знаю. Похоже, что он оказался почти во всём прав.
— Госпожа, — покосилась на Розу Кони с какой-то скребущей тревогой в голосе — как вы к нему после этого относитесь? После всей той грязи, соскочившей с его языка в ваш адрес.
— Знаешь, наверно, помимо того, что я мерзкая, я ещё и глупая, эгоцентричная, бездушная — Роза тошно вздохнула и покрутила попавшийся между пальцев локон — и при всём при этом ещё и ненормальная.
— Госпожа, вы не должны забивать голову той лабудой что этот недостойный нёс — Кони поднялась и, тараторя как сверчок, забрюзжала.
— Нет. Я не потому. Просто после стольких грубостей и его абсолютной черствости я всё ещё люблю его — широко улыбаясь возвестила Роза к паническому удивлению фрейлины — Не думаю, что это нормально, но я до сих пор считаю, что наша любовь — нечто необычное. Не могу объяснить…
— А как же Лино? — порывисто гаркнула словно собачка Кони.
— Лино… — Роза загадочно задумалась и отвела взгляд — С ним плохо вышло. Он мне в любви так-то признался, а я поступила…хех… также как со мной поступили до этого. Я не могу сказать, что люблю его. Он для меня как занудная и заносчивая половина, всегда пребывающая рядом. Но вместе с тем пробуждающая во мне не совсем понятные мне чувства страха и теплоты, грусти и радости, кружевным и пёстрым вихрем вьющиеся вокруг словно цветастый лесной листопад. Иногда он жутко меня раздражает, хочется чем-нибудь ему треснуть. Особенно когда он мне врёт или не договаривает, теперь то я это отчётливо поняла — принцесса фыркнула — но при всём этом, сказать обратного я тоже не могу. Ведь он такой… Ну это же Лино…Добрый и по светлому печальный, и при том всегда знает, что сказать. Да и словами он не ограничивается. Помню, как он вытаскивал тех бедняг, что мост чинили на пруду. Ни секунды не раздумывал и бросился на помощь. К счастью, она им не пригодилась.
— А он ещё и огорчился тогда — улыбнулась Кони.
— Почему это?
— Не могу знать. Может расстроился, что так и не смог покрасоваться в ваших глазах, госпожа. Не то чтобы он был рад чужому горю, но во дворце редко представлялась такая возможность. И как показало время, шансы влипнуть в неприятности он не склонен упускать. Удали ему на то хватает.
— Вот это меня прямо выводит из себя — Роза мгновенно очутилась на ногах, нахраписто подбоченилась и надула одну щеку в недовольстве — его вот эта вот дурь. Покрасоваться, а я помню бегала вдоль кромки и вопила, что он дурак. И самое в этом всё жуткое, что сколько лет прошло, а ничего не меняется — Роза недовольно и одновременно задорно развернулась к подруге всё ещё возлежащей на перине — пойдём, я ему это в лицо выскажу. Не могу ждать. Давай-давай. Ты будешь в свидетелях, чтобы у него больше не было шанса увильнуть — потянула Кони принцесса и, чуть ослабляя хват, добавила — хотя после того, что я сказала. Даже извинения он наверно не примет.
— Госпожа, всё же вы плохо его знаете — приподняла углы рта фрейлина — Но даже так вы ведь не будете отступать?
— Естественно! — улыбнулась во все зубы Роза и поволокла как куклу Кони за собой.
* * *
У парадной толпились люди — рабочие заканчивали сколачивание кривоногих столов неясного назначения. Идти Юрию напролом Лино не дал, всё-таки разрешения находиться в доме Лабеж он так и не получил, и под невыносимый зуд поддатого они проследовали вдоль особняка, по направлению заднего двора.
По дороге пират приметил дверь чуть ниже уровня земли. Как заключил Лино, она могла вести только в погреб. Плотный чугунный замок не давал шансов её открыть. Но Юрия это не остановило, под веские доводы его ударов прогнившее полотно слетело с петель, оставляя железные ушки болтаться со скрипом.
— Тебе и море сейчас по колено, да? — закончил свою долгую нотацию Лино пока они с Юрием блуждали по закромам хозяина особняка — Побоялся бы…
— Кого? — пират, начиная, по всей видимости, трезветь, присмотрелся к двум сложенным набок бочонкам, вероятно со спиртным.
— Виктора, Фила или хотя бы Всесоздателя, если первые двое для тебя уже не авторитет — Лино сморщился от запаха плесневелых тряпок, который напахивал от большущей мутной лужи, набиравшейся силы из стекавшего по стене ручейка.
— Плохо меня слушал, Рыжий — поплелся дальше пират, расстроенно шаркая ногами о неровный пол — Я бы и последнему в рожу плюнул.
— Богохульствуешь, почём зря — поднимаясь по лестнице на кухню причитал за спиной пирата Лино — Ты даже первых двух ещё не осчастливил, а хочешь сразу на Всесоздателя замахнуться. Потянешь?
— На слабо меня взять пытаешься, Рыжий? — раскрывая врата кулинарной обители пробухтел пират — Я-то по морде господину Брюзге уже прошёлся. А вот ты… Рад тому был бы, да трусишь. А, угадал?
Лино скорчился точно сел на ежа, когда в нос ударили запахи жареного лука и тушёного мяса. Аромат был очень густой и приятным его назвать язык не поворачивался. Слова Юрия его не задели. Принцу он ещё недавно и впрямь не прочь был заехать по морде при возможности, однако после давешних событий персона Константина уже не вызывала такой неприязни. В своих проблемах Лино был виноват сам, и хорошо теперь это понимал.
Пробираясь сквозь клубы пара и груды припасов и посуды, Лино и Юрий наткнулись на толстенькую бабку, как выяснилось, местную главную повариху. Взгляд у неё был недобрый, а вены на висках, заметные настолько же насколько молнии на грозовом небе, сигнализировали о близости громового раската. Лино почему-то очень захотелось не быть громоотводом.
— Что вы тут шастаете?! Паршивцы! Я же тебе говорила, конопатой, хош чего проси кого. Не ча припираться сюда, мешаться. Видите, я и так надрываюсь за семерых, так ещё и под ноги лезете. Дел своих нет? И подлизываться только не надо, в колосящуюся рожь в свой адрес я больше не поверю. Так Дику и передайте — отоварила их повариха и гнусно процедила — Пшли, пшли отсюда. Кому говорю.
— Простите, я гость господина Виктора — Лино не понял старуху и, сдерживая блевотные позывы, залепетал — мне просто нужно…
— И что ж мне от того? Бросить всё, остановить. Коли нужно ему. Всем, сынок, нужно. Только вот потому-то на кухню никому лишнему нельзя. Тут нужон порядок. Поелику иди-ка мальчик отседова, по добру и по здорову
