между книгами, как вдруг наткнулась на рисунок геральдической лилии. Ее рука замерла над изображением – Айси осенило.
– Эй, привет! – прозвучало за спиной, отчего девушка едва не подпрыгнула. Резко обернувшись, она заметила Феликса с кружкой, от которой шел пар, и несколькими самодельными сэндвичами.
– Привет, Фел.
– Мы с ТВБ не виделись, ты где пропадала? Я поесть принес, так и знал, что найду тебя за уликами. Есть что-то новое?
Он отдал Айси добычу, а сам подтащил кривой стул и устроился рядом, с интересом разглядывая бумаги, исписанные сетью Ареты.
– И ты все это прочитала? – присвистнул он.
Айси откусила смачный кусок сэндвича с солониной и помидорами и, прожевав его с истинным наслаждением, поняла, насколько была голодна.
– Угу. Я, кажется, начинаю понимать, что происходит.
* * *
– То есть нам пока нельзя идти к Нарине? – уточнил Феликс, развалившись на стуле и наморщив лоб.
Айсин терпеливо кивнула, дожевывая сэндвич и запивая его вкусным утешиином. Тепло разлилось по горлу, а толстовка мгновенно стала жарким душащим одеялом. Скинув ее на спинку стула и оставшись в синей майке, Айсин отставила кружку на стол. Она собрала все улики и принялась цеплять их к доске в правильном порядке, чтобы наглядно объяснить свою теорию:
– Отправная точка – это личность самой Ярен, – сказала она и ткнула пальцем в лист с именем средневековой королевы, написанным ее аккуратным почерком. – Первый вопрос, который я себе задала, – кто и зачем ее похитил? Если опираться на информацию, которую нашел ты и выдала сеть Ареты, то Ярен из рода кровавых магов, которая позже стала королевой и после покушения превратилась в монстра, зараженного могильным вирусом. Могильный Алхимик поймал ее, когда она сбежала из заточения и «посадил на цепь».
– Ну, это просто, – рассудил Феликс, на секунду задержал взгляд на Айсин и внимательно оглядел доску.
– И у Могильного Алхимика, и у Ярен на гербах изображены лилии. Среди этих текстов вскользь упоминалась теория, что Могильный Алхимик – первый ребенок Ярен. Еще когда мы впервые заметили это сходство, я подумала об их родстве и…
– Но они же не одинаковые, – возразил Феликс. – Да и, к тому же, стал бы ребенок заражать могильным вирусом свою мать?
Айсин закусила губу и, прикинув что-то в уме, уточнила:
– Ну, если бы ты был Могильным Алхимиком, ты бы так сделал?
– Э‐э-э, – Феликс иронично ухмыльнулся. – Только если бы она была очень плохой матерью, то, полагаю, возможно…
– О различии лилий я тоже думала. Как мне кажется, это мог быть искаженный референс в отношении Ярен. Могильный Алхимик ненавидел магов и вполне мог герб матери превратить в Чистую лилию, которой клеймил всех «освобожденных» магов.
Айсин намотала на шляпки кнопок красную нить, соединив таким образом наброски двух геральдических лилий.
– То есть ты реально веришь, что мы идем по следу Могильного Алхимика? – насмешливо спросил Феликс. – По сказкам у нас главная вроде Эль.
Айсин улыбнулась, заправила влажную прядь за ухо и пожала плечами:
– Мы же в магическом мире, – хмыкнула она, однако тут же сосредоточенно продолжила: – но если серьезно, то я считаю, что мы преследуем Подражателя.
Пальцы протянули красную нить от изображения фигуры Могильного Алхимика до скетчевого рисунка ребенка со знаком уробороса.
– Одно время я интересовалась символизмом, поэтому попыталась понять, что же значит этот ребенок – неужто бессмертное дитя? Но позже вспомнила, что у Уробороса, кроме вечности, есть второе значение – цикличность созидания и разрушения, жизни и смерти, перерождения и погибели. Ничего не напоминает?
Феликс потер нос и между зевками едва успел произнести:
– Не-а.
– «ЗолСум»! – торжественно пояснила Айсин, ожидая, что Феликса осенит так же, как и ее. Однако во взгляде друга осознания не прибавилось. Он лишь скорчил непонимающую физиономию и скептически переспросил:
– «ЗолСум»? Наша команда тут причем?
