— А как же этот прощелыга, Максимилиан, который волочится за ней?
— Папа?
— Кэсси, только не надо обвинять меня в том, что я позволяю племяннику Базиле ухаживать за тобой. Если тебе это не нравится, я откажу ему от дома хоть сейчас.
— Нет, папа, мне нравится, но что я должна думать? Ты же сам говорил, что хочешь выдать меня замуж!
— Кэсси, конечно, я задумываюсь о твоём замужестве! У меня взрослая дочь, и я не могу об этом не думать! Но это не значит, что я собираюсь заставлять тебя выходить замуж против воли и не позволю тебе выбирать самой. Только это не значит, что я буду согласен, что если ты, вслед за своим неудержимым желанием работать в магазине, соберёшься и замуж выйти за какого-нибудь лавочника. Максимилиан, не скажу, чтобы я был от него в восторге, ты достойна самого лучшего, но он более менее подходящая партия: из родовитой семьи, обеспечен, делает карьеру. Здесь я не буду настаивать, но и не буду против, если он сделает тебе предложение, а ты согласишься. Хотя я бы на твоём месте крепко подумал. Ты ещё и в свет не выходила.
У Кэсси щеки стали горячими.
— Но мы вовсе… То есть он никогда не говорил мне…
— Да, Кэсси, просто вы оба любите театр, конфеты и гулять по парку. Так совпало.
— Как у тебя всё гладко выходит, Эльконте. А ничего, что нашей Кассандре надо выйти замуж за чаровника, тогда дети у них смогут получить шанс на дар?
— У тебя, небось, и чаровник подходящий есть на примете? — резко спросил папа.
— А вот это уже и не твоё дело!
— Что же ты сама за чаровника замуж не вышла, раз это для тебя так важно?
— Ты меня соблазнил!
— Думай, что при дочери говоришь!
— Пусть знает! Ты меня соблазнил, практически украл из семьи, они мне так и не простили брак с тобой.
— Я тебя тогда любил и думал, что ты отвечаешь взаимностью.
— Тогда я тебя тоже любила! Но что я получила от этой любви! Ничего! Осталась ни с чем после развода!
— А почему вы развелись? — тихо спросила Кэсси.
— А что твой отец говорил тебе об этом?
— Что ты его разлюбила.
— Да, ему так удобно было всё вывернуть!
— Стелла, ради богов! Не заставляй меня рассказывать это дочери!
— Кэсси, он мне изменил!
— Это я изменил? Видят боги, я не хотел! Это ты осквернила брачное ложе с другим!
— У тебя были женщины! Ты вечно где-то пропадал, а я сидела одна в четырех стенах, в чужом городе, в чужой стране! Мне даже поговорить было не с кем, не было подруг!
— В отсутствии подруг обвиняй свой характер, а не меня. Я работал от рассвета до заката, а ты меня замучила своей ревностью.
— А ты меня своим контролем, ты мне выйти из дома не давал, не доверял мне!
Кэсси сидела с очень несчастным видом, прижимая ладони к покрасневшим щекам.
— Всё, Стелла, хватит, это не предназначено для ушей нашей дочери.
Эльконте поднялся и притянул к себе Кэсси, посмотрел ей в глаза.
— Кэсси, видишь, у нас с твоей мамой плохие отношения, но это не должно касаться тебя. Видят боги, если бы она проявляла к тебе в детстве участие, я бы не препятствовал вашим свиданиям, но она только доводила тебя до истерики.
— Опять ты выставляешь меня виновной, Эльконте! Как же я тебя ненавижу! И ничего-то тебя не берёт!
— Стелла, хватит ругаться! Наш разговор ни к чему не приведёт.
— Пусть знает! Я добьюсь, что тебя снимут с твоего поста, я до короля дойду!
— Мама, ты что такое говоришь!
— Я заберу её у тебя, и мы уедем в Дрогонт!
— Никуда ты Кэсси не заберёшь! И в следующий раз, когда будешь заказывать статьи в газеты, подумай, что их читает твоя дочь и расстраивается. Кэсси, пойдём домой.
Папа повёл её к выходу
— Кассандра!
— Папа, подожди! — Кэсси вырвалась у него из рук и подошла к матери.
— Мама, всё там сумбурно получилось, у меня каша в голове. Давай мы завтра встретимся и спокойно обо всём поговорим. В какой ты гостинице остановилась?
