Теперь существо стояло на четвереньках и смотрело на них горящими в темноте глазами. Изгой судорожно глотнул слюну. Оно принюхивается, его вводит в заблуждение запах мертвой крови. Он заглушает все остальные запахи.
Изгой готовился к удару, пока тварь медлила и раздумывала, стоит ли впиться и растерзать жертву или это не добыча. Оно думало, а Мстислав нет. Он взвился в воздухе и опускаясь на подошву кожаных сапог махнул мечом отсекая голову твари от тела. Ярко–зеленая вонючая слизь забрызгала все вокруг, а отрезанная пасть все еще клацала клыками.
— Что это было мать твою? Что за дрянь? — прорычал Николас и склонился над мертвой тушей.
Изгой осмотрел труп Вентиго и пнул носком сапога.
— Пожиратели плоти, стражи проклятого Озера. Мы пересекли границу.
— И что это значит, черт подери? Их здесь много?
— Достаточно, чтобы сожрать нас вместе с потрохами. Это значит, что пока мы не преодолеем приграничную полосу, эти твари будут охотиться на нас. Но у меня есть одна хорошая идея — они не жрут себе подобных.
— О нет! — Мокану брезгливо поморщился, — ни за что. Только не эта дрянь.
— О да, если хочешь дойти до проклятого Озера живым.
С этими словами Изгой отрезал кусок плоти от мертвого Вендиго.
— Повесь себе на пояс и обмажься его кровью. Смрада его слизи хватит на несколько часов. Этого достаточно чтобы пройти полосу. К деревне мы уже не пойдем, обратной дороги нет. Захочешь есть, терпи и пей собственную кровь. Или…
— Или что? — Николас с отвращением повесил на пояс кусок гниющего мяса.
— Или мне придется отправить тебя домой.
— Без дочери я не вернусь.
— Возможно ты не вернешься при любом раскладе, — мрачно подытожил Изгой.
— Если Камилла будет жива мне плевать.
Изгой усмехнулся. Хороший ответ. Ему он понравился. Храбрец этот Мокану, не из трусливых. Но отчаянный храбрец и безрассудный, а такие быстро погибают.
Я находилась в доме Мокану уже целую неделю. Нет, слово "дом" не правильное, это был особняк. Я бы не побоялась громкого слова "замок" или "крепость". Слишком огромен, ограда в два раза превышала человеческий рост и скорей всего была под током, множество камер наружного наблюдения. Во дворе сад и мраморные дорожки, фонтан с замерзшей водой. Мои окна выходили на задний двор с детской площадкой и маленькой беседкой. Наверняка здесь безумно красиво весной, когда все цветет. Все мое мировоззрение перевернулось с ног на голову. Теперь я по–настоящему попала в иной мир, даже больше — я стала его частью. Марианна заставила меня многое понять и увидеть другими глазами. У меня никогда не было подруги, я не верила в женскую дружбу. Да и в моем мире балета это не было возможным, мы все были соперницами. Здесь в доме тех, кого я должна была бояться больше всего, я обрела то, чего у меня никогда не было — подругу. Нет, это не имело ничего общего со сплетнями по телефону или в интернете. Мы сблизились внутренне, душами. Мы были очень похожи, и мы любили тех, кого любить было опасно. Марианна рассказала мне многое из жизни вампиров, рассказала о своем прошлом, о себе, о своей семье и я начала понимать, что в жизни нельзя все делить на черное и белое. А еще я поняла, что за любовь нужно бороться, так как боролась она. Длинными вечерами, сидя у ложа ее больной дочери мы обе цеплялись друг за друга как за спасательный круг. Мы обе ждали. Наши мужчины ушли воевать. История древняя как мир. Я смотрела на хрупкую, очень красивую миниатюрную женщину и ловила себя на мысли, что завидую ей. В отличии от меня ее любили, страстно, безумно. Она познала боль и страдание, но и любовь. Она познала радость материнства с любимым. Я не могла похвастать тем же. Изгой меня не любил и я об этом знала. Но я бы многое отдала даже просто за его симпатию и за возможность хоть на мгновение снова оказаться в его объятиях. Наверное, за его любовь я могла бы умереть.
Я смотрела на Марианну и понимала, что ей сейчас тяжелее чем мне, она может потереть двоих. И Николаса и маленькую Ками. Девочка почти не дышала и не открывала глаза. Марианна поила ее с ложечки порциями свежей крови и как ни странно меня это не ужасало. При взгляде на маленькую бледную малышку, мое сердце сжималось от жалости. И да, я больше не сомневалась в том, что они с Мстиславом родственники. Цвет волос Камиллы убедил меня в этом окончательно. Марианна рассказала мне о смертельной опасности, нависшей над их ребенком. Я плохо понимала, что именно происходит, но мне было страшно так же как и моей новой подруге, которую я успела полюбить. Наверное, так я могла бы любить сестру, если бы она была у меня. Я подумала о родителях, о братьях. Я должна сообщить им, что у меня все в порядке, чтобы они не волновались, я должна позвонить моему менеджеру и отменить все концерты, но я оттягивала этот момент как можно дольше. Сейчас мне было не до этого. И еще я уже твердо, знала — я больше не вернусь в свой мир никогда. Конечно, я даже не представляла себе, как смогу существовать рядом с бессмертными. Я — человек, но Марианна убеждала меня, что это не имеет значения. Она рассказала мне, что ее мама была человеком, когда познакомилась с ее отцом. И она сама так же оставалась смертной, и лишь жестокие обстоятельства вынудили их обеих пойти на крайние меры — выбрать иную сущность.
Дни тянулись однообразно и монотонно. Я исследовала огромный дом, знакомилась с правилами, а точнее с их полным отсутствием и как ни странно я чувствовала себя здесь гораздо спокойней, чем в том же полицейском участке. Меня еще никогда не охраняли настолько тщательно и ненавязчиво. Марианна окружила меня заботой. Я почти не бывала одна. Для меня соорудили зал для тренировок с огромными зеркалами и по вечерам моя подруга играла на фортепиано, а я танцевала для нее, а по ночам я засыпала на диване, свернувшись калачиком, и слушала, как она поет дочери колыбельные. Самые жуткие создания ночи оказались добрее и лучше всех тех, кто окружал меня всю мою жизнь. Но я понимала, что далеко не все вампиры такие как семья Мокану и Вороновых, что есть другие кланы, разные ответвления и расы. Постепенно я знакомилась с тем миром, в который попала. Я узнала о существовании ликанов, ведьм, демонов. Меня больше ничего не удивляло. Одно лишь беспокоило меня — я хотела быть такими как они. И мне было странно, что Марианна совсем не гордилась и не восторгалась своей сущностью, красотой, своими невероятными способностями, а можно сказать стеснялась их и никогда не демонстрировала. Я ни разу не видела ее изменившейся, как Изгоя и как ту тварь, что охотилась на меня. Она не пила кровь даже из пакетиков, по крайней мере, я этого не видела, она ужинала и обедала вместе со мной. Конечно, меня интересовала другая сторона их жизни, более темная, но я не решалась спросить. Пока Марианна сама не рассказала мне, почему так сильно отличается от своих собратьев. Конечно же я ничего не поняла. Слишком много информации за короткий срок, но я хотя бы начала разбираться в кланах и расах вампиров. Я часами изучала в библиотеке историю братства. Так было проще ждать.