– Черт, Фел, соберись. Вспомни лекцию Мантира о Могильном Алхимике!
– На которой нас не было? – с сомнением уточнил Феликс, разведя руки в беспомощном жесте.
– Нам Эль все уши о ней прожужжала…
– А, так я ее не слушал, – искренне улыбнулся юноша. – Не хватает еще запоминать всякую историческую муть.
– Ну и зря. «ЗолСумом» называлась идея полного разрушения ради создания чего-то совершенно нового. Могильный Алхимик жаждал уничтожить магов и сотворить праведный мир для не магов. Понимаешь?
– Не очень. Причем тут тогда ребенок?
– Это метафора. Могильный Алхимик видел в этой идее детище, свое бесконечное наследие.
Красная нить соединила ребенка с Уроборосом и фигуру Подражателя.
– О‐о-о, – протянул Феликс, оживившись. Он даже ровнее сел и чуть наклонился, подперев обеими руками подбородок. – А твоя теория приобретает смысл, Айси. Хорошая работа!
Айси улыбнулась уголками губ, нарочито безразлично пожала плечами и отвернулась к доске, пытаясь скрыть смущение.
Она услышала, как скрипнул стул и спиной почувствовала приближение Феликса. Он нежно обнял ее, тепло его прикосновения разлилось по телу. Айсин зажмурилась, глубоко вздохнув, и уже готова была озвучить свои мысли, как вдруг в них вторгся другой человек. Она непроизвольно представила на месте Феликса, бережно ее обнимающего, Нейрана, который обхватил ее за талию крепкими сильными руками. Удивившись, Айсин обескураженно ждала продолжения фантазии. Воображение рисовало наклоняющегося к самому уху Нейрана, который иронично повторил: «Ты слишком много обо мне думаешь». Айси возмущенно отшвырнула объятия и развернулась. Раздался заглушенный шлепок, будто со стеллажа или стола упала книга. Девушку обжег обиженный взгляд дернувшегося Феликса:
– Айси, я сделал что-то не так?
Она стремительно отошла в сторону и подхватила со стола отложенные Эльвией книги про Могильного Алхимика, стрельнув в Фела виноватым взглядом. Неловкость буквально затопила ее, особенно из-за мыслей о Нейране, которые не выметались из головы, как она ни старалась. «Дрянь ты, Фарфала, – заявил внутренний голос. – Думаешь об убийце, который наверняка связан с еще одним преступлением, и пускаешь слюни. А перед тобой, между прочим, пример порядочного парня с Земли, которого ты старательно игнорируешь». Где-то из далеких глубин сознания другой голос прошептал, что нужно быть объективной и собранной, перестать думать о парнях и сосредоточиться на деле. Айсин опустилась на диван и распахнула книгу, будто отгородившись ею от Феликса:
– Все в порядке, – провинившимся тоном сказала она. – Прости меня. Я не могу отвлекаться от расследования, боюсь упустить что-то важное… Нэмета нужно прижать. Он явно замешан…
Феликс глубоко вздохнул и неуверенно взъерошил волосы.
– Ладно, не буду мешать. Только держись от этого Нэмета подальше. Как бы он не доставил тебе проблем. Спокойной ночи.
– И тебе.
Айсин показалось, что Фел сейчас подойдет, поэтому изо всех сил вцепилась в книгу, будто предстояло ею защищаться. Но он только грустно кивнул, вызвав у нее еще больший приступ вины, и поплелся к лестнице. Его медленные печальные шаги стихли, и Айсин полноценно ощутила вес упавшего вала стыда. Швырнув книгу в угол дивана, она закрыла глаза, пытаясь совладать с собой и разогнать по загонам все чувства, грозящие сорвать расследование. «Феликс – отличный парень, спокойный, хороший и добропорядочный. И не является подозреваемым. Когда откроют портал, он тоже вернется на Землю. Там его дом, как и мой. Весь этот дурдом будет позади, и мы сможем продолжить начатое тут. Ты должна дать ему шанс», – уговаривал голос внутреннего полицейского. Айсин мысленно согласилась. С тяжелым сердцем она решила, что на следующее утро сама поцелует Феликса, чтобы он понимал ее намерения и между ними исчезло неловкое напряжение.
