Первого противника Альвэйру удалось прикончить легко — мужчина ушёл за водой к ручью и не вернулся обратно к стоянке. Я почувствовала горечь и грусть, пригубив последние мгновения жизни воина. Едва ли он был таким уж плохим, просто выполнял приказ не того человека.
Ещё двоих эльф рассёк клинком, когда Луистер, заподозрив неладное, отправил их на поиски запропастившегося воина. Я чувствовала — принц понял, что на отряд открылась охота, но безопасность сопровождения не особенно его беспокоила.
Он был уверен, что справится с чем угодно и один.
На этом наше везение закончилось. Четвёрка оставшихся в живых обнажила клинки, разожгла костры и приготовилась держать оборону. Этот образ послал мне Альвэйр, притаившийся неподалёку от стоянки. Я ответила ему предупреждением — тот маг, что не был Луистером, начал колдовать.
Понять, что именно собирается сделать противник, для меня было непосильной задачей. Оставалось лишь исподволь вклиниться в его чувства, заставить растерять концентрацию и при этом оставить в уверенности, что он всё делает правильно.
Я почувствовала растерянность мага. Он не мог понять, почему задуманное не выходит. Пробовал снова и снова, но нужные чары не просто рассыпались на глазах… Окрылённая успехом я пропустила момент зарождения страха у воинов Луистера.
И боялись они вовсе не Альвэйра, затаившегося в темноте. А Луистера! Тщетное понимание, что я опоздала, бросило в озноб. Магия принца была абсолютно невидима для меня. Я не могла представить, когда он начал действовать, и испортить волшебство уже не успевала. Лишь послать предупреждение эльфу.
Ответ пришёл ко мне медленно, словно через вязкую жижу. В нём не было никакого смысла, ишь пустой посыл, будто Альвэйр был не в состоянии вложить в него ни единой мысли или эмоции.
Страх почти парализовал меня, и на волне этого чувства я провалилась в пустоту, которая теперь зияла на месте эльфа. Взглянула на мир его глазами, и обнаружила, что он медленно идёт на свет костра, склонив оружие к земле.
Нет!
Этому не бывать!
Я бежала, что есть сил, не обращая внимания на ветки, царапающие лицо, камни, впивающиеся в ноги, и усталость.
Не важно, что будет со мной. Лишь бы успеть, защитить, быть рядом. Я почти воочию видела, как чей-то клинок пронзает его. И тот, кого я любила более всего на свете, падает и закрывает свои глаза навсегда.
Не бывать этому. Пока я жива, не бывать. Я застыла на границе света и тьмы, не замеченная людьми. Взгляды их были прикованы к эльфу, входившему в освещённый круг. Альвэйр шёл очень медленно, будто через величайшее сопротивление, но всё же шёл. К ухмыляющемуся принцу, чьи глаза лихорадочно блестели в свете оранжевых костров.
Взгляд Альвэйра же был пустым, будто воля его была уже сломлена, но я знала, что это не так. Медлить было нельзя.
Я вскрыла сознание Луистера безжалостно, будто ударила кузнечным молотом по ореху. Ментальная защита, что была у принца, слетела, не выдержав напора — он был слишком сосредоточен на порабощении врага, чтобы вовремя её укрепить.
Почти одновременно произошли две вещи.
Луистер завопил, словно раненный зверь, на одной безумной ноте. Он упал на землю и заметался в пыли, совсем не замечая, что вот-вот угодит в костёр.
Альвэйр, с которого спало оцепенение, вонзил Тиндваэ в живот ближайшему воину. Не дав опомниться ошарашенным врагам, он странным, быстрым движением перерезал глотку и второму мечнику. Маг ждать своей очереди не стал, и направил мощный сгусток пламени прямо в лицо эльфу…
Ничего сделать, чтобы помочь ему, я не могла.
Луистер боролся. С такой ужасающей силой, что быстро пришло понимание — долго я не выстою. Он раз за разом начинал возводить новую ментальную защиту, чтобы укрыться от меня. Принц терпел поражение — я уничтожала щиты практически сразу, но каждая новая оболочка держалась чуть дольше и была совершеннее, чем прежняя.
Понять было невозможно, как он в состоянии жуткой боли, когда голова, кажется, плавится и готова взорваться, умудряется не только колдовать, но и учитывать свои ошибки. Ни с чем подобным мне сталкиваться до сих пор не приходилось. Я была уверена, что человеческое сознание хрупко и уничтожить разум при случае не составит труда. И вот теперь я, пусть и одержавшая временную победу, совсем не знала, что предпринять.
В какой-то момент я явственно почувствовала — Луистер привык к боли. Из глубины его сознания пришло узнавание:
— Ты!!!
А после он атаковал меня. Почти такой же ментальной атакой, как и я до этого, но незрелой, будто бы выученной наспех.
Боль не успела пронзить меня. Мысленно я возвела вокруг себя дополнительную стену и приготовилась к обороне.
Я абсолютно отключилась от восприятия окружающего мира. Лишь смотрела в налитые кровью глаза принца, поднимающегося с земли и медленно идущего ко мне.
Нет, он не был ментальным магом, как было подумалось мне. Но он умел изучать любую магию. Особенно быстро ту, что была направлена против него.
Вот только одного он не учёл. Ментальный маг должен в совершенстве владеть своими эмоциями, чтобы держать щит и атаковать одновременно, а его чувства вились по поляне, будто вихри дыма. В таком состоянии Луистер мог бить меня ментальными атаками хоть до рассвета.
Не знаю, чем закончился бы наш бой. Наверное, рано или поздно принц вернул бы себе трезвость рассудка и понял, что лучше убить меня не моим же оружием, а чем-нибудь более простым и обыденным. Вроде огненного шара.
Но у четвёртого сына короля не было возможности прийти к этой мысли. Багровый от пролитой крови клинок сверкнул в свете костра, и голова моего противника упала в траву.
Тело Луистера осело вслед за ней удивительно медленно. Будто до самого конца он не хотел сдаваться.
***
Мы покинули лес лишь через три недели.
Альвэйр, получивший страшные ожоги во время битвы с магом, долго не мог держаться в седле. На мой взгляд, садиться в него ему и сейчас было рано, но эльф не желал больше прохлаждаться в дальнем фортпосте, воины которого увидели мой сигнальный костёр и пришли к нам на помощь.
В сопровождении небольшой группы стражей границы мы сумели добраться до основных эльфийских сил, где Альвэйра, кажется, уже похоронили. Никогда ещё я не видела такой искренней радости на лицах стольких эльфов сразу. Не только тех, что были из Дома вереска. Я могла поклясться, что некоторые плакали от облегчения и того, что их защитник вернулся живым, пусть и не очень целым.
Гарэн, возглавивший войска эльфов, во время обострившегося после исчезновения магии конфликта, плакать от счастья не стал. Лишь ухмыльнулся и посетовал на то, что к его величайшему огорчению, лорд Дома вереска, судя по всему, не сможет в ближайшее время вернуться к своим обязанностям.
Раздражённый Альвэйр хотел было возразить, но тут заметил Кэлеана среди вновь подоспевших эльфов. По неожиданному смирению, отразившемуся на лице моего мужа, я поняла, что он осознал всю тщетность своих споров. Своего предка ему не одолеть.
Мы покидали Эдринский лес на закате.
Альвэйр ехал впереди и слушал гневную отповедь Кэлеана, который спешил сообщить сыну своей дочери, всё, что он думал о его безрассудстве. Я же чуть придержала повод своего коня и в последний раз взглянула на колышущиеся кроны деревьев, что золотились в закатном свету.
Теперь это был просто лес.
КОНЕЦ