— “Звезда Эфелии”.
— Хорошо, я позвоню туда завтра и мы вместе пообедаем. Хорошо?
— Хорошо.
Кэсси не выдержала и обняла её. Мама как-то нерешительно обхватила её плечи.
— До завтра.
Они сели с отцом в тот же крытый экипаж, другой фиакр дожидался её маму.
— Получается, она имеет отношения к этим ужасным статьям? — с ужасом спросила Кэсси. Папа кивнул. — Ты уверен?
— Да, это точно.
— Но почему?
Папа пожал плечами.
— Говорят, от любви до ненависти один шаг.
Кэсси поджала губы.
— Но я всё равно хочу видеться с ней. Хочу узнать её поближе, это же моя мама. Мне так её не хватало.
Папа поморщился.
— Ладно, но обещай, что встречи будут при охраннике, и вы будете видеться в публичных местах: сходите в ресторацию, по магазинам. Езди с ней только на нашем экипаже и с нашим водителем.
— Ты ей так не доверяешь?
— Совсем не доверяю, Кэсси. Она приехала в очень неспокойное время, а перед этим доставила мне много неприятностей. Я не верю в её добрые намерения.
Кэсси вздохнула.
— Но ты была права, — после минутной паузы сказал папа, — когда решила пойти работать.
Кэсси удивлённо приподняла бровь.
— Ты стала увереннее, решительней, отстаиваешь себя. Я горжусь тобой.
* * *
На следующее утро Кэсси встала раньше. Она решила не ждать обеда, а поехать к матери раньше, всё-таки им нужно было о многом поговорить, они столько не виделись.
Когда они с отцом завтракали, в дверь позвонили. Луиза пошла открывать и принесла письмо. Оно было от мамы. Кэсси быстро сорвала печать и достала листок.
“Дорогая Кассандра, обстоятельства вынуждают меня срочно отбыть в Дрогонт, когда ты читаешь письмо, я уже буду на полпути к столице. Не думай, что я тебя бросаю, жду в гости, визитку прилагаю.”
Кэсси удивлённо посмотрела на картонный прямоугольник, отливающий золотом.
— Она уехала, — сказала она папе, наблюдающему за ней, и заплакала.
Папа молча обнял её и поцеловал в макушку.
Глава 56
Стифгейл быстро шёл к городскому храму. В Эфелии их было несколько, но нужный находился в центре, не так далеко от улицы Орхидей.
Мысли его вертелись вокруг следствия. Дело было почти завершено. Благодаря допросам тех, кого смогли задержать, восполнились многие пробелы. Без лишнего шума смогли арестовать трех лидеров заговорщиков, скрывающихся в разных городах Королевства, и отправить под надежный присмотр Королевского Ордена стражей порядка в Дрогонте. Оставшиеся были пешками и без своих руководителей опасности не представляли. Королевство могло спать спокойно.
Ещё оставались невыясненными вопросы по поводу похищенных чар огня, но Стифгейл чувствовал, что это долгая история. Он поднял сведения: портал Башни-Иглы действительно пытались активировать посредством воздушных чар. Не обязательно эти чары были украдены, воздушных чаровников было достаточно много, но связь между порталами и стихиями прослеживалась. Что это значило? Пока не понятно. Ответы на вопросы можно было бы поискать в летописях и архивах чаровников, но те находились в Лесах.
Камень, изъятый у Юрка, отправился в Королевское хранилище артефактов. С самим ящером тоже нужно было что-то решать и побыстрее. Но существовала проблема в том, что ящера в своё время изъяли из природы, и возвращение в суровый горный климат могло стать для него смертельно опасным. Драконы были слишком большой редкостью на континенте, чтобы бросать Юрка на произвол судьбы, сначала требовалось найти ему “приёмных родителей”, которые присмотрят за ним и научат жить самостоятельно. Заниматься этим Стифгейлу сейчас было некогда, требовалось закончить все насущные дела в Эфелии и ехать в столицу с докладом его Величеству. И Стифгейл, скрепя сердце, разрешил Весне временно оставить Юрка у себя.
Только боги знают, сколько ему придётся мотаться по континенту, чтобы решить все вопросы. Родители Весны погибли в Скалах, родители Агнесс в Лесах, а родители Юрка обитают где-то на границе между ними. Как, как он оказался в этом замешан?!
