— Выпьешь со мной, друг?
Изгой взял флягу и сделал большой глоток.
— Сколько еще подержишься?
Николас облокотился о ствол сосны и закрыл глаза:
— Не знаю. Думаю еще на часов десять меня хватит. Начинаются первые симптомы истощения, я теряю слух и зрение.
— Держись, по моим подсчетам нам осталось идти часа три до ближайшей деревни. Я уже чую смрад горелого человеческого мяса. Там нет здоровых людей, но в твоем состоянии сойдет любая пища.
— Я уже согласен на крыс, птиц, на что угодно.
— Через час я поохочусь для тебя. В проклятом лесу нет живых существ, я вернусь назад и принесу тебе пищу.
Ник улыбнулся:
— Ты хотел отрубить мне голову, а теперь должен меня кормить, хотя и голодаешь сам, так как не можешь взять моей крови.
— Я жаждал твоей смерти гораздо больше чем ты сейчас жаждешь крови. Ведьма спасла тебе жизнь.
— Иногда мне кажется, что она фея, а не ведьма.
Николас снова отпил виски, его начинало морозить. Скоро тело начнет отторгать даже воду, и он будет харкать кровью, это уже начальная стадия процесса распада плоти вампира.
— Расскажи мне об Анне, ник. Расскажи все, что ты помнишь о ней.
— Анна… ты все уже знаешь, Фэй показала тебе, — отрезал князь и снова закрыл глаза.
— Расскажи, что она любила больше всего, расскажи, что радовало, а что огорчало. Просто поговори со мной о ней.
Изгой не нуждался в рассказах Николаса, но он не должен дать князю начать думать только о еде.
— Анна любила все живое, — тихо начал Ник, — она любила журчанье ручьев, пение птиц. Она любила солнце…
"А еще она любила тебя и возможно даже больше чем ты ее", подумал Изгой.
— Мы далеко от тех мест, где ты ее похоронил?
Ник сжал челюсти, и это не ускользнуло от Изгоя. Все еще больно. Им обоим.
— Я найду это место с закрытыми глазами. Но она еще живая, если ты помнишь? Анне сейчас всего восемь лет.
Ник вдруг открыл глаза и пристально посмотрел на Изгоя.
— Ты можешь с ней встретиться. Да, черт подери, мы оба можем ее увидеть.
Изгой болезненно поморщился. Он запрещал себе об этом думать. Запрещал, потому что ему нельзя видится с Анной. Он не имеет право преступать грань и встречаться с прошлым иначе сойдет с ума и нарушит еще один закон — не вмешиваться в ход событий. Вампир–каратель не имеет право менять судьбы и пользоваться своей возможностью передвигаться во времени.
— Нет, мне нельзя, — глухо ответил Изгой и отпил виски из фляги Николаса.
Мокану засмеялся:
— Ты уже нарушил все законы. Разве спасение Камиллы не является вмешательством в прошлое? Плевать. Я бы на твоем месте не упустил такой шанс все изменить.
Изгой яростно закрыл крышку на фляге.
— Что ты знаешь о времени, Мокану? Ты не представляешь какой соблазн одолевает меня сейчас сделать так, как ты говоришь, но ты не думаешь о последствиях. А я да. Ты знаешь, что будет, если я сейчас все изменю? А я знаю. Если Анна останется жива, то не будет Марианны и Камиллы скорей всего там, в будущем, Марианна не родится. Ты вернешься, а ее просто не существует, понимаешь или нет? Нельзя вмешиваться в ход времени. Думаешь, я никогда не желал все изменить? С моими способностями перемещаться в прошлое? Больше никогда не говори со мной об этом, князь. Я могу передумать. Иду охотиться, смотри не подохни с голоду до моего возвращения.
Охота…давно ему не приходилось гоняться за молодыми оленями. Точнее никогда в сущности вампира–карателя, но он охотился на них когда был человеком. Сейчас все гораздо проще, молниеносный прыжок, сокрушительный удар мощного кулака и животное потеряло сознание. Быстро и неинтересно. Изгой никогда не наслаждался своими необычными способностями. Жизнь смертных всегда казалась ему более насыщенной и интересной. Хоть он и был силен даже в теле смертного. Изгой привык к трудным победам, война приносила ему удовольствие, запах боя и смрад гари, свист клинков в воздухе и пьяная радость победителя заслужившего почести в бою. В теле Палача победы не приносили удовольствия, азарта не было, бои выигрывались за считанные секунды. Он стал профессионалом очень быстро, так как привык быть лучшим. Он оттачивал каждое свое движение, каждый удар до автоматизма, пока не превратился в машину, в некий запрограммированный механизм смерти. Он чувствовал себя мертвым. Пока не встретил Диану. С ней он снова ожил. Ненадолго, для его вечности это было мгновением, но таким ярким, что он запомнит его навсегда.
Николас выпил животное досуха за считанные секунды и откинулся на спину, в молодую траву, покрытую росой. От облегчения он даже застонал. Изгой отвернулся, он сам был голоден. Не настолько как его спутник, но чувство дискомфорта уже наступило. Особенно когда рядом билось сердце вампира, и холодная кровь князя потекла по венам быстрее, ноздри Изгоя затрепетали.
Нельзя сейчас взять кровь Николаса, тот слишком слаб и насыщение от трапезы будет недолгим. Нужно терпеть, когда тот напьется настоящей крови и лишь тогда Изгой сможет утолить свой собственный голод.
— Все, отдых окончен. Пошли. Через три часа будем в деревне.
Но до деревни они не дошли, уже через несколько метров Изгой почувствовал запах тленной плоти и жестом остановил спутника. Они медленно пошли по тропе, ведущей к сельской дороге. Изгой пригнулся принюхиваясь. Воняло мертвецами, их было слишком много. Вскоре они увидели тело, и у Изгоя внутри стало холодно, он вытянул руку вверх и они остановились. Палач склонился над трупом, рассматривая рваные раны и обглоданные кости. Он достал из кармана компас. Стрелка по–прежнему мерцала голубым огнем, это означало, что они еще далеки от Чанкра, но тем не менее они только что перешли границу. В этом Изгой не сомневался. Перед ним жертвы Вендиго.
— Что черт возь…
Изгой резко закрыл рот спутника и всмотрелся в темноту. Они здесь эти твари, они затаились в темноте и ждут. Они уже почуяли добычу. Но Вендиго не питались мертвецами никогда, только живой плотью. Изгой хладнокровно погрузил пальцы в кровь жертвы и обмазал ею лицо и одежду. Мокану поступил точно так же не задавая лишних вопросов. С этого момента они молчали, прислушиваясь к глухой тишине. Они шли спина к спине, вглядываясь во мрак. Изой осторожно вытащил меч, а Мокану достал кинжал из за голенища сапог.
Послышалось шипение, словно вблизи кишели змеи. Изгой резко достал меч из ножен.
— Не отходи от меня не на шаг, Мокану. Ни на шаг.
В тот же миг из тьмы выпрыгнуло странное существо, похожее на человека, но с мордой жуткого зверя, оно оскалило огромную пасть, сверкая тремя рядами острых как бритва клыков. Изгой отпрыгнул в строну и бросил взгляд на Мокану, тот успел уклониться от твари и покатился по траве и тут же молниеносно встал на ноги.
