в тебе не усомнюсь. Твоя решимость снова помогла тебе выстоять.
Её голубые глаза новообращённого встретились с глазами Манро, и тело замерло. Её зверь впервые узнал пару? Принадлежал ли он ей?
Манро пришлось переступить с ноги на ногу, чтобы устоять, не только из-за шока от воскрешения, но и от красоты её женского зверя.
— Великие боги, Керени.
Её телом завладел волк — волчьи черты лица и аппетитные изгибы. Её губы были ярко-красными на фоне белых зубов и клыков. Ледяная синева её глаз взывала к его первобытным воспоминаниям, возбуждая. Внутри зверь завыл по этой несравненной волчице. Керени теперь была бессмертным Ликаном, её запах несколько изменился, но остался почти таким же.
«Изысканный».
Но в то же время её состояние новообращённого выводило Манро из себя. Неужели он никогда больше не увидит её глаза цвета меди? Ему действительно нужен тот браслет, но он доверил эту задачу Уиллу. Хуже того, солнце только что село. Как только взойдёт луна, свет овладеет им, вызвав на свет зверя. Что вдвойне хуже, у Манро не было средств предохранения. Конечно, это будет проблемой только в том случае, если они создадут пару. В противном случае она бы оспорила его притязания.
— Знаю, ты не можешь мне ответить, но можешь услышать и понять. Мы в Гленриале, и тебе опасно находиться в этой части поселения. — Подопечные остались с Мададом, но новообращённым нужно находиться за много миль от всех, кто уязвим для травм. — Хочешь провести ночь глубоко в лесу и проверить изменения? Я хочу показать тебе протоку.
Она подняла лицо и втянула носом воздух. Её мышцы напряглись, чтобы исследовать новые стимулы. Зверь только что родился; каждый стимул был новым.
Манро поднял руки.
— Останься со мной, милая.
Она бросилась к двери и распахнула, сорвав с петель. Казалось, она была смущена тем, что держала дверь.
— Отдай её, аккуратно и медленно.
Она швырнула дверь в него и побежала к лестнице. Он пригнулся, едва увернувшись от двери, которая просвистела над головой, пробила стену и приземлилась где-то снаружи. Он вскочил на ноги и в мгновение ока оказался позади Керени. Но она сбежала по ступенькам, двигаясь размытым пятном. Он перепрыгнул через перила, чтобы преградить ей путь. Она отбежала влево — всего лишь ложный выпад, — затем бросилась вправо.
— Проклятье, Керени!
Она распахнула входную дверь и вылетела наружу. Вместо того чтобы обогнуть грузовик Манро, зверь поднял его и отшвырнул со своего пути. В воздух! Автомобиль пролетел через поле прямо к домику принца Гаррета — Бум! Грузовик врезался в здание, пробив стену первого этажа. Манро мог только наблюдать, как домик рушится во взрыве стонущих досок и осколков стекла. К счастью, он не почувствовал запаха крови и не услышал криков.
Облегчение длилось недолго. Керени развернулась, её взгляд метался, пока зверь решал, куда бежать дальше. Манро должен увести её ото всех. Возможно, ему следует использовать притяжение луны — а также новую жажду бессмертной силы — чтобы заманить её в лес. Обычно бессмертные уступали своим сверхъестественным желаниям по мере приближения к возрасту, когда начинали регенерировать. Она погрузилась в свои желания с головой. Добавьте к этому зов луны, и она загорелась бы желанием спариться.
— Дорогая, мы никому не причинили вреда, но могли. Нам нужно добраться до леса. — Погоня была бы непреодолимой для неё. Успеет ли он увести их? «Зависит от того, как быстро я смогу бежать». — Керени, посмотри на меня!
Она замедлилась и повернулась к нему.
Он начал расстёгивать рубашку. Сейчас будет больно.
Зверь полностью контролировал движения Рен. Если у неё возникало желание остановиться, а у него — бежать, то тело подчинялось зверю. В первый раз, когда она села за руль автомобиля, ехала слишком быстро по обледенелой дороге. Машину занесло вправо, затем влево — потом ещё левее, ещё дальше — пока она не полетела задом с холма. Этот опыт напомнил о том хаотичном движении. Керени просто цеплялась за дорогую жизнь. Завтра она придумает, как укротить зверя. Да, завтра. Она придумает план и осуществит…
Здравые мысли исчезли, когда Манро снял рубашку. Её сердцебиение участилось при виде обнажённой груди. МОЙ!
Инстинкт больше не приказывал учиться или умереть. Он кричал: «ПАРА!»
Солнце село, но Рен могла видеть каждый дюйм скульптурного торса, могла слышать, как ускоряется его сердцебиение, когда она приблизилась.
— Ты пожираешь меня заживо взглядом. — В его голосе звучало облегчение. — Думаю, что я твоя пара, любимая. — О, да. Но прежде чем она смогла вонзить в него когти, он отвернулся и начал убегать. Он хочет заставить её зверя преследовать его, уводя их подальше от поселения. Предвкушение захлестнуло её, и она бросилась за Манро. Пролетая мимо зданий в направлении незнакомого леса, она изумлённо смотрела на свои ноги. Скорость поражала воображение, как и чувства. Пробегая мимо светлячков, она могла видеть их крошечные тепловые следы. Она даже слышала, как внутри их крошечных тел искрился механизм света. Нити мха щекотали друг друга, добавляя нотки в симфонию звука. Сосновые иголки наполняли ночной воздух ароматом. Лёгкий ветерок пробежал по лесу и окутал тело. Чувствительная кожа Рен была похожа на звёздную пыль — одно прикосновение преобразило бы её навсегда.
Несмотря ни на что, она была настроена на Манро. Биение его сердца. Его вызывающий привыкание запах. Вид её пары, пробирающейся сквозь деревья, полностью в своей стихии. Погоня была невероятной! Каждый шаг усиливал возбуждение. Но Рен не могла вымолвить ни слова.
Манро выбежал на выступ земли, окружённый с трёх сторон протокой. Кипарисы росли вдоль берега, обрамляя поросшую травой поляну. Она загнала его. Они кружили друг вокруг друга. Какое-то воспоминание, спрятанное глубоко в инстинкте, требовало ритуала спаривания в эту ночь. Но свирепость новообращённого заглушила это указание.
— Малышка, я планировал, что всё будет не так. Я хотел соблазнить тебя. Я больше не буду контролировать себя. — Его мускулы бугрились, глаза мерцали голубым. Манро и его контроль. Теперь у неё есть способность быстро исцеляться!
Начали проявляться черты его зверя, зрелище возбуждало её собственного зверя. Но Манро явно боролся за то, чтобы держать его на поводке. Потея в ночном воздухе, он сохранял стоическое выражение лица — выражение висельника, — но его мужественность никогда не была такой твёрдой. Она оторвала от него взгляд, когда восходящая луна окрасила поверхность воды. Луч света коснулся её кожи. Она действительно его чувствовала. Тепло превратило её кровь в вино, дыхание в пар. Это… рай.
Эта мысль только
